– Игорь, – представился я и вспомнил, что в Австралии есть пехотное училище младшего комсостава, – так вы уже сержанты?

– Да, – резко ответил крупный парень с широким круглым лицом, не слишком, на мой взгляд, обезображенным интеллектом, – мы сержанты. Старшие сержанты. Мы два года проходили учебу в Австралийской Школе Мобильной Пехоты и стали лучшими выпускниками. Наши родители – офицеры, и наши рекомендации к поступлению в высшее училище вполне заслужены. А кто ты такой? Ты ведь штатский…

– Стивен, – одернула товарища Инга, – держи себя в руках. Мы же просто хотели спросить…

– Нет! Пусть ответит. Завтра будут новые тесты. И кто-то из наших парней, честно заслуживших право здесь учиться, может не пройти конкурс из-за вот этого штатского выскочки, – Стивен сделал угрожающий шаг в мою сторону, но Чен положил руку ему на плечо, а Майк придержал за локоть.

– Стивен, успокойся, – с напряжением в голосе произнес Майк, – если ты сейчас устроишь драку у входа в училище, мы все вылетим отсюда еще до завтрашних тестов. Подожди немного. Если кандидат Лавров завалит тесты, то и переживать будет не о чем. Ну а если нет, у тебя будет еще много возможностей задать ему самые разные вопросы.

Стивен сбросил с плеча руку товарища, но, похоже, все-таки взял себя в руки, продолжая, однако глядеть на меня с нескрываемой неприязнью.

– Игорь, извините нас, – произнесла Инга, с раздражением поглядывая на товарищей, – мы просто хотели узнать, чем вы так угодили комиссии? Вы ведь действительно, на первый взгляд, не производите впечатления перспективного кандидата в офицеры-десантники.

– Я просто объяснил им, – ответил я, пожав плечами, – в чем вижу свои цели и задачи, как будущего офицера Федерации. Видимо, я нашел правильные слова. Извините, господа и дамы, но мне пора.

Я кивнул, отвернулся и зашагал в направлении стоянки флайкаров, чувствуя, как мою спину прожигает неприязненный взгляд, и, похоже, не один.

Утром следующего дня я вновь стоял перед комиссией. На этот раз – медицинской. Высокий и довольно молодой для своего звания подполковник медслужбы уже пару минут внимательно изучал на планшете мои медицинские документы, не предлагая мне сесть. Наконец, он поднял на меня глаза.

– Астероидная горячка? И каково оно чувствовать себя живым трупом, кандидат?

– Мерзейшее ощущение, господин подполковник, но очень тонизирует и стимулирует к созидательной активности, – я позволил себе обозначить легкую улыбку.

– Наслышан, наслышан. Но вынужден вас огорчить, кандидат. В данный момент у комиссии нет претензий к вашему здоровью, но недавно перенесенная тяжелая болезнь, до последнего времени считавшаяся неизлечимой, по регламенту испытания сразу снимает с вас тридцать баллов. Вы желаете продолжать?

Это был удар ниже пояса. Теперь даже выполнив все упражнения идеально, что практически невозможно, я получу максимум семьдесят баллов, но отступать я, в любом случае, не собирался.

– Так точно, господин подполковник, – я постарался сохранить спокойствие в голосе, – Разрешите продолжить прохождение испытания?

– Хм…, удар держать вы умеете, кандидат. Что ж, посмотрим, что вы сможете нам продемонстрировать. Сержант, он ваш.

Первым тестом на вшивость оказался кросс. Пять километров по пересеченной местности. С этим у меня проблем не возникло. Бегал я неплохо и в норматив уложился с приличным запасом. А вот дальше начались сложности. Отдышаться после бега дали всего пару минут, и сержант погнал меня на турник. Своими двадцатью подтягиваниями я остался доволен, но сразу после них пришлось отжиматься от пола, и выжать из себя я смог только пятьдесят три раза, хотя свеженьким отжался бы все восемьдесят. Хуже всего у меня получались упражнения с поднятием тяжестей и метанием тяжелых предметов в далекую даль. И вот теперь мне предстояло их выполнять. Штанга, зараза, никогда не была сильной стороной моей физической подготовки. Я еле выжал минимальный допустимый вес. Тип мышц, счастливым обладателем которого я оказался, отлично подходил для работы с весом собственного тела, а также для бега на длинные дистанции, плавания, единоборств и много чего еще, полезного для десантника, но не лучшим образом проявлял себя в тяжелых силовых нагрузках.

Возможно, медицинский подполковник был прав, и я еще не до конца оправился от болезни, но сейчас я предпочел об этом не думать. Следующим этапом оказалась проверка точности броска и реакции. Упражнение заключалось в метании в цель массогабаритного имитатора гранаты. На разном расстоянии от меня прямо из земли полигона выскакивали прямоугольные мишени размером с торс взрослого человека. Мне поставили задачу поразить как можно больше мишеней за одну минуту. И тут мой организм вновь меня удивил. Как-то раньше я за собой не замечал талантов в этой области, но сейчас все мои броски приводили к попаданиям в центр мишеней. Вот только одна беда, до самых дальних целей я гранату просто не мог добросить. Мне повезло, что таких мишеней оказалось не более десяти процентов, но все равно, я катастрофически терял время, поскольку убирались они не сразу, и приходилось ждать появления более близкой цели. Результат, тем не менее, меня не огорчил, да и сержант смотрел на изничтожаемых мною «врагов» с явным одобрением.

Дальше шли тесты на гибкость, равновесие, вестибулярный аппарат и общую координацию движений, которые я прошел достаточно уверенно. И, наконец, вишенкой на торте оказался поединок с инструктором. Меня предупредили, что убивать и калечить меня никто не собирается, но во всем остальном я могу на поблажки не рассчитывать. Интенсивность атак инструктора будет нарастать постепенно. Задача – продержаться как можно дольше, не выйдя за пределы очерченной площадки и не улетев в нокаут. Ну и, естественно, кандидат имел право просто сдаться, например, если инструктор возьмет его на болевой прием.

Тесты мы проходили индивидуально, и я не видел, как это испытание удавалось другим кандидатам в курсанты. Сержант вывел меня на середину шестиугольной площадки и оставил в одиночестве. Обычная лужайка с короткой травой, очерченная по периметру белыми линиями. Вдоль одной из сторон стоит удобная скамейка, пока пустая. И все, в общем.

Я решил воспользоваться возникшей паузой и сделал короткую разминку с упором на растяжку и разогрев стоп и коленей. Через несколько минут я увидел своих экзаменаторов. Их оказалось четверо. Незнакомый мне майор в полевой форме и та самая троица, которая проводила со мной первичное собеседование.

Пока они не торопясь подходили к площадке, я продолжал разминаться, и лишь сочтя, что они приблизились на достаточное расстояние, изобразил стойку «смирно» и доложился по форме.

– Разминаетесь, кандидат? Это правильно, – произнес полковник, выслушав мой доклад, – Вот ваш инструктор, майор Стейниц. Условия испытания вам известны?

– Так точно, господин полковник, – без задержки ответил я.

– Напомню все же, что смертельные и калечащие удары можно только обозначать, но не наносить в полную силу. Качественно прошедший такой удар считается победой в поединке. В остальном вы можете делать что угодно для того, чтобы остаться боеспособным в течение максимально возможного времени, не покидая боевую площадку. Вам все ясно, кандидат?