Фоном шла дивная музыка, мягкая и неназойливая. Голос за кадром вкрадчиво вещал что– то на итальянском. В первом сюжете я хлопала ладошами по воде и заливисто смеялась, подставляя лицо навстречу солнцу. Брызги разлетались вокруг, словно маленькие бриллианты. Свежий утренний бриз! Мне заплели две смешные косички и нарисовали на носу очаровательные веснушки. Во время съемки я постоянно вспоминала, как боролась когда-то в детстве с этими самыми веснушками, и потому выглядела абсолютно естественно. Много моря, солнца, и счастливая юная девушка на берегу. Идиллическая картина.

Во втором сюжете я не узнавала себя абсолютно. Эта строгая, самоуверенная бизнес-леди с папкой в руках и ироничной улыбкой просто не могла быть мною. Но тем не менее она обладала моим лицом, моей походкой и делала все, в точности как я. Тут явно поработал мой близнец, деловая и практичная Ольга. Сдержанный классический аромат.

Третий эпизод был моим самым любимым. Тонкое кружево, шелк простыней, сладкая истома и призывный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Я попыталась передать всю сексуальность, все изящество, весь шарм, на которые была способна. Глядя в камеру, я думала об Олеге, о том, как хорошо нам было вместе и как мне его не хватает. Я фантазировала, представляя себя в его объятьях, и оператор волшебным образом сумел передать мое настроение, настроение чувственной юной женщины, грезящей о своем мужчине. Волнующая, изысканная волна для любовных утех… От магнетизма третьего ролика просто дух захватывало!

Погас экран, загорелся свет. Все, кто находился в помещении, дружно зааплодировали, одновременно делясь впечатлениями, переговариваясь и восхищенно ахая. Итальянцы вообще очень эмоциональная нация. Джузеппе, удивительно похожий на кота, съевшего миску сметаны, самодовольно улыбался. Потом вдруг подскочил ко мне и, словно объявляя победителя в турнире, вздернул вверх мою руку. Все снова захлопали, стали что-то кричать и хлопать меня по плечам. Стало понятно, что в Риме я скоро буду очень популярной личностью. А может, и не только в Риме. Марина Петровна, наверное, будет счастлива, у меня же было двойственное ощущение. Это был несомненный успех, триумф, но в то же время я теряла что-то важное для себя, что-то такое, что было частью моего существа. Ольга ликовала, Ляля же готова была расплакаться. К горлу опять подкатил комок. Меня затошнило.

В самолете мне пришлось трижды просить у стюардессы пакеты. Это меня беспокоило. Я не один раз летала самолетами, и раньше со мной подобных казусов не случалось. Ни леденцы, ни жвачка – ничего не помогало. Видимо, я все же отравилась мидиями и организм не до конца восстановился. От стандартного обеда в пластиковом контейнере я отказалась. Моя соседка, пожилая женщина с провинциальной манерой речи, последовала моему примеру и достала из объемистой сумки на коленях небольшой сверток. В свертке лежали бутерброды с бужениной и маринованным огурцом. Видимо, взгляд, который я на них бросила, был достаточно выразительным, поскольку женщина добродушно предложила мне разделить с ней трапезу. Не особенно церемонясь, я впилась в бутерброд зубами и почувствовала, как тошнота отступает. Подкрепившись, я даже сумела поддержать беседу, а когда соседка задремала, уставилась в иллюминатор. К этому времени и Апеннины, и Альпы остались далеко позади, но мне вполне хватало зрелища белых пушистых облаков, над которыми мы пролетали. Я смотрела вниз и думала о своем.

В последний день, буквально за пару часов до отъезда в аэропорт, меня навестил Марио. Он был чертовски убедителен, описывая мне все прелести бытия, если я соглашусь остаться с ним в Италии. Сулил золотые горы, выгодные контракты, даже порывался звонить своему близкому приятелю из посольства. Пришлось изобразить из себя страстную патриотку и прочитать сеньору Джанини лекцию на тему верности Родине. Кажется, Марио мне поверил. Во всяком случае, обещал звонить в Питер, приглашал приезжать к нему в Римини и напрашивался в гости сам. В качестве прощального подарка Марио преподнес мне совершенно прелестные серьги, удивительно гармонирующие с кулоном. И теперь два крошечных полумесяца с изумрудами украшали мои ушки. Самолет мерно гудел, соседка рядом сладко похрапывала, и, закрыв окно шторкой, я незаметно заснула сама. А проснулась оттого, что стюардесса трясла меня за плечо, уговаривая пристегнуть ремни. Мы садились.

В аэропорту было довольно пусто. Получая багаж, я все гадала, кто же меня встретит, а выкатив свою сумку на колесиках в зал, завертела головой, высматривая Иришку или маму. Я не угадала. Встречала меня Маша с очередным кавалером. Очень высокий и худой, в узких очках и длинном осеннем пальто, он гордо держал Машу под руку и пожирал ее взглядом. Машка смотрела на него, как на собственность.

– Стас. Кандидат наук, между прочим, – небрежно представила она его после первых бурных приветствий. – А это Ольга, восходящая звезда.

Стас надменно скосил глаза и молча кивнул, всем своим видом показывая, что звезда против кандидата – что мышь против леопарда. Однако сумку мою поволок без возражений.

– Каких хоть наук? – шепотом спросила я Машу на ухо, когда мы загрузились в огромный тонированный джип.

– А черт его знает! Физико-математическое что-то. Его папашка председатель правления «Спартакбанка».

Я хихикнула. Маша была, как всегда, оригинальна. Интересно, о чем они между собой разговаривают, Маша и этот Стас? Или в постели им разговоры не нужны?

– Ирина в Германию на неделю улетела. Мариночка ей контракт на блюдечке предоставила.

– Да ты что?! А я ничего и не знала!

– Позавчера все решилось окончательно. Ирка суеверная очень, ты же знаешь, вот и не говорила никому до последнего.

– Понятно. А мама почему не приехала?

– А мама твоя пироги нам печет. Ждет с нетерпением любимую дочку. Боится, что в Италии тебя плохо кормили. Хотя, на мой взгляд, выглядишь ты великолепно. Шикарный загар, новые украшения! – Маша щелкнула пальцами по кулону. – Симпатичная вещица.

– Мне тоже нравится.

– Подарок?

– Да. Как ты догадалась? Машка начала загибать пальцы:

– Ты девушка практичная, это раз, общительная, это два, сногсшибательная, это три. Кто на этот раз пал жертвой страсти? Молодой миллионер?

– Почти.

Я не собиралась делиться с Машей подробностями. Не с ней. Маша жила по собственным правилам и не признавала сантиментов. Ей было бы сложно объяснить, что я отказалась от красивой жизни за границей из-за призрачной надежды на личное счастье с простым курсантом. Однако то, что мы исповедовали разные ценности, не мешало нам считаться подругами, довольно много общаться на профессиональные темы и выручать друг друга в трудных ситуациях. Приехать среди ночи в аэропорт да еще и сподвигнуть на такой поступок любовника согласилась бы далеко не каждая моя знакомая. Машина быстро мчалась по трассе. Мимо пролетали огни города, изредка глаза слепил свет встречных фар. Я чувствовала себя комфортно и уютно. Маша болтала что-то о новых показах, о последних коллекциях одежды, о свежих идеях Валентина Юдашкина и о модных стилистах. Я слушала вполуха, просто наслаждаясь мыслью о том, что еду домой. К маме, к теплым пирогам, к друзьям и близким. Мне было хорошо. И по мере того как мы приближались к дому, блаженство мое все росло.