А вот батюшку наш гигант, похоже, не особо впечатлил.

— Мы на юг! — отец Фёдор аж ногой от возмущения притопнул. — На самый крайний юг!..

Над рекой повисла тишина. Отец Фёдор понял, что повёл себя как-то взбалмошно, и даже перекрестился, чтобы успокоиться. А его соратники, не понимавшие русского, тоже притихли. Видимо, удивились тому, что их переговорщик решил на нас поорать.

А мы задумались.

Даже Мелкий задумался.

Видимо, наши заросшие и вооружённые лица не вызывали ни капли доверия. А взгляды, которые некоторые из нас нет-нет да и бросали в сторону ездовых животных, тоже не внушали оптимизма их хозяевам. И вот как вести переговоры в такой ситуации?

— Ну всё! — и сам не знаю, почему у меня вырвалось именно это.

— Что «всё»? — нахмурив лоб, не понял отец Фёдор.

— Вы пришли! — чуть более уверенно сообщил я.

И пояснил в ответ на недоумённый взгляд собеседника:

— Это, можно сказать, и есть самый крайний юг, отец Фёдор! Всё, что южнее реки — земли Алтарного. Последнего города перед большой-большой жо… в смысле, пустыней!

— Как крайний юг⁈ — возмутился отец Фёдор, помахал рукой вокруг и удивлённо спросил: — Вот это юг⁈

— Вот такой хреновый юг, отец! — подтвердил я.

— Нам… Нам надо это всё обсудить! — заявил священник и спрыгнул с телеги.

А за ним слез и первый переговорщик. Мы остались стоять одни на берегу.

Минут двадцать стояли. Переминались с ноги на ногу, шмыгая носами на утреннем холодке. Наконец, в лагере пришлых наметилось шевеление, и одна из телег откатилась в сторону. А затем в нашу сторону выдвинулись три человека: уже знакомые дядька-иностранец и отец Фёдор, а с ними ещё какая-то девушка-латинка.

— Сможете к нам зайти? — крикнул священник. — Надо поговорить!

— Не вопрос! — отозвался я. — Только нам надо обойти этот песок…

— Само собой…

Через двадцать минут мы все уже сидели у костра, за деревянным столом. Глава пришлых, которого звали Джошуа Петерсон, взял переговоры в своих руки. И оказался гораздо более сговорчивым, чем священник. Он, кстати, теперь в переговоры не вмешивался. Только переводил, изредка хмуря брови.

Если честно, мне отец Фёдор со своей паранойей даже импонировал. Наверняка у него тоже есть правила колониста, и первое из них — не доверять чужакам. Особенно, если у тебя есть что-то ценное, а у них — только гостеприимная улыбка и огнестрельное оружие. В принципе, логично…

— Значит, дальше мы не пройдём? — едва мы уселись, первым делом уточнил Джошуа.

— Ну почему? — удивился я. — Пройти вы можете. Мы за проход плату не берём. Пока, во всяком случае. Но зачем вам это? Последние плодородные земли южнее реки мы считаем своими. И если вы поселитесь там, рано или поздно случится конфликт. А если уйдёте на юг на пару недель — там не будет пропитания вашим животным.

— Настолько всё плохо? — уточнил Джошуа.

— Там начинается пустыня. Мы как-то заходили далеко на юг… Через две недели пути уже попадаются первые песчаные дюны. И с водой проблемы. А потом начинается сплошная пустыня, и там уже выжить — целая история. К нам приходили люди из южного полушария. Они еле добрались. Шли ночью, пережидали днём в укрытиях…

О том, что это были работорговцы и пришли они, по сути, нас захватывать, я пока не стал рассказывать. И без того выдавал почти секретные сведения первым встречным… Но я был откровенен не просто так. Я рассчитывал на ответную откровенность.

— Вы говорили про север и восток, — вспомнил Джошуа. — А что на западе? Тоже горы?

— Там невысокий и не очень широкий хребет. А за ним — море.

— Море? — оживившись, воскликнул отец Фёдор.

— Мар? — вторил ему Джошуа.

— Да, возвышенность обрывается в море. Там тоже наши земли. И даже к северу от реки — наши. Японцы здесь недавно. Они пока потеснили нас за реку, но мы и туда вернёмся. Свои земли мы отдавать никому не собираемся.

— Да ещё бы вы такие места отдали!.. — буркнул отец Фёдор, но замолчал под укоряющим взглядом Джошуа.

А дальше посыпались новые вопросы, и опять, и снова… Я решил не давить. Надавишь — люди испугаются и сбегут. Поэтому я честно отвечал, ничего особо не скрывая. Ну, кроме расположения открытых нами месторождений.

Я рассказал историю своей группы — о том, как мы пришли в Алтарное и поселились там. Рассказал о том, что живут в городе не только русские, и что принимаем мы всех. Рассказал о посёлке Намжалдоржо и факториях. В красках описал то, что Пустырник и Пресня рассказывали о Пустынном поясе. Упомянул и бестий, которые живут на юге.

Я просто дал нашим гостям решить всё самостоятельно.

И они решили.

— Ты же не врал, Вано? Всё рассказал, как есть, верно? — поинтересовался Джошуа.

— А какой смысл мне врать? — вопросом на вопрос ответил я. — Да, я рассказал чистую правду. Ни словом не соврал!

Разве что слегка сгустил краски там, где нужно… И приукрасил там, где важно… Не, ну а что?

— Тогда действительно всё… Мы пришли на самый крайний юг… — кивнул Джошуа. — Думаете, нас всех и вправду примут в вашем городе?

— Примут, — кивнул я. — Скажу честно: вас примут в любом крупном поселении.

— Из-за багов?.. Из-за наших животных? — догадался Джошуа.

— Да, — подтвердил я. — Из-за них.

— Я видел каких-то животных и у вас! — припомнил Джошуа.

— Это бестии. Но мы их не приручали, — признался я. — Скорее, они сами приручились. Долгая история… В общем, это не те животные, на которых можно пахать. И, скажу честно, они даже не до конца одомашнены…

— Что ж… Я вас понял, — кивнул лидер пришлых. — Дайте нам обсудить всё, что вы рассказали, внутри нашей группы. И мы что-нибудь решим.

— Само собой! — кивнул я. — И перебирайтесь с этой косы… Не хватало ещё, чтобы японцы вернулись. Да и ваши баги кушать хотят. Мы поставим лагерь ниже по течению и будем ждать вашего решения. Задержимся на пару дней. А не дождёмся… Ну, если что, вы знаете, куда идти!

Я улыбнулся и встал из-за стола. Я сделал всё что мог, чтобы