Он быстро вернулся и вновь остановился на пороге. Как будто никуда и не уходил.

— Не уходи… — её голос дрогнул. — Мне спокойнее, когда ты рядом…

Алекс сел напротив.

Её просьба ошарашила его. За тридцать девять лет у Алекса было немало женщин, но ни одна не просила поддержать во время телефонной беседы. Обычно они уходили в другую комнату или запирались в ванной и редко отвечали на звонки в общественных местах. Даже Марина. А тут! Просьба Ирки оказалась неожиданностью, но невероятно приятной. А её слова вызывали бурный восторг.

Это значило лишь одно. Он ей нужен. Это хорошо. Несмотря на то, что в её глазах он простой недоверчивый дурак.

Конечно, он слышал её умозаключение. И больше всего ему нравилось, как она его назвала. «Мой муж», — именно это его так радовало.

Он сидел напротив и наблюдал. Вот Ирка включила мобильник. Набрала номер. И теперь взволнованно ждёт, когда оператор соединит её с вызываемым абонентом.

Алекс знал, кому она звонит. Он даже представил себе реакцию успешной бизнес-леди, когда её единственная дочь сообщит сногсшибательную новость. Он бы немало отдал, чтобы только увидеть её лицо в этот момент.

— Привет, мам! — заговорила Ирка в трубку и сильно сжала ладонь мужа. — У меня всё отлично, — фальшиво-бодрым тоном продолжала она.

Алекс развернул её руку, которой она сжимала его ладонь, и прислонил к своим губам. Ирма растерялась, а он улыбнулся. Одними глазами. Алекс почувствовал, как Иркин голос стал уверенней. Она выдохнула и твёрдо заявила в трубку:

— Мам, я вышла замуж! Я звоню узнать, когда ты будешь дома. Хочу забрать кое-какие вещи… Две недели… А это важно?.. Да какая разница?! Нет, он не голодранец! Наоборот, всё, как ты хотела! Если хочешь знать, он богатый и успешный. Познакомишься и сама убедишься, что я… Нет, мам, не он! Мам! Мы всё обсудим, но не по телефону. Так когда я могу приехать? В шесть? Отлично. Всё, мам! До вечера.

Осторожно Ирка положила телефон на стол. Алекс тихонько пожал её руку.

— Ты умница! — и почесал бровь. — Моя помощь больше не требуется? — поинтересовался он, встав из-за стола.

— Нет, — она покачала головой. — Спасибо.

— Тогда я в душ. Сегодня трудный день.

Он обошёл Ирку, обнял её за плечи и нежно чмокнул в макушку. Аромат ландышей мгновенно заполнил оба легких, и дышать стало невозможно. Кровь застучала в висках, и от сильного запаха заломило затылок.

— Не грусти, — с трудом выдохнул он. — Всё будет хорошо.

Ирка запрокинула назад голову и слегка покачнулась. Придержав жену, чтобы та не упала с табурета, Алекс подмигнул ей и в мгновение ока исчез из кухни.

Подальше от искушения. Поближе к холодной воде.

Он стоял под душем, руками уперевшись в стенки стеклянной кабинки. Ледяные капли острыми иглами молотили по широкой напряжённой спине. И хоть стоять уже было невыносимо, он терпел. Только так становилось легче.

Сколько же ему ещё выносить это? Насколько хватит его сил?

Алекс знал, на что шёл с самого начала. Он знал, что будет трудно. Но чтобы так!..

Чтобы он прятался в душе, как последний трус? Такого с ним ещё не бывало. Он вообще не думал, что сможет так долго продержаться. Жить под одной крышей с безумно желанной женщиной, видеть её каждый день, слышать её голос, вдыхать умопомрачительный аромат, который тотчас заполнял любое пространство, едва Ирка оказывалась в нём; ловить мимолётные прикосновения и не иметь возможности даже поцеловать её. Не так, как на кухне, а по-настоящему и с таким желанным продолжением. Он сжал кулаки и стукнул по стеклу. Никогда не думал, что так вляпается. Но из укрытия нужно вылезать. От себя-то всё равно не убежать.

Алекс закрутил кран. Не вытираясь, подошёл к зеркалу и обнаружил за спиной Ирку. Она встала у настежь распахнутой двери и внимательно рассматривала его голое мокрое тело. Ощутив на себе пытливый Иркин взгляд, Алекс покраснел, как мальчишка. Так, как краснел только в детстве — от ушей до макушки. Она его смутила. Вот это да! Он не ожидал.

Резко обернувшись, Алекс смерил Ирму рассерженным взглядом. Но она не испугалась, вопреки его ожиданию. Похоже, почувствовала свою власть над ним. Этого ещё не хватало.

Ирка протянула ему белый банный халат, висевший за дверью.

И тогда он понял.

Ей нравится смотреть на него. Она его не боится, а это главное. В ней не должно быть страха. Она не должна его бояться.

Иначе, зачем тогда всё это? Вся эта игра?

В том, что всё это игра, он не сомневался. От первого до последнего слова. Каждое решение, каждый поступок. И цветы, и подарки, и его ухаживания. Всё игра. Белые ходят первые…

И что самое неприятное — эта игра никогда не станет жизнью. Она никогда его не полюбит. Он никогда не сможет её отпустить.

Она всегда будет ему попросту благодарна.

Сначала за то, что он вырвал её из «лап» тирана-матери и подарил свободную и счастливую жизнь. А он не только вырвал, но и позаботился, чтобы Марина никогда не осуществила своих угроз. Тюрьма Ирме больше не грозила. Собственно, никогда и не угрожала. Да и улики Марины выглядели очень сомнительно. И если бы она их предъявила — сама попала бы под подозрение. Непонятно, почему Ирка этого не понимала. Впрочем, теперь это уже неважно. С ним она в безопасности.

Потом она будет благодарить за то, что он даст свою фамилию её сыну. За то, что будет любить мальчишку как родного. А он будет!

Алекс будет ходить с ним на футбол, ездить на рыбалку и гонять на велосипедах по всему городу. Он будет самым лучшим папой во Вселенной. Он это знал. И мальчишка будет любить его по-настоящему — искренне, бескорыстно. Любить за двоих. За себя и за Ирку. Потому что она в очередной раз будет ему просто-напросто благодарна. И Алекс уже и помнить не будет, за что именно.

Ему станет наплевать на всё и всех, кроме неё. Ему уже наплевать! И он будет готов на всё даже не ради её благодарности, а ради надежды. Надежды на то, что когда-нибудь она его полюбит. Хоть он и знал, что это «когда-нибудь» вряд ли наступит.

Он отвернулся от Ирки и глянул в зеркало. Ну, зачем ему всё это?! Зачем поддался на Леськины уговоры?! Ничего хорошего не выйдет! Он всё прекрасно понимал. Как и то, что отступать уже поздно.

Алекс открыл кран, набрал в ладони ледяной воды и умылся. Потом ещё раз. И ещё…

Ирма наблюдала за всеми его телодвижениями и не понимала, в чём дело.

Что с ним? Почему он так странно себя ведёт? Неужели она его так смутила? Почему он так возбуждён? Из-за неё?

— Всю голову лучше, — не удержалась она. Ей было весело. — Полегчает сразу.

Алексей вытер ладонью лицо и взглянул на Ирму через зеркало. Улыбка сползла с её лица. У него было бледное лицо — ещё минуту назад красное до ушей — и глаза, из серых превратившиеся в чёрные как уголь.