Активирован гнев праведника.

Я видел, как благородный приставил к жертве предмет, из которого исходили электрические разряды. Видел, как один аристократ придерживал заваливающегося человека, а второй — наполнял сосуд кровью. Видел, как тело истончалось, глаза закатывались, а кожа иссыхала.

Через мгновение всё было кончено. Два болванчика, стоящих позади дворян, подошли к трупу. Они схватили его за руки и ноги и зашвырнули за сцену. Благородный — теперь у меня не оставалось сомнений, что это настоящий игрок — неспешно прошествовал к краю сцены и поставил багряную емкость. Рядом с ней уже находились несколько десятков склянок. А тем временем по ступеням поднимался очередной человек. Не было никаких криков, сопротивлений или оправданий. Жертва добровольно поднималась на убой.

В висках пульсировало. Кулаки сжимались от нахлынувшей ярости. Скулы ходили ходуном. Попытался успокоиться — не помогло. Представил, как разрываю этих игроков голыми руками. И откуда у меня такие мысли?

Я искал кого-нибудь, кто мог бы объяснить мне, что тут происходит. Мужчины и женщины, старики и дети — в их взглядах не было и намека на какую-либо осознанность. Я продвигался только в те моменты, когда благородные не смотрели в сторону тупой толпы. Через полминуты я наконец-то увидел чужую злость. Щуплый мужик сжимал побелевшими пальцами лопату, но ничего не предпринимал.

— Я только подошел, — прошептал я ему на ухо. — Что здесь творится?

— Наказание, — односложно ответит незнакомец.

— За что?

— За убийство благородного, — донесся до меня тихий голос. — Теперь всех, кто тушил пожар, иссушат. И ещё у стольких же человек заберут почти всю кровь. Выживет, в лучшем случае, каждый десятый.

— И вы просто так будете наблюдать за этим? — не понял я. За сцену тем временем выкидывали очередного покойника.

— Это благородные. Нас убьют, если мы что-то сделаем.

— Так вас же в любом случае убьют!

— Мы ничего не сможем сделать, — обреченно проговорил мужик.

Дальнейшие попытки что-либо вызнать ни к чему не привели. Незнакомец больше не отвечал ни на какие вопросы. Ну и хрен с тобой!

Не скажу, что мне было дело до этих людей, но внутри что-то говорило о неправильности происходящего. Безнаказанность этих… аристократов вызывало чувство омерзения. Они ведь даже не думают, что кто-то что-то может им сделать. Вот только они не знают, что не все люди, которые находятся на этом спектакле, тупой и послушный корм.

Я схватился за лопату — мужик безропотно отдал её. Ну сейчас проверим, действительно ли эти дворянчики бессмертны. Неспешно продвинулся к лестнице, отпихивая попадающихся людей, и встал первым в очередь. Пришлось выждать, пока благородные завершат очередную экзекуцию: нельзя было спешить. У них всё-таки шпаги. И неизвестно, на каком уровне они ими владеют. К тому же не стоит исключать, что у них есть какие-то силы, которая даруется игрой. Действовать нужно быстро, неожиданно и неотвратимо. Без ненужной жалости и глупого сострадания.

За сценой заметил около тридцати людей, которые валялись в довольно глубокой яме. И как только умудрились выкопать такую за столь короткое время? Неужели магия постаралась? То есть эта масса мало того, что идет на убой, так ещё и подготовила всё для этого? Так можно ведь было прикопать этих дворянчиков со словами: «Никто ничего не видел. Куда делись — не знаю». Тьфу, шельма! Всему учить их надо!

Я прошествовал на эшафот. При этом никто и слова не сказал про мою лопату. Ну что, непогрешимые дворянчики, сейчас увидите, что не всё так гладко в датском королевстве.

Я сделал шаг и перехватил оружие поудобней. Выждал момент, когда игрок отвернется, а затем с размахом ударил по волосатой аристократической головке. Ну хоть кровь у вас не голубая, а то я уже начал сомневаться. Уж думал, что она у вас будет под стать внешности. Хе-хе.

Минус один. Затем, пока второе чудо-юдо не опомнилось, влетел с прямой ноги в его живот. Тварь отбросило на пару метров. Я рванул в его сторону, взял пустую склянку, а после опустил её на дворянскую рожу. Звук разбившейся тары огласил округу. В моих руках оказалась розочка, которую я и воткнул в шею палача. Он захрипел и забулькал. Возле его тела показалась светимость. Я тут же начал впитывать её. Мимолетно увидел в глазах благородного ужас — это было для меня высшей наградой. Энергия входила в меня сплошным потоком. Благородный на глазах начал иссыхать. Его щеки впали, подбородок заострился, а кожа истончилась. А через несколько секунд он рассыпался в труху.

Игрок уничтожен. Резервуар «м» увеличен на 50 единиц. Текущее значение — 50.

Вы поглотили 100 единиц маны. Текущее значение — 50 / 50.

Всё это время я не забывал поглядывать по сторонам: вдруг кто-то нападет? Но нет. Всё было тихо и спокойно.

Ко мне подошел один из болванчиков. Он нагнулся, взял осколок, а после резанул себя по вене. С поврежденной рукой он доковылял до дворянина, который валялся с лопатой в голове, а после подставил кисть. Кровь полилась в раскрытый благородный рот. Рана на затылки аристократа начала затягиваться.

— Ты дебил что ли? — крикнул я, пинком сшибая человека. — Совсем мозгов нет?

Меня переполняла энергия. Её было слишком много. Намного больше, чем мог бы удержать мой организм. И она требовала выхода. Не знаю как, но я смог сконцентрировать её в руке и направить на лежащее тело аристократа. Уж не знаю, с глазами у меня что-то не то, или сознание чудит, но из моих пальцев вырвался электрический разряд, который угодил прямо в гейскую дворянскую рожу. А нет, не показалось. Резервуар «м» опустошился, а игрок просто рассыпался в прах. А через секунду ветер начал разносить зловонную пыль.

И что же это получается: энергия из людей идет на восстановления меня любимого, а из благородных — на магию? Я теперь маг? Хе-хе. Скажи это кому в моем мире, так сразу бы смирительную рубашку надели. Да в комнату с мягкими стенами поместили бы. Хотя стены не помогли бы. Уж кто-кто, а я знаю, как можно покончить с собой. Нас ведь и к этому готовили. А то вдруг попали бы мы в лапы ЦРУшникам? Но что-то я отвлекся. Эх, старость… Сейчас о другом надо думать.

Я поднял голову на безмолвную толпу. И если раньше в их глазах ничего не было, то сейчас безразличие и покорное смирение сменилось страхом. И это прекрасно! Хотя бы какие-то чувства появились — уже прогресс.

— Т-т-т, — заикаясь, попытался что-то из себя выдавить человек, у которого я забрал лопату.

— Ну