Утром нас собрали в холле, построили в колонну и отвели в зал ожидания. Собралось нас там человек сорок. Понятно, что здесь оказались далеко не все, но, видимо, поток желающих пройти испытания разделили на части, чтобы не устраивать столпотворение. Я слегка удивился архаичности процедуры приема. Двери экзаменационной аудитории периодически открывались, и кандидатов вызывал секретарь комиссии, называя имя и фамилию. Возможно, такова сложившаяся традиция. Таких деталей память Игоря Лаврова не хранила, а узнавать об этом специально мне в голову не пришло. Результат тестирования оглашали не сразу. Кандидат выходил из аудитории и садился на свое место, ожидая, пока собеседование пройдет вся группа.

Меня вызвали одним из последних. Секретарь проводил меня к столу, за которым сидели трое военных в возрасте хорошо за пятьдесят: полковник и два подполковника. Их квалификационные шевроны впечатляли объемом боевого опыта и уровня теоретической подготовки. Наверно, такими и должны быть преподаватели военного учебного заведения воюющего государства.

Я принял стойку «смирно».

– Кандидат Лавров прибыл для прохождения вступительного испытания.

– Садитесь, кандидат.

Я опустился на стул и приготовился отвечать на вопросы, но сначала мне пришлось выслушать монолог полковника.

– Итак, кандидат Лавров. Несколько необычный, надо заметить, кандидат. Четыре гражданских высших образования и текущее обучение в аспирантуре Колониального Технологического института на Титане по специальности ксенология. Обратите внимание, господа, – обратился он к подполковникам, – кандидат имеет железное право на освобождение от призыва в армию. Тем не менее, он пришел к нам. Но это не все. Насколько нам известно, а известно нам доподлинно, никто из ваших предков, кандидат Лавров, никогда профессионально в армии не служил. Что вам здесь нужно, кандидат Лавров?

К этому вопросу я готовился. Я знал, что он последует обязательно и давно подобрал аргументы для ответа. Как ни странно, основой для него послужил мой годичной давности разговор с мамой.

– У меня есть личный счет к кваргам, господин полковник. Мой отец погиб в системе звезды Ван Маанена шесть лет назад. Эсминец противника торпедировал его транспорт во время боя с нашими боевыми кораблями.

– Это нам известно. И мы выражаем вам сочувствие, – ничего не выражающим голосом ответил полковник, – но для поступления в наше училище такой мотивации совершенно недостаточно. Мы существуем не для удовлетворения чувства мести, каким бы праведным оно ни было. Мне представляется, что двигая вперед науку Федерации, вы могли бы принести куда больше пользы нашему государству, чем в качестве офицера десантных войск. Пусть не лично, но опосредованно, через новое оружие и новые технологии вы в качестве ученого сможете убить гораздо больше врагов, чем лично стреляя в них или даже руководя подразделением десанта. У вас есть, что на это возразить, кандидат?

– Так точно, господин полковник. Я полностью согласен с вашим утверждением, что убивать врагов можно и не своими руками, но есть счета, оплату по которым нужно требовать, глядя врагу в глаза. Это, безусловно, не аргумент, но такова моя позиция.

– Это все?

– Разрешите мне продолжить, господин полковник? – я дождался кивка полковника, – я получил первые три высших образования только по одной причине. Я заболел астероидной горячкой. Эта болезнь до последнего времени считалась неизлечимой. У меня не имелось другого варианта, кроме как найти решение самому. Я чувствовал в себе силы сделать это, и я добился своего. Вот я перед вами, и я здоров.

Полковник повернулся к одному из своих подчиненных.

– Это так?

– Так точно, господин полковник. Кандидат Лавров является одним из обладателей патента на метод лечения астероидной горячки, и его фамилия указана в заявке первой.

– Продолжайте, кандидат.

– У меня есть цель, господин полковник. И эта цель – не научная карьера. Я хочу закончить войну с кваргами. Закончить при моей жизни и обязательно полной победой. Я хочу увидеть, как наши войска высадятся на их материнскую планету и захватят ее. И моя цель – возглавить и провести эту десантную операцию.

– Однако вы не умрете от скромности, кандидат, – произнес один из подполковников.

– Это не пустые слова, господин подполковник, – спокойно ответил я, – я умею ставить цели и достигать их. Посмотрите на меня. Одно то, что я жив, является доказательством этого утверждения. И цель свою я озвучил.

Полковник пристально посмотрел на меня.

– Один русский полководец сказал как-то, что плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Вы хотите сказать, что это ваш случай?

– Не совсем, господин полковник. Я бы сформулировал иначе. Плох тот солдат, который не знает, ЗАЧЕМ он хочет стать генералом. Я – знаю.

– Господа, у вас есть еще вопросы к кандидату Лаврову?

– Мне кажется, мы услышали достаточно, господин полковник.

– В таком случае, вы свободны, кандидат.

Я вышел из аудитории, и дверь за мной закрылась, пропустив на собеседование очередного испытуемого. Ну что ж, я сделал, что мог, теперь остается подождать, когда собеседование закончится, и узнать результат.

Последний соискатель курсантского шеврона покинул экзаменационную аудиторию минут через сорок. Потом еще с полчаса ничего не происходило, и, наконец, нас построили для оглашения результатов испытания.

Вперед вышел полковник и, заглядывая в планшет, начал называть фамилии и итоговые оценки. Форумы не врали. Большинство кандидатов получали вердикт «к поступлению не рекомендуется». Человек пять получило «рекомендуется условно», и это явно радовало удостоившихся такой оценки. Трое парней и одна девушка, уже сейчас выглядевшие почти готовыми десантниками, получили оценку «рекомендуется». Нас, не оцененных, осталось двое: я и белобрысый парень чуть выше меня ростом, который заходил в аудиторию одним из первых.

– Кандидат Петренко, – произнес полковник фамилию белобрысого, – комиссия отложила принятие решения по вашей кандидатуре, ввиду необходимости запросить в архивах дополнительные документы по вашим взаимоотношениям с полицией Каллисто. Решение будет оглашено завтра в это же время.

Белобрысый выглядел подавленным. Видимо, упомянутые взаимоотношения таки имели место и не красили его биографию.

– Кандидат Лавров, – полковник посмотрел в глаза Игорю, – комиссия рассмотрела ваше дело с особой тщательностью и пришла к выводу, что ваши личные качества могут быть полезны планетарному десанту. Вердикт: «рекомендуется к поступлению в первую очередь».

На выходе из училища меня окликнули по фамилии. Я обернулся и увидел трех парней и девушку, получивших оценку «рекомендуется к поступлению». Я остановился и подождал, когда они меня нагонят.

– Я Инга, представилась девушка по-английски. А это мои друзья Майк, Стивен и Чен. Мы учились вместе на Земле, в Канберре.