— А подробности ДТП известны? Что конкретно случилось с Германом?

Но Вера Петровна не ответила. В воцарившейся тишине были слышны лишь ее горькие, безутешные рыдания.

Близилось тридцать первое декабря. Дни были холодными и снежными. Ветер гудел в вышине, а на землю опускалась белоснежная крупа, согревая ее, украшая пушистым ковром. Деревья молчаливо стояли в белых нарядах, в искрящихся снежных кружевах, напоминая невест. Повсюду лежали глубокие сугробы. Веяло каким-то волшебством, красотой, великолепием. Можно было покружиться, подставить лицо под снег, почувствовать, как хрупкие снежинки падают и тают на коже.

Веселый смех, праздничное настроение, приятная суета — все это как будто проносилось мимо нее, не задевая ни души, ни тела. Ангелина не торопилась приступать к новогодним приготовлениям и покупать подарки друзьям и родным, более того, каждый день казался ей похожим на предыдущий, а следующий не сулил новых впечатлений. Она успела огорчить близких, сказав, что не приедет на праздник. И режиссера-постановщика, потому что все делала машинально и без особых стараний. Все заметили в ней резкую перемену настроения и искренне недоумевали, почему она так грустна и несчастна, ведь впереди праздники и долгожданные выходные.

Кто-то связывал ее печаль с расставанием с Альбертом. Никто не мог заглянуть в ее душу и увидеть, что это отнюдь не трогало ее, даже наоборот. Репетиции проходили без особых потрясений и ненужных разговоров, и она чувствовала от этого некоторое облегчение, если можно так выразиться в ее ситуации. Ведь на сердце было неспокойно: жизнь человека, к которому она испытывала симпатию, висела на волоске. После репетиции Ангелина, как и прежде, торопилась домой, даже не остановившись на несколько минут, чтобы поговорить с коллегами. Только при выходе из театра она больше не озиралась по сторонам в поисках Германа. Опустив голову и глядя перед собой, она шла привычным путем к остановке. И лишь изредка меняла свой маршрут: шла по парку, затем поворачивала направо, переходила дорогу и направлялась в знакомый многоэтажный дом.

Там ее уже ждала мама Германа, как всегда измученная и заплаканная. Чем можно было утешить эту бедную женщину, если состояние ее единственного сына оставалось прежним? Вера Петровна находила утешение лишь в чтении духовных книг. Часто она читала вслух отрывки из Библии, а Ангелина, подперев щеку рукой, внимала ее словам с большим интересом, хотя несколько смущалась, боялась показаться невеждой. Ведь в последний раз она читала Библию много лет назад.

— Утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны[2], — читала Вера Петровна, и при слове «надежда» в ее бесцветных глазах загорался огонек.

Духовное чтение во многом повлияло и на саму Ангелину. Сердце ее смягчилось, отпустив обиду на Альберта, ум просветлел, появился небывалый прилив сил.

В один из дней, столкнувшись в супермаркете с Кирой, Ангелина вдруг почувствовала, что совсем не держит на нее зла, хотя соседка продолжала распускать о ней различные сплетни и настраивать против нее коллег.

Кира стояла в кондитерском отделе. Чуть помешкав, Ангелина уверенным шагом направилась к ней.

— Я уже давно заприметила эти пирожные, — с улыбкой произнесла она, кивнув на коробочку, которую только что вручил Кире продавец. — На них еще есть акция?

— Д-да, — запинаясь, ответила ее коллега. Вид у нее был растерянный.

— Тогда я тоже их возьму. Подождешь?

Так они вместе добрались домой, разговаривая, как хорошие знакомые. Кира смущалась, но всячески пыталась это скрыть. Ангелина время от времени ловила на себе ее недоуменные взгляды, но неприятной темы не затрагивала. На этот раз Кира, хоть и неохотно, но все же приняла предложение выпить по чашечке чая. Они мило побеседовали о незначительных вещах, об искусстве, работе, и тепло расстались.

Окружающие, а в особенности Эля, не могли скрыть своего удивления, и то и дело восклицали:

— Она про тебя такие гадости говорит, а ты ее на чай приглашаешь!

Но Ангелина лишь пожимала плечами и не поддерживала разговоров на эту тему.

Так дни сменяли друг друга. Она постоянно навещала Германа в больнице, и каждый раз ловила на себе сочувственные взгляды врачей и медсестер. Иногда ей казалось, будто она слышит их мысли, и все они как один твердят: пора его отпустить.

Но не могла она отпустить Германа. Не могла и не хотела. Хотя бы потому, что он был на редкость хорошим человеком, а хороших людей всегда тяжело отпустить в мир иной.

«Ты еще нужен здесь. Пожалуйста, останься», — шептала она всякий раз, выходя из палаты.

Но Герман не приходил в себя. Он лежал неподвижно, лицо его оставалось спокойным и даже каким-то безмятежным. Глаза были плотно закрыты. Казалось, он крепко спит и вот-вот проснется. Некоторое время Ангелина просто заходила в палату, садилась рядом с кроватью и задумчиво молчала. Но с каждым днем было все сложнее сдержать эмоции, чувства в душе бушевали самые разнообразные: жалость переходила в сострадание, а сострадание в духовную привязанность и обратно.

Порою она и сама не понимала, почему решила все свободное время посвятить этому человеку. У нее была прекрасная возможность спеть в мюзикле, но тогда она не смогла бы навещать Германа. И неожиданно для себя Ангелина отказалась от предложения, которого долго ждала. Сердечная привязанность к другу вдруг перевесила стремление к карьерным высотам. Она глядела на его безучастное лицо и понимала: главное — не деньги и не работа, а сама жизнь. Человеку, находящемуся в тяжелом состоянии, уже ничего не нужно, кроме надежды на жизнь и поддержку близких.

Ангелина вдруг подумала, что, окажись она на месте Германа, не нашлось бы ни одного человека, который пришел бы ее навестить… Разве что только родители, которые любят ее такой, какая она есть. Все, что сейчас связывало ее с окружающими людьми, была работа и творческие устремления. Она не смогла бы выделить время, окажись кто-нибудь из коллег в тяжелом состоянии; не смогла бы морально поддержать человека, потому что не считала нужным ни с кем откровенничать, а люди, видя ее позицию, тоже не спешили открывать перед ней свою душу.

Что-то шло не так. Ангелина поняла это только тогда, когда Герман перестал к ней приходить. Узнав, что он оказался в беде, она внезапно изменила свой привычный ритм жизни, в одночасье поменяла свое отношение к жизни. Почему так получилось? Что на нее повлияло?

Прислушавшись к самой себе, Ангелина поняла, что постепенно стала чувствовать к Герману нечто большее, чем дружеское участие. Чем лучше она узнавала этого человека, тем сильнее ее душа тянулась к нему.