Он не ругался, нет. Но атмосфера в салоне авто была настолько токсичной, что нестерпимо хотелось выйти.

В итоге мы, конечно, опоздали на встречу, и только благодаря громкому имени «Торес-индастриз» нас приняли. Доминик без стеснения раскидывался моей фамилией направо и налево. «Это мисс Торес!» «Простите, что опоздали, просто мисс Торес очень долго собиралась!» И самое любимое: «Мисс Торес не хотела ехать, однако я убедил её, что ваша фирма нам подходит...» В общем, встреча состоялась. Потому что все без исключения хотели работать с самой успешной компанией Нью-Йорка. Особенно какая-то захудалая конторка на окраине Бруклина...

Осмотревшись, устраиваюсь в кресле рядом с Холтом. Напротив нас – директор конторы. Он рассыпается в похвалах и неприкрытой лести. Доминик переходит сразу к делу и протягивает ему папку с проектом. Тут же называет сроки.

– Январь? – переспрашивает мужчина, вскинув брови.

Смотрю на табличку с инициалами – некий Генри Ролан.

– Да, гостиницу нужно построить за два с половиной месяца, – кивает Доминик. – Сможете?

Генри чешет затылок и отводит задумчивый взгляд в сторону. И нет, он не источает уверенность.

– Из скольки человек состоит бригада? – подавшись вперёд, спрашиваю у мужчины.

– Сейчас свободно только десять человек.

– Вы серьёзно? – я скептически фыркаю, поворачиваю голову к Холту и прожигаю его щёку гневным взглядом.

Он, конечно, поворачивается. Смотрит на меня вопросительно.

– Десять человек! – восклицаю, разводя руками. – Нам нужно как минимум двадцать.

Доминик переводит взгляд на Генри.

– Вы же найдёте ещё пять, верно? – и это звучит скорее как угроза, а не вопрос.

Чёртов Холт! Он знает, что проиграл! Понимает, что за такой короткий срок могут построить только профи! И у «Торес-индастриз» они есть. Но этот упрямец не хочет иметь с ними дела.

Генри поправляет ворот рубашки и нервно сглатывает.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – обещает он испуганно, а потом добавляет: – И то, что не в моих, я тоже сделаю.

– Отлично, – протягивает Холт и, повернувшись, одаривает меня язвительной улыбкой.

Я закатываю глаза.

– А что, если они не успеют? – спрашиваю Холта, тыча пальцем в директора фирмы.

– Они успеют, – отрезает Доминик. Подхватывает со стола ручку, бесцеремонно отрывает клочок бумаги от какой-то тетради, которая лежит тут же и, склонившись, быстро что-то пишет. – Отправьте сегодня договор мне на почту, – протягивает клочок бумаги Генри. – А уже завтра я хочу видеть бригаду на рабочем месте.

Генри активно кивает, немного побледнев в лице. Очевидно, что подобные заказы просто так на голову не падают. Но это не просто так. Это Доминик и его упрямство, чёрт возьми!

Холт поднимается из-за стола. Генри тоже вскакивает и суетливо протягивает руку. Они обмениваются рукопожатием. После чего Доминик сухо прощается и, царапнув меня подгоняющим взглядом, покидает кабинет, даже не удосужившись подождать. А я не тороплюсь...

– Позвольте мне взглянуть на ваш договор, – обращаюсь к Генри.

Он опускается в кресло, которое жалобно скрипит под его весом.

– Мы используем стандартный договор, – мужчина открывает ящик стола, достаёт оттуда папку и протягивает мне.

– Меня интересуют только сроки, – бросаю я, открывая папку.

Быстро изучаю содержимое, а именно – действительно стандартный, очень прозрачный договор о найме подрядчиков, и от негодования мои брови сходятся к переносице. Либо Доминика Холта переоценивают, либо он мечтает не успеть построить гостиницу в срок.

– Что-то не так, мисс Торес? – Генри подаётся вперёд, заглядывая в договор.

– Вы согласны подписать наш стандартный договор? – спрашиваю в лоб у мужчины. – Мы обговорим сроки и размер неустойки, если вы не выполните наши условия.

Генри явно ещё больше бледнеет. Шумно втягивает носом воздух и отрицательно качает головой. Он так же, как и я, понимает, что эта работа не для его фирмы.

Поднимаюсь с кресла. Протягиваю ему руку.

– Спасибо, что уделили нам время.

Генри, заикаясь, выдавливает нечленораздельные извинения, а я подхватываю наш проект и, попрощавшись, покидаю кабинет. Пока иду к машине Доминика, мысленно настраиваюсь на самое ужасное. Сейчас он точно взорвётся, потому что я пошла против его воли. У нас мало времени, а всё ещё нет рабочих. Но это, чёрт возьми, его вина. Потому что он вдруг решил быть независимым!

Резко дёргаю пассажирскую дверь и плюхаюсь на кресло. Молча бросаю проект на панель авто. Доминик сидит, выставив локти на руль и уткнувшись подбородком в костяшки пальцев. Он даже не смотрит в мою сторону и никак не реагирует на то, что я забрала проект.

– Мы не будем с ними работать, – говорю достаточно громко, чтобы до него дошло. – Они не потянут и не закончат в срок.

– А мне плевать на сроки, – сухо бросает Холт, расслабленно откидываясь на спинку кресла. – Но раз уж ты решила, что золотой семейке Торес не подходит малоизвестная фирма, то так тому и быть.

И вот я снова задыхаюсь от его колкости и необоснованных обвинений.

– При чём здесь это, чёрт возьми?

– Ооо, ты ругаешься? – язвительно замечает парень. – Похоже, семейка Торес не такая уж и интеллигентная.

– Нет! – выплёвываю ядовито. – Под стать тебе! И ты прекрасно впишешься! В январе! Когда мы построим гостиницу! А если ты решил, что какие-либо задержки отсрочат твою свадьбу... То и не мечтай!

Всё это я говорю, глядя ему в глаза и не сдерживая гнева. Всё, я полна до краёв его пренебрежением. И тем, как он весь день испытывает меня на прочность своей отстранённостью... Холодом!

Однако именно сейчас в нём бушует пламя. Доминик резко склоняется к моему лицу и, замерев в одном дюйме, сверлит меня убийственным взглядом. Похоже, я попала в самую точку, говоря о том, что он хочет нарушить планы и сроки. Ему просто не нужно было соглашаться на эту свадьбу, вот и всё. Сейчас бы он сидел в своём Милфорде, а я бы занималась тем, что мне действительно нравится. И не знала бы о том, кто такой Доминик Холт.

Отвечаю на его взгляд так же убийственно. Напряжение между нами поражает своей сексуальностью. Моя грудь быстро двигается в такт неровному дыханию. По позвоночнику бегут мурашки, когда глаза Доминика медленно, лениво опускаются к моим губам. И я, чёрт возьми, их облизываю. Неосознанно. Его губы растягиваются в кривой ухмылке, взгляд светло-голубых глаз неторопливо поднимается к моим глазам, и в них больше нет гнева. Только насмешка.

Доминик возвращается в кресло, заводит мотор и незаинтересованно спрашивает:

– Тебе куда?

От непонятно откуда взявшейся обиды прикусываю губу почти до крови. Сажусь ровно и пристёгиваюсь.