меня в разные святые места, куда мне тяжело было идти. А я ходила за послушание. Вот, на гору в Рыльске. Идешь, и какие-то ребята вдруг помогут тебе. Велел 12 раз ходить на источник святителя Николая Угодника, и я ходила. К Богородице на источник — тоже пошла и говорю: «Батюшка, как же туда трудно влезть» (он еще не был оборудован). И вдруг — снова люди появляются, помогут мне.

А в Москве на сборах средств разные были истории. Три года я стояла в Вешняках, там был епископ Никон, он не знал батюшку лично, но очень уважал. Я рассказывала о батюшке, о требах, о молебнах, и люди подавали.

А бывало, что и били: бум, и все. Встал снова. Как неваляшка — ни боли, ничего. На престольные праздники мы обычно ездили по храмам. Там приходилось терпеть: и трубой обещали дать, и плевали. Однажды в метро ехала и читала акафист святителю Николаю, так один подошел и говорит: «Еще так будешь делать, пришибу тебя трубой». А один раз сильно меня ударили, думала, что сотрясение. Оказалось, ударил уже сидевший 8 лет. Я пожалела его, не стала подписывать заявление в милиции.

Но я все равно продолжала стоять: чтобы поднимались из руин наши монастыри, чтобы укреплялась вера у людей. Была радость какая-то.

А один раз и деньги все выгребли у меня.

Спасибо, что записки и мелочь оставили.

А приедешь в монастырь и кажется, что батюшка Ипполит все время рядом. Он знал, в каком я домике. Знал, куда мы ходили: вот на лугу однажды с Олегом «Луговым» — так мы его прозвали по послушанию — батюшка нам потом все расссказал, где были мы, и куда надо было идти. А ведь он никогда не был с нами на лугу. Он духом знал, кто где находится.

Однажды я спросила его: «Можно мне молиться за Вас как за духовного отца?» Он закивал головой. А думаю: «А еще вопросы потом задам, в следующий раз». А следующего раза и не было. Я с ним разговариваю, разговариваю и думаю: что-то уже долго, обычно же батюшка быстро говорил: «Иди, молись, иди, иди, молись». Ну, думаю, надо самой совесть знать. А потом его не стало с нами. Наверное, он уже это знал, поэтому так долго меня выслушивал.

«Преступление на коровнике»

Воспоминания трудницы Ольги

Я несла послушание на коровнике, и у нас были нерадивые трудники, которые маленьких телят, которые только родились, убивали и ели. И я хотела батюшке Ипполиту рассказать об этом. Пришла к батюшке в келью. И пока я как бы поднималась по лестнице к нему на второй этаж, думаю: «Нет, не буду рассказывать, не буду батюшку расстраивать». И зашла к нему в келью.

А он у меня сразу спрашивает: «Матушка, как там на коровнике?» И мне говорит то, о чем я хотела рассказать. И добавил: «Матушка, ну они же болящие, они кушать хотят. Здесь же нет здоровых, здесь же все болящие». Вот так он сказал. «Сюда приезжают все болящие».

Потом этих трудников уже не стало здесь, и не стало таких ситуаций.

Первая встреча с батюшкой

Воспоминания Владимира Савочкина

Моя первая встреча с отцом Ипполитом произошла еще в 1993 году.

Знакомые попросили отвезти их к какому-то «старцу». Для меня тогда это слово было непонятно. Просто сказали: к одному старцу. По дороге, говорят, тебе все объясним. И мы поехали к нему на поезде. Люди боялись сами ехать куда-то, в даль далекую. И, пока мы ехали, в поезде Москва — Льгов, мне все страшнее и страшнее было, потому что рассказывали они мне про прозорливца, провидца, пророка, который сейчас мне страшные вещи сообщит: ждет тебя что-то ужасное в жизни. А вообще, всех Апокалипсис ждет. Мне действительно было страшно. Когда приехали в монастырь, первое впечатление тяжелое: разруха. 93-й год шел, август. Мы стали искать: что нам дальше делать, к кому идти. Попалась нам старенькая монахиня Мария. Она сказала: «Пойдемте к батюшке». Ну, конечно, у меня трепет уже. Подвели нас к его келье, постучалась она. И выходит батюшка. Согбенный такой, рассеянный взгляд. «А вы откуда приехали?» И сразу разочарование у меня: как прозорливец, он должен сам сообщить, откуда мы. А тут вдруг: откуда вы? «Мы из Калужской области» — «А, понятно». Ну и что?.. «Ну, вам пожить надо, пожить». — И весь разговор.

На службе подошел к нему на исповедь. Я говорю: «Батюшка, я первый раз исповедуюсь». — «А, ну понятно». Накрыл меня. «Идите причащаться». Я ждал какой-то особой провидческой исповеди. А ее вообще не было. На беседу подошел — общие слова. «Молитесь, ходите в церковь Божию, читайте Святое Евангелие, Псалтырь. И, может быть, Господь вам поможет». Как-то загадочно сказал. Вот такая поездка была. Хочется отметить, что после нее на душе осталось какое-то невероятное тепло, радость, какое-то состояние счастья, неземное такое.

Я даже помню (в институте тогда учился), как-то с преподавателем встретился в коридоре, стал рассказывать, куда я ездил. Остановился кто-то еще, и еще, знакомые, студенты — толпа набралась. Меня слушают, а я рассказываю общие вещи: вот, я был тамто, а батюшка мне советовал молиться. А все словно замерли. Слушают меня, затаив дыхание, раскрыв рот. Такое ощущение, как я сейчас понимаю, что какая-то через меня благодать передалась от отца Ипполита к ним уже. Люди стали записывать адрес, как туда попасть, доехать. Вот какая была первая поездка. Непонятная, загадочная и благодатная, можно сказать.

А потом с разными друзьями уже ездил, всем рассказывал — и в ответ: отвези меня.

И стали чаще ездить. В общем-то, все то же самое. Ничего прозорливого не говорил. Но было тепло, радость. Ничего вообще спрашивать не хотелось. Садишься рядом с ним, и ничего спрашивать не хочется. Как одна паломница говорила: «Хочется сесть, положить ему голову на плечо и сидеть. И все, и ничего не делать, не спрашивать, не говорить». Вот что люди чувствовали.

А с другой стороны, было ощущение, что он именно тебя ждал, именно с тобой хотел поговорить. Именно так. Он руку возьмет, начинает пальцы перебирать. «Ну что, отец, ну, как там у Вас, как?» Шепотом еще любил говорить, на шепот переходить. «Как там у Вас, как? Ну, что, рассказывайте, рассказывайте». Я что-то начинаю говорить невпопад уже, а он: «Ну все, все. Вам надо молиться, в церковь ходить. Не забывайте это, обязательно».