— Глайдер, — услышала Алеся, а в голове прозвучал перевод: «автомобиль на магической тяге».

Ого, кто-то может позволить себе такие машинки! Речи работяг и торговцев быстро ознакомили ее с красочностью местного нелитературного жаргона: простой народ недолюбливал «рейтов», разъезжающих на магических видах транспорта. «Рейтами» называли местную знать и помещиков. Помимо глайдеров был и еще один вид не гужевого транспорта: в небе прочертила полосу летающая тарелка и опустилась за городской стеной.

— Ого, какая-то большая шишка на скребле прилетела, — ахнули люди, проследив за исчезновением тарелки за башнями крепостной стены. — Кто-то из иров пожаловал.

«Ага, звание «ир» выше простого «рейта», — запоминала Алеся. — Тот высокий мужчина с потрясающим голосом, что меня ищет, влиятельная фигура в этом мире, аристократ. Удивительно, что он сам по лесу шарил, когда его сотрудница Олейра меня упустила».

Если не считать продвинутую магическую технику (порталы, скреблы, глайдеры), которая явно не была здесь широко распространена, то в остальном научно-технический прогресс, похоже, был на стадии начала роста промышленности. Алеся не была уверена, что тут уже успели изобрести паровую машину, а про электричество точно не слыхивали. Речи людей, мимо которых она продвигалась к воротам, и речи людей, шагавших вместе с ней (для не обремененных повозками и множеством вещей была отдельная очередь на вход в город), сводились к местным сплетням и жалобам на жизнь. Похотливые рейты были охочи до деревенских девок, злобные помещики могли назначить огромный штраф за убитого в их лесах зайца, новая прядильная машина улучшенной конструкции стоит так дорого, что за десять лет цеху ее покупку не оправдать, у такого-то жена сбежала с любовником в город, бросив мужа с тремя детьми, и так далее и тому подобное. Люди поминали черта и дьявола, бога и ангелов, так что здешняя религия была схожа с земной, раз находились аналоги этих земных понятий в местном словаре.

Приблизившись к городским воротам на расстояние двухсот метров, Алеся сосредоточилась на происходящем на посту стражников. Голоса людей вокруг нее стали приглушенней, понизились до шепотков:

— Ишь, сколько ищеек нагнали, даже подростков и парней на магию проверяют. Ой, а этого мальца куда повели? Проверять, мужик ли он?! Вот умора! Ой, и девку куда-то в сторону потащили, мать сзади бежит, руки заламывает. Говорят, к менталистам ее поволокли, память считывать будут? Одиноких осматривают пристальней, чем прочих, вопросов много задают: откуда родом, кто в родном селе в стражниках ходит, кто священником при храме состоит.

Присматриваясь и прислушиваясь, Алеся четко осознала: в город она так просто не пройдет. Одиноких женщин в толпе было мало, в основном — пожилые, но и тех стражники сразу отводили куда-то на проверку. Одиноких же девиц не было вообще, на нее уже тут, вдали от ворот, бросали подозрительные взгляды, как бы она ни горбилась и ни опускала долу яркие глаза, ни убирала под платок золотистые локоны. Да, в этом средневековье молодая дева, путешествующая в одиночку, была слишком необычным явлением, ее и расспрашивать про родное село не будут, сразу к магам на проверку воспоминаний отведут, а это — гиблое дело, Алеся не имела ни малейшего представления как считывается память человека и как можно создать в голове ложные воспоминания. Да и кто из землян это знает?! Похоже, что и в этом мире противостоять магам-менталистам никто не мог.

«Засада, надо продумывать план «Б». Увы, у меня и план «А» был благенький: незаметно просочиться в толпе, а уж другие варианты вовсе в голову не идут. Стена окружает весь город, на ней круглосуточно дежурит стража, наверняка магическая сигнализация по периметру протянута, да мне и без сигнализации на семиметровые гладкие стены не влезть, я не боец спецназа, я мирный переводчик, даже пока не дипломированный! Кругом незнакомцы, которые иномирной магине помогать не станут — магов тут все боятся, чужих еще больше, чем своих. Стоит попроситься к кому-то в группу и меня сразу сдадут ищейкам, как говорится: своя шкура ближе к телу. Думай, Алеся, думай, ты — дитя прогрессивного мира, так неужели не обхитришь темных, необразованных жителей средневековья?»

Активно ввертевшись в гущу толпы, Алеся сдвинулась ближе к обозам, лихорадочно выискивая взглядом что-нибудь, способное помочь ей. Она сомневалась, что сможет прятаться по сеновалам до тех пор, пока ее перестанут искать — уже шли разговоры, что все дома и сараи в округе ищейки начали перерывать вверх дном, а все поселения наглухо оцеплены только что прибывшими новыми отрядами.

«Что же делать?!» — начала паниковать Алеся, уже готовясь дать задний ход и взять время на обдумывание нового плана, когда увидела их.

Переводчик в голове именовал этих парнокопытных «пони», но эти животные на вид были столь же далеки от своих земных собратьев, как собаки чау-чау от волков. Пони этого мира были выше и шерсть у них была длинной-длинной, свисая со спин почти до земли. Алеся смутно припомнила, что на Земле обитают подобные длинношерстные ослы, только не знала их название. Как бы то ни было, сейчас перед ней важно вышагивал небольшой табун этих пони, погонщик которых шагал сбоку, не глядя на своих подопечных, поскольку смотрел исключительно на внушительный бюст едущей рядом торговки, поощрительно ему улыбающейся.

Вознеся мольбу богине удачи, Алеся затесалась среди табуна. Ее маневр окружающие люди заметили и закричали:

— Выходи, глупая, запачкаешься, а то и потопчут!

Погонщик тоже отвлекся от бюста своей спутницы и погрозил ей плеткой.

— Да-да, сейчас, я уронила монетку из кошелька! Найду и выйду, — крикнула в ответ Алеся и пригнулась, запрятавшись за спины животных, скрываясь от взора людей.

Согнувшись в три погибели и поднырнув под одного пони, она начала обратный отсчет.

Одна минута.

Ее не окликают.

Две минуты.

— Что-то девка долго возится, — недовольно говорит погонщик. — Пойду, за руку вытащу ее, пока ее не потоптали. — И заходит в табун, толкаясь между животными. — Где она, не видите?

— Не-а.

— Кажись, там, правее, ближе к переду, — отвечают ему зеваки, бредущие рядом с табуном.

— Куда подевалась? — ворчит погонщик и начинает наклоняться.

Три минуты…

— Эй, ты чего там ищешь? Мешок золота под брюхо коню привязал, да забыл которому? — смеются зеваки, а погонщик распрямляется, смущенно чешет затылок и выходит из табуна.

Алеся облегченно выдыхает, смаргивает слезинку и шагает под брюхом пони, слегка придерживаясь за длинную шерсть и благословляя флегматичность этих животных, спокойно реагирующих на пешехода под пузом.

Ир Хальер наблюдал за длинным потоком людей, двигающихся через ворота, с высоты крепостной стены. Датчики магии, установленные на входе, молчали, да на них не сильно и рассчитывали, зная, что иномирная магиня уже обманула переносные определители магии, установленные на выходе из одноразового портала. Женщин в этом потоке было мало, молодых женщин — еще меньше, а одиноких молодых женщин и вовсе не было, чего и следовало ожидать. Стража досматривала всех, кто мог бы сойти за переодетую женщину.