— Я слышал, что есть ещё военные-желтые. Ты что-нибудь знаешь про это?

— Конечно! Кто ж этого не знает? — задал риторический вопрос призрак.

Я скривил губы в ухмылке. И с чего, спрашивается, мне знать такие подробности о чужом для меня мире? Вот спрошу я его, на какой цвет нужно переходить дорогу, так он и не скажет. Хозяин кладбище, видимо, тоже понял, что сглупил. Он подлетел поближе и приземлился на скамью. Я уселся рядом.

— Через время цвет печатей благородного изменяется на синий, — сказало существо. — Это значит, что дворянин принадлежит к какому-то баронскому роду. И главное — что он готов к обучению. После школы боги распределят, чем аристократ будет заниматься по жизни.

— Прям боги сами приходят и распределяют? — зачем-то съязвил я. Богов этих доморощенных я тоже почему-то невзлюбил. Эти их странные законы, сводки, правила, уложения — бесит!

— Нет, конечно. Только цвет печати изменяется. Если она стала голубой — то ты сможешь стать ученым, деятелем культуры либо начнешь принадлежать духовенству. То есть будешь делать всё то, что требует работа мышления. Зеленый — это купечество, ремесленничество, транспортировка, торговля. Именно они распределяют товары по герцогствам. Ну и создают всё, что ты можешь потрогать. Желтые — это военные. Они следят за порядком, тушат пожары, спасают других благородных, выявляют и наказывают преступников. Оранжевый — императорская служба. Это послы в другие кланы. Они осуществляют торговлю на государственном уровне. Выявляют шпионов. В общем, занимаются внешней политикой. И красный — императорская семья.

Я, будто губка, впитывал в себя информацию, которой со мной делился достопочтенный хозяин кладбища. Мне нравилось это существо. Да и говорить с кем-то вне телесным для меня было в новинку.

Одна вещь у меня в голове не укладывалась, поэтому я решил уточнить:

— Ты сказал про ремесленников. По твоим словам, они создают всё, что я могу потрогать. То есть они пашут землю, делают посуду и строят дома?

— Иногда да. Периодически поручают это делать корму. Но некоторые тоже работают: делают мебель, подметают улицы, строят дома. Но я тебе сказал только про общий цвет — зеленый. Но там есть ещё десятки других оттенков. Да у возле короны аристократа появляются много разнообразных символов. Видов — многие и многие сотни…

Что-то, видимо, я неправильно представлял местную дворянскую жизнь. Я думал, что аристократы целыми днями развлекаются охотой, ходят на баллы со званными ужинами и занимаются ещё черт пойми чем.

— Подожди, — прервал я. Уж больно меня заинтересовала одна вещь. Хотя таких вещей было очень много. — То есть обычные люди могут родить ребенка, который войдет в императорскую семью?

— Нет. У корма редко появляются игроки, — призрак многозначительно покивал. — Но и такое тоже бывает. И для людей это настоящее событие. Но такие дворяне почти никогда не смогут пробиться в жизни. У них ведь ничего нет за душой. А императорская женщина может воспроизвести только одного ребенка. Таков завет! Другие аристократки — по-разному. Там всё решают боги.

Ага! Знаю я этих богов! Не успел мужик высунуть — боги решили, что пора становиться матерью. Успел — боги воспротивились. Я поделился этим с хозяином кладбища, но тот запротестовал:

— Всё не так! Иногда проходят тысячелетия, прежде чем у женщины появится дар материнства.

— Так они же тогда вымрут все, — сказал я через несколько секунд.

— Аристократы бессмертны. И даже если кто-то из них умрет, то будет возможность воссоздать новое тело, в которое и поселится дух погибшего. Главное — чтобы дух не обрел покой и не отправился бродить по берегам Темного океана в чертогах Великой Матери.

— Ну тогда они заполонят всю планету, — не унимался я. — Не думаю, что они так просто согласятся расстаться со своей жизнью. Сдается мне, что благородные — те ещё самовлюбленные твари.

— Боги следят за балансом. Перенаселения не будет. Да и эта планета заполнена только на треть.

— И сколько сейчас проживает этих доморощенных дворянчиков?

— Около восьми миллиардов, — шокировал меня призрак. — Это я сам узнал случайно. Ночью мимо меня проезжало двое дворян из императорской службы. И они что-то искали. Вот один и сказал, что совсем недавно игроков стало восемь миллиардов.

— И на каждого благородного приходится четыре человека. То есть ты хочешь сказать, что общее население — сорок миллиардов?

— Нет, восемь. Зачем ты считаешь людей? Почему тогда не учитываешь коров, коз, уток и мышей?

Меня снова обуяла злость. Ну как можно так относиться к людям? Зачем приравнивать их к мышам? Захотелось настучать кочергой по призрачной черепушке. Я схватил хозяина кладбища и почувствовал, как в моё тело снова вливается сила. Чувство голода уходило, а вместе с ним — раздражение. Я, собрав всю волю в кулак, отпустил истончившееся призрачное существо. Теперь он казался чуть ли не полностью прозрачным. Всё-таки надо контролировать подобные вспышки гнева.

— А сам-то ты кто будешь? И это, — я по-стариковски поживал нижнюю губу, — извини. Ты сам сказал, что я из другого мира. И у нас другие порядки.

— Я хозяин кладбища, — донесся до меня еле слышный шепот.

— Это я и так знаю. Точнее вижу. И что ты делаешь?

— Слежу, чтобы никто из корма мертвых не пытался поднять. Их энергии на это уходит совсем немного, но упыри могут много бед наворотить.

— И что ты делаешь с людьми, которых поймал? — спросил я. Так, оказывается, тут ещё и некроманты могут водиться. Интересно! Возьмем на заметку.

— Я никого никогда не ловил. Упырей ведь только ночью поднять можно. А ночью сюда никто из корма не заглядывает. Все знают, что я тут живу. А если поймаю, то выпью всё их время.

Что-то не давало мне покоя. Эх, память-то стариковская. Всё-таки тело мне новое дали, а вот мозги, походу, прежними остались: думается мне тяжко. Да и забываю, что хотел спросить. Когда призрак сказал про энергию и время, в моей голове что-то промелькнуло. Я ухватился за мысль и наконец смог высказать её:

— Энергия — это время жизни. И чем больше вливаешь этой энергии, тем сильнее эффект влияния на мир, — завернул я фразу. — Так?

— В общих чертах, — подумав, согласился со мной призрачный знакомый.

— Но аристократы бессмертны. И получается, что они могут и горы сдвинуть. Время же у них бесконечно.

— Аристократы энергией не владеют. Они же не корм.

— Так я видел, как обычный мужик запустил огненный шар в сарай. И тот вспыхнул. Так если этот шар пустить в благородных, то он тоже много кого сожжет. Почему же люди не