– Вообще-то иногда твоя хипповая одежда была совсем не к месту. Ведь «ДСЭ» ассоциируется со стилем и исключительным качеством, и мне было необходимо, чтобы моя жена олицетворяла все это. А с цветами в волосах и в индийских футболках безумной расцветки ты была не самой лучшей рекламой нашей компании, – с усмешкой сказал он.

– Но это была настоящая я. Это и есть мой стиль. Ты ничего не имел против него, когда мы только познакомились.

Он действительно не особенно обращал внимание на ее одежду, потому что тогда он гораздо больше был заинтересован в том, чтобы избавить Изабель от нее как можно быстрее.

– Ты хотел подогнать меня под шаблон идеальной жены так же, как мой отец хотел, чтобы я была идеальной дочерью. Но ни ты, ни он не интересовались тем, что я за человек на самом деле. И так же, как мой отец, ты никогда не поддерживал меня в моем стремлении заниматься музыкой.

– Когда мы только поженились, ты не была так одержима своей карьерой. Ты сама говорила, что мы были тогда счастливы, и вела себя так, как будто тебе достаточно просто быть моей женой и матерью нашего будущего ребенка.

– Но я так и не стала матерью. – Ее голос охрип от переполнявших ее эмоций. – Это правда, в первые месяцы после свадьбы я была полностью поглощена своей беременностью, но, потеряв Арианну, я осталась ни с чем. По каким-то причинам ты превратился в холодного незнакомца, и мне казалось, что я тебя вообще не знаю. Все, что у меня было, – это моя музыка. Только когда я писала песни и пела их с нашей группой, я чувствовала хоть какое-то душевное спокойствие, особенно в те ужасные дни, когда мне казалось, что я скоро сойду с ума от горя.

Она тяжело вздохнула. Возвращаться в прошлое всегда было больно, но сегодня, когда она испытала столько потрясений, хлынувшие воспоминания стали просто непереносимыми.

– Наш разговор не имеет смысла, – сказала она Константину, поднявшись на ноги. – Мы должны были поговорить об этом два года назад, но мы этого не сделали, а сейчас слишком поздно. Одна из причин, по которой я ушла от тебя, – это то, что ты отказывался говорить о важном для меня.

Константин тоже вскочил с софы и воскликнул:

– Возможно, мы могли бы разговаривать, если бы ты проводила больше времени дома. Я потерял счет вечерам, когда возвращался домой с работы, а меня ждал только Уиттекер с сообщением, что ты где-то встречаешься с друзьями. Не надо всю вину перекладывать на меня, Изабель. Мы не могли решить проблемы с нашим браком, потому что тебя никогда не было рядом со мной.

– Тебя тоже не было! Я не имею в виду физически, но эмоционально ты полностью отстранился от меня. А мои друзья давали мне то, на что ты оказался неспособен – поддержку. Даже сейчас, когда я просто упоминаю Арианну, ты сразу замыкаешься.

– Какой смысл без конца говорить об одном и том же! – Константин увидел, как вздрогнула Изабель от его резкого возгласа. Он ведь так редко терял контроль над собой, как и все мужчины в его семье.

Ему было всего восемь лет, но он умудрился продержаться всю службу в церкви, и потом, наблюдая, как опускают в могилу гроб его матери, не проронил ни слезинки, потому что знал, что так не положено. «Мужчины Де Северино никогда не плачут», – его отец постоянно повторял ему это. Но вечером, идя к себе в спальню, Константин услышал странные звуки из кабинета отца. Заглянув в приоткрытую дверь, он с изумлением увидел, что его отец рыдает, скорчившись на полу. Это зрелище шокировало и ужаснуло впечатлительного мальчика. Тогда он принял решение, что никогда и ни за что на свете не хочет испытать такую боль. Он не хотел любить кого-то так сильно, чтобы, потеряв его, развалиться на мелкие кусочки.

– Иногда мне кажется, что ты сделан из камня! С виду вроде у тебя все есть: красота, богатство, власть, но внутри ты пуст, Константин. Мне жаль тебя, – сказала Изабель, с горечью глядя на него.

Ее слова разозлили его. Да что она знает о тех чувствах, которые он держал в себе? Что она на самом деле знает о нем? Она не понимала, что он скрывает от нее свои эмоции для ее же блага.

Он посмотрел на нее и с удивлением понял, что даже сейчас, в момент ссоры, он все равно хотел ее больше, чем какую-либо другую женщину в мире. Он вытянул руку и поймал ее за запястье.

– Мне не нужно твое сожаление, mia bella. Я хочу от тебя только одного, – сказал он и притянул ее к себе. – Ты все твердишь, что мы должны были больше разговаривать, но правда заключается в том, что никто из нас не хотел тратить время на разговоры, потому что мы сгорали от страсти друг к другу.

– Секс не решил бы наших проблем! – воскликнула Изабель, пытаясь отстраниться от него.

Она вспомнила, что когда Константин предложил ей заняться сексом через два месяца после прервавшейся беременности, а она его отвергла, между ними словно разверзлась пропасть, которую он больше не пытался преодолеть.

В то время она злилась на него за отсутствие поддержки. Но, возможно, он пытался достучаться до нее таким способом, ведь в постели они всегда отлично понимали друг друга, и их обоюдное желание всегда было взрывным и искрящимся, словно фейерверк.

Задумавшись, она не заметила, как Константин обвил руками ее талию, а его губы овладели ее ртом, словно он заявлял о своих требованиях на нее. Его поцелуй был горячим и страстным.

Одна его рука опустилась ниже и сжала ее ягодицы, и она почувствовала внушительную выпуклость, демонстрирующую его возбуждение. Она так давно не чувствовала его внутри себя. Изабель больше не могла ему сопротивляться, и когда его пальцы скользнули под футболку и начали ласкать ее тело, она просто перестала дышать, молчаливо умоляя его коснуться руками ее изнывающей груди.

У него всегда была способность угадывать ее мысли, и когда он провел большим пальцем по одному из сосков, она вскрикнула от возбуждения. Он тут же воспользовался этим и проник кончиком языка в ее полуоткрытый рот. Изабель задыхалась от невыносимого накала страсти. Константин продолжал ласкать рукой ее грудь. Ни с чем не сравнимое удовольствие волной затопило ее. Застонав, она прижалась к нему и откинула голову назад, наслаждаясь поцелуями, которыми он покрывал ее шею. Константин стянул футболку с ее плеча, продолжая целовать ее.

– Mio Dio! – Он уставился на синяки на ее плече. – Откуда это?

– Он… тот мужчина, схватил меня, когда я бежала к лифту, но я смогла вырваться.

Константина охватила злость на этого сумасшедшего. И на себя. Она прибежала к нему в поисках защиты. Но горькая правда заключалась в том, что с ним она вовсе не была в безопасности, она даже понятия не имела, какую угрозу для нее он представляет. Его, как выяснилось, беспочвенная ревность к Райану Феллоузу была доказательством того, что он унаследовал это ужасное качество от отца. Так какого черта он делает тут, у Изабель?

Он отошел от нее и провел ладонью по волосам.

– Я переночую у тебя сегодня, – резко сказал он. Она могла спорить с ним сколько угодно, но синяки на ее плече служили ярким напоминанием об угрозе. – Что ты имела в виду, когда сказала, что он подарил тебе погребальные цветы?