Директор никак не могла подобрать правильные фразы, растекаясь в словах, вполне понятных, но далеких для меня. Ну новенькие, и что теперь? Не в нашу же с Леркой комнату они поселятся? А раз нет, так и делить с ними я ничего не буду.

– Наш уважаемый директор хочет объяснить вам, что шутки, розыгрыши и раздел территории приведут только к тому, что внутренние звери приезжих взбунтуются и в школе начнется настоящая война. – Взял на себя разъяснение наш учитель по физической подготовке.

Он сидел чуть в стороне от стола владелицы кабинета, и до этого разговора занимался бумагами. Мы же столпились у стула для гостей. Задерживаться на территории Элеоноры никто из ребят не любил, зная, как по- особенному она умеет смотреть на провинившихся, смешивая разом осуждение и грусть. Вот мы и решили выслушать свой приговор стоя.

– ДА! – воскликнула Эля, – Я прошу вас, ребята, хоть пару месяцев не устраивайте ваши розыгрыши. Они могут просто не понять. Это у нас тут покой и обычная жизнь. А ребята, считай, из казарм строгого режима переезжают в наш вечный праздник. У них же все по регламенту. По правилам и с четким расписанием. Там такой пригляд, что они и шага лишнего ступить не могут.

– А тут с вами будут даже на пельмени нервно коситься, ожидая подвоха. Я вот получил на прошлом ужине один пельмешек, полностью тертым чесноком заполненный. Я, конечно, не в обиде. Это лучше, чем вареник с сухой мукой разжевать, но для не подготовленного к вашим шуткам, такие сюрпризы могут окончиться и боевой формой. А ведь у некоторых она все еще сохранилась, хоть и частично. – усмехнулся Егор Григорьевич. – Я вообще не понимаю, как вы это проворачиваете уже пару лет, если вас не допускают на кухню? Все ваши отработки проходят где угодно, но не там!

Я пожала плечами, словно не понимала его вопроса. Не сознаваться же им, что это уже не только наша шутка. Что всем понравилось щекотать свои и чужие нервы, ожидая подвоха. Да и вообще, те кто не хотели стать жертвой шутки, разрезали вареники и пельмени на тарелке, разглядывая их начинку.

Как смеялась Лерка, зараза ушла в массы, как вирусная реклама. Пошла в народ и другая наша забава – случайным образом зашивались пять штук однотипных носков и несколько маек с трусами. Прямо после сушки вещей, парочка дежурных творили свое черное дело, а уже другие ученики раскладывали по кучам и передавали для доставки по комнатам, откуда это добро уходило на стирку. Никто не мог быть уверен в том, что ему не попадется такой веселый сюрприз, и это «радовало» нас особенно сильно в те дни учебы, когда ни в коем случае нельзя было опаздывать на занятия.

Еще бывали случаи, когда мы уносили вентили холодной воды из общих душевых спортивного корпуса. Конечно, при должном умении, можно использовать и тот, что крепился к горячей трубе, постоянно переставляя вентиль, но такое жонглирование утомляло. Зато после парочки подобных акробатических водных процедур, те, кто обычно задерживал очередь желающих помыться, быстро оставляли общественные душевые тем, кому хватает и трех минут, чтобы смыть пот. Но да, и эту проучающую шутку первыми запустили мы.

– Лерочка, в этом году ты поедешь в большой мир на первую четверть. Все документы уже готовы. Вот твоя папка. – Директор протянула моей соседке бумаги. – Ознакомься и собери вещи по списку. Остальное по твоему желанию, но все не пакуй. Тебе выдадут карточку для личных трат, много брать не нужно.

Ждановна нас всех огорошила этой новостью. Оказывается, моя сестренка- ведьма нас покидает, а это было в первый раз за все пять лет, что мы с ребятами тут.

– Янина, через год, может два, ты станешь наставницей. Поэтому прошу оставшееся время использовать на максимальное закрепление учебного материала. Ты взяла слишком большой старт в языках, постарайся хоть один из них изучить до приезда новой ведьмы- малышки. План твоей физической подготовки мы с Егором Григорьевичем возьмем на себя. Но к положенному времени ты должна быть более свободна. Точную дату я сообщу тебе ближе к зиме.

Элеонора потерла лоб, словно вспоминая, что еще нужно нам озвучить. Как предсказательница и сноходец, она умела планировать будущее, зная наперед, где потребуется подправить план дальнейших действий.

Я вот хотела в этом году добавить к немецкому, английскому и французскому еще и испанский, но теперь не выйдет. Ладно, как самый простой для меня закончу изучать английский. Если разобраться, там только несколько тем важные. Останется только пополнять словарный запас и работать над произношением. А нет, так и вовсе брошу! Я вообще от скуки принялась учить языки, как советовал мне Отец Игнат. Главное – уделить новой малышке достаточно времени и подарить ей чувство заботы. Она должна знать, что ее тут ждали и уже заочно полюбили, без необходимости вести себя, как напичканный родительскими ограничениями робот.

– Ребятки, я очень надеюсь, что в ближайшие два месяца никто из наших новых учеников не окажется жертвой ваших шуток. Они безвреднее, чем те, что были в ходу до вас, и я вам за это очень благодарна, но немножко остановитесь. Временно! – улыбнулась она на обиженное сопение Макса и Ильи. – Не подмешивайте соду в сахарницу, не перчите цветущие кусты, не приклеивайте к стеклам с уличной стороны вырезанных чертиков из бумаги. В прошлый раз, один старшеклассник испугался от неожиданности, и кинул в окно подвернувшейся под руку книгой. Что еще? Вентили! Верните все обратно и закрутите их положенными по схеме шурупами и болтами. А для уверенности, Егор Григорьевич покроет шляпки клеем. Никаких зашитых носков, рукавов и прочего. И прошу вас, не нужно крахмалить постельное белье. В таком количестве крахмал превращает его в орудие пыток, и это если еще умудришься застелить им кровать! Кухня вообще отныне зона, недоступная для шуток. Пусть ребята привыкнут сперва, а то начнут свои военные действия, а они могут быть не так безобидны. Только представьте, девочки, что будет с вашей кожей, если они вам синьку подмешают в шампунь, или клей на стулья нальют, приколотят вашу обувь к полу. Да много всего я за годы тут видела и не хочу в очередной раз разнимать два воюющих лагеря.

– Но отвечать словесно мы им можем? – спросила Машка, уже притопывая ногой. – Я не буду терпеть, если эти пришлые станут оскорблять меня или моих друзей.

– Словесно можно, но не нарываясь на месть. Знайте меру, хорошие мои.

– Хорошо, – ответила Кирилла, удовлетворенно фыркнув, и выдала свой вариант мести – Буду громко им будущее предсказывать с подробностями, и только в толпе. Устанут краснеть и искать белые подарки для меня, такой хорошей и плодовитой на проявления столь редкого дара.

– Это можно, – кивнул Егор- физрук. – Еще можно их мне сдавать, если станут выпендриваться. Я их на тренировках укатаю за вас, мои шутники.

– Вот еще! – возмутилась я. – Мы как- нибудь сами справимся, без вмешательства со стороны старших.

– В этом мы не сомневаемся, ребятки. – Элеонора улыбнулась по- доброму, как настоящая мама для нас всех. – Я надеюсь на вас. Давайте примем ребят с достоинством, а дальше, как они сами себя поведут, так и станем с ними обращаться. Обижать вас я никому не позволю.