Аня почувствовала себя словно на приеме у королевы. От чего ей стало еще не уютнее. Да и пригубив предложенное пробегающим мимо официантом вино, она не почувствовала облегчения. Но, по крайней мере, теперь она меньше выделялась на фоне других. И, наверное, могла приступить к главному — поиску Вика.

В письме-инструкции от нее потребовали, чтобы она заявила о себе как можно ярче, обязательно делая упор, что она встретила Вика здесь совершенно случайно. Но, немного подумав, Аня решила действовать чуть иначе. В конце концов, основная задача, которая перед ней стояла, заключалась в том, чтобы соблазнить его. А Вик, как она сумела понять этого мужчину, любил проявлять инициативу первым.

Поэтому Аня, крепко держа в руках бокал, словно в нем было ее спасение, осторожно пошла в самую плотную часть толпы. Нужно же было откуда-то начать поиски?

Ее план был прост: как только она найдет Вика, то ненавязчиво толкнет его или заденет плечом, якобы проходя мимо. И этого, она была уверена, будет достаточно.

***

Она легко нашла его. Он стоял около одного из причудливо задрапированных окон в окружении нескольких людей. Выглядел как полубог в темно-синем костюме и мило улыбался какому-то молодящемуся старичку, обнимающему за талию пышногрудую брюнетку. Но Вик при этом был не один. За локоть его осторожно держала стройная кудрявая короткостриженая шатенка, одетая в мягкое струящееся серебристое платье. В другой руке она держала бокал с шампанским и тоже улыбалась старичку, кивая на его слова.

Ане понадобилось несколько бесконечно долгих мгновений, чтобы узнать в этой шатенке собственную сестру. И это было не просто неожиданно. На миг ей показалось, что кто-то выбил почву у нее из-под ног. И тогда замерев прямо посреди пути, Аня вдруг врезалась в кого-то сразу и локтем, и каблуком. Этот кто-то сдавленно охнул.

— Ой, простите, — она испуганно развернулась к пострадавшему. Им оказался высокий, широкоплечий и красивый сорокалетний мужчина с благородным серебром в висках, легкой щетиной на идеальной челюсти и темно-карими глазами. Он был не одет, а словно упакован в шикарный и однозначно баснословно дорогой черный смокинг.

Аня еле сдержала нервный смешок. План удался! Жаль только, что врезалась она не в того «красавчика».

— Да не за что, — по-голливудски улыбнулся незнакомец. А потом как-то странно посмотрел нее: едва сощурив глаза, будто пытался что-то рассмотреть. — Скажите, прекрасное создание, а как вас зовут?

Вопрос поставил ее в тупик. В письме не было никаких инструкций о том, что делать в таких ситуациях и какие имена называть. Соврать? Или сказать правду?

А не все ли равно? Она же не собиралась продолжать это знакомство даже легким разговором. Просто надо было назваться, извиниться еще раз — и уйти.

Ей бы вообще сейчас постоять в сторонке, собраться с мыслями, позвонить Соне и убедиться, что это бред — что она не может сейчас вот так стоять в паре шагов от нее, держа за руку Вика. Или может?..

— Я зря это спросил? — «красавчик» вежливо напомнил о себе. — Что-то не так?

— А? Ой! Нет, простите, все так. Просто… Аня. Меня зовут Аня.

На что мужчина почему-то кивнул и смерил ее еще одним куда более внимательным взглядом. Настолько внимательным, что Аня даже почувствовала себя разгаданной. Будто он только что прочитал все ее мысли и теперь знает о ней даже то, что она сама о себе знать не может.

— Аня, — он покатал ее имя на языке, но сам представляться не торопился. — А что вы здесь делаете, Аня?

А вот такой вопрос был предусмотрен инструкцией.

— Пришла вместе с подругой, но та неожиданно уехала по делам, — выпалила она.

И гримаса презрения тут же исказила красивые черты лица незнакомца.

— Врете, Ларина Анна Сергеевна. Грубо врете. А ведь так хорошо начинали!

Откуда он знает ее полное имя?

Что еще ему известно?

Кто он?

Ее рука разжалась сама собой, бокал полетел на пол, расплескивая содержимое…

Звон битого хрусталя потонул в общем шуме и звуках торжественной музыки. Шампанское окатило ее платье, ноги и ноги стоящего напротив типа. Но раньше, чем Аня успела хоть как-то отреагировать еще и на это, тип схватил ее за локоть и быстро потащил куда-то из зала. Если кто-то из гостей и заметил случившийся казус, как и то, как именно Аня покидала помещение, то никто на это никак не отреагировал. И лишь слуги пробежали мимо, чтобы скорее убрать осколки и лужу, пока незнакомец силком выводил ее на улицу.

От слов и цепкой хватки незнакомца, из которой невозможно вырваться, Аня снова почувствовала страх. А он буквально протащил ее по коридорам идеального дома и вытолкнул на задний дворик, где на террасе, заставленной кованой мебелью, они были сейчас одни. Развернул к себе лицом, навис, словно коршун, что-то тихо и зло спросил…

И Ане вдруг стало не хватать воздуха, мир перед глазами сперва поплыл, затем — погас… И сладкое блаженное неведение мягко окутало ее.

…Она пришла в себя на какой-то лавочке на той же террасе от резкого запаха нашатыря. Четверо мужчин рядом: все тот же тип, двое мордоворотов в типовых деловых костюмах и кто-то седой и морщинистый в халате врача.

— Как вы себя чувствуете? — заботливо спросил последний, доставая тонометр из серого металлического чемоданчика.

— Нормально, — с трудом прошептала Аня, чувствуя ужасную слабость и избегая пересекаться взглядом с любым присутствующим, кроме врача.

За что ей это?

— Врете, — ласково пожурил врач, одевая на ее руку манжет, а через пару минут, когда показания Аниного здоровья высветилось на дисплее прибора, хмуро добавил: — Безбожно врете.

И дальше начал говорить что-то о низком давлении и слабом пульсе, о том, что ей нужен покой и отдых, а не по вечеринкам ходить… Аня слушала в пол уха, упрямо глядя в сторону. Покой? Отдых? Сон? Как же нелепо это все сейчас звучало.

А потом она поняла, что он говорил это все не ей. А тому самому типу, из-за которого она и потеряла сознание. Тип слушал врача внимательно, задавал ему какие-то вопросы, что-то уточнял, что-то обещал… Выглядел действительно заинтересованным и обеспокоенным. Больше не пугал, но это ничего не значило. Аня помнила его резкую смену отношения к ней, как только она сказала ему ту ложь, что ей приказали говорить в том письме.

— Девушку лучше всего госпитализировать и прокапать, вы понимаете? — спросил врач, и сердце Ани замерло в предвкушении: неужели сейчас ее заберут от этих ужасных людей? И не будет ли после этого хуже, чем есть? Ведь она уже итак нарушила требования шантажиста. Но зато где-то вдали от сюда она сможет хотя бы подумать о том, что узнала.

Эта вечеринка, шантаж, ее сестра рядом с Виком, этот тип… Это все ведь как-то связано между собой, да?

— Понимаю, — ответил тип, — но, к сожалению, прямо сейчас я не могу это сделать.