— Как вам угодно, хозяин, — без особого энтузиазма отозвался он. — Что же, мы просто так нападем на людей, жгущих благовония на могилах? Ответ я продумывал уже дня три:

— Ну, почему же просто так. В империи есть судьи, которые должны защищать честных торговцев, подвергшихся козням колдунов и некромантов. При этом честные торговцы не только могут, но и обязаны помочь властям в их работе. Конечно, попробуй докажи, что колдуны чем-то нам навредили. Но колдовство все же запрещено, так что мы на стороне закона. Нам скажут спасибо.

Естественно, я не собирался идти к судье сам, более того, я был намерен во время всей операции держаться на заднем плане и прикидываться одним из слуг. Жалобщиком выступил якобы независимый от моего торгового дома согдийский купец, некто Чийус, который в любом случае уже готовился отбыть с караваном домой.

И — что меня заинтересовало, — по словам Чийуса, судья Сяо абсолютно не удивился его жалобе, напротив, он вымолвил что-то вроде «они опять за свое!». И без малейших колебаний принял на веру день — точнее, ночь, — очередного странного ритуала на могиле императрицы: запуганные служащие сказали Юкуку, что гости обещали появиться там через два дня, привезя с собой курения и все необходимое. Мне оставалось только надеяться, что информация окажется верной и именно в эту ночь на могиле будет что посмотреть.

Юкуку я приказал остаться дома. Он воспринял это философски, как и все, что было связано с его почтенными годами, но хитро посмотрел на меня своими водянистыми глазами и спросил:

— Что, плохо?

Я отлично понял, о чем он, и пожал плечами:

— Безделье — опасная штука.

Речь, конечно, шла не обо мне, у меня хватало дел — я мог заняться закупкой шелковой пряжи или, на худой конец, того крестьянского шелка, которым здесь платили налоги. Он стоил сущие гроши. Но в ткацких мастерских Бизанта его распускали на нити, а нити использовали для создания новых тканей, в том числе, может быть, и тех, что свешивались до зеленого мраморного пола из-под гигантского, невообразимого купола главного храма на вершине горы над чистым синим морем. Того купола, который будто свисал с неба на невидимых цепях и вызывал восторженные слезы тех, кто видел его впервые.

Итак, у меня-то дела были. Но заставлять простых ребят Сангака, раздосадованных смертью своих товарищей в моем доме, сидеть и ждать неизвестно чего — это была не лучшая идея. Срочно требовались маленькая встряска и победа, неважно над кем.

А вдобавок в ситуации, когда под подозрением оставались практически все мои люди — и они это знали, — мне было полезно лишний раз показать им, что моя жизнь не только в их руках. Вот почему шестеро всадников на скромных осликах поджидали нас на пустой, быстро темнеющей дороге среди длинного ряда тополей, по которой катил возок судьи Сяо, а за ним — наша неторопливая кавалькада во главе с изображавшим из себя главного Чийусом.

Шестеро на осликах обменялись улыбками с людьми Сангака, и у тех глаза полезли на лоб. Потому что все новоприбывшие были невысокими человечками одинакового роста и возраста, не очень молодыми, но никоим образом не старыми. Крепкими, подвижными, с похожими, как у братьев, и одинаково добродушными лицами. А еще в их внешности было что-то вызывающее мгновенное уважение. Если не страх.

У каждого к седлу был приторочен толстый бамбуковый зонтик, очень странно выглядевший летним вечером, совершенно не предвещавшим дождя.

— Давненько я не видел «невидимок», — шепотом сказал мне Сангак.

Я молчал, рассматривая завидневшуюся на горизонте могилу императрицы.

«Невидимки», двигаясь грациозно, как речные коты, мгновенно скрылись из виду в зелени за нашими спинами, как только мы начали подниматься на окутанный тьмой холм.

А дальше произошло нечто очень странное: из сизо-серого, уже по-настоящему ночного сумрака вдруг нам навстречу по земле беззвучно понеслись, как бешеные, такие же сизо-серые тени. Одна чуть не задела мою ногу и исчезла в кустах.

— Крысы, — прошептал кто-то у меня за плечом.

— Нет, — отозвался голос Сангака. — Это… просто кошки. Много кошек. Они чего-то испугались. Что здесь творится, в самом-то деле?

Вот тут-то висевшая среди туманной равнины внизу, у подножия холма, странная душная тишина прервалась глухим гулом, и холм начал уплывать у нас из-под ног. Судья Сяо к этому моменту уже шествовал по центру поднимавшейся к вершине аллеи, между двух смутно темневших по обе ее стороны рядов толстоногих каменных животных: верблюдов, коней, носорогов, страусов…

Дальше виднелись очертания угрюмых каменных воинов с огромными головами в старинных шлемах до плеч.

Вновь вздрогнула земля, и верхняя часть тела одного воина с тупым гулким звуком обрушилась вниз, перегородив судье и его стражникам дорогу.

Судья упал на одно колено, стражники бросились поднимать его.

Земля затряслась мелко, со странным шорохом. Стало совсем темно.

— Кошки, — раздался сдавленный голос Сайгака. — Эта женщина, которую посадили умирать… в большой кувшин… Она обещала стать после смерти кошкой… загрызть императрицу… Демоны! Колдовство!

Я оглянулся: все мои люди лежали, вжимаясь в землю. Лежал, собственно, и я. И не имел ни малейшего желания подниматься на ставшие мягкими ноги.

Но если я что-то и знал об искусстве повелевать людьми, то это «что-то» говорило мне сейчас: я должен подняться первым.

Лидер может ездить на лучшем коне и отдыхать, когда другие работают. Он может посылать своих людей на смерть. Но при этом он должен твердо знать две вещи. Первая — никогда не отдавай приказа, если у тебя есть хоть малейшие сомнения, что его выполнят. И вторая — бывают ситуации, когда ты должен первым встретить опасность лицом к лицу. Иначе следующий твой приказ может оказаться тем самым, который не будет выполнен.

Я оперся на руку, стал на колено. Земля шаталась и сухо скрипела.

— Эр-р-лик, — сказал я громким шепотом. Кто-то рядом со мной всхлипнул и закрыл голову руками, услышав имя повелителя тьмы.

— Эрлик! — продолжил я хрипло. — К тебе обращаюсь, восставший против Бога Небесного. Ты не испугаешься иноземных демонов, ты рассеешь их одним движением своей черной руки и сгинешь вновь в глубинах земли, которую ты сотрясаешь. Алла, тебя прошу — ты защитишь верных тебе от демонов и разверзающейся бездны, именем сына и пророка твоего Гесера заклинаю тебя!

Сзади раздалось что-то между сипением и рычанием: грузный Сангак, упрямо мотая круглой головой, пытался встать на ноги. За ним зашевелились и другие. А во тьме аллеи впереди угадывались очертания судьи Сяо, который без всяких молитв уже был на ногах, и стражники почтительно отряхивали его одежду.

Земля вздохнула еще раз и успокоилась. И в повисшей жуткой тишине с далекой вершины холма явственно послышалось заунывное пение.

(Уже потом, к утру, улучивший момент Сангак пристыжено сказал мне: «Хозяин, если бы я знал заранее, что вы знаете такие молитвы, я бы не испугался».