— Замолчал? Правильно. Наверное, просто нечего сказать, — она грациозно поднялась, взяла свой бокал и залпом выпила. Поставив пустую тару обратно, громко ударила тяжёлым донышком о стол. — Знаешь что — я была рада, когда ты мне позвонил. Думала, что ты изменился, что прожитые годы не прошли зря, что ты всё осознал и захочешь извиниться. Увы, я жестоко в тебе ошиблась. Ты всё такой же…

— И какой же я?

— Спасибо за коньяк, — вместо ответа бросила она и, не оборачиваясь, покинула ресторан.

И что всё это значит? За что он должен извиняться? За то, что влюбился как идиот? За то, что абсолютно не думая о последствиях, бросался в омут с головой, решая её постоянные проблемы? За то, что отрёкся от семьи, выбрав её?

За что?

И вновь они расстались не по-людски. Вопросов стало ещё больше, а ответов — ноль.

Ян допил остатки коньяка, потом заказал ещё порцию. Он пил, пытаясь залить нахлынувшие эмоции, в надежде докопаться до истины, но в конечном счёте только надрался и запутался ещё больше.

Оставив машину на стоянке у входа в ресторан, поймал такси и всю дорогу до дома не прекращал воспроизводить в памяти сегодняшний вечер. Её горящие глаза, жесты, пылающие от праведного гнева скулы. Давно он не испытывал такого шквала эмоций по отношению к женщине.

Несколько раз он порывался набрать её номер и продолжить незаконченный разговор, может, даже встретиться снова — прямо сейчас, сию минуту, но даже несмотря на то, что был не трезв, он понимал, что делать этого нельзя. Не сегодня, когда внутри всё горит и просится наружу.

А вообще, ну её, эту чокнутую! Она замужем, у неё взрослая дочь, своя школа и нелепая тачка. Всё у неё просто зашибись.

Открыв дверь, буквально ввалился в просторный холл. В спальне наверху горел слабый свет. Таня, — догадался он.

Не снимая обувь, пошатываясь, поднялся на второй этаж, облокотился о хромированные перила. Таня сидела на высоком матрасе, заменяющем им кровать, и втирала в длинные загорелые ноги лосьон. Она только вышла из душа, влажные волосы спадали на плечи, края шелкового халата соблазнительно распахнулись, являя взору Набиева почти полностью оголённую грудь.

Стрельнув взглядом, Таня демонстративно надула пухлые губки:

— Ладно, я тебя прощаю. Но это в последний раз! Взамен пообещай, что купишь, наконец, кровать и начнёшь прислушиваться к моему…

Договорить ей не удалось. Ян рывком поднял её за плечи и, подтолкнув к стене, довольно грубо наклонил. Убедившись, что под халатом нет белья, свободной рукой быстро расстегнул ширинку и нетерпеливо стянул боксеры. Таня охнула и начала страстно извиваться, тогда как Ян, сделав всего несколько резких поступательных движений, издал полустон-полурык и, расслабленно хлопнув Таню по ягодице, отпрянул.

Не больше минуты. Разочарованная девушка отбросила со лба влажную прядь и одёрнула короткий халатик.

Да, она явно не этого ожидала. Но Яну было плевать. Он хотел всего лишь сбросить накопившееся напряжение, избавиться от настойчивого томления, и Таня просто подвернулась под горячую руку.

Потом, ночью, он исправит положение, и сделает девушке приятно, но не сейчас.

Сейчас ему хотелось принять душ и провалиться в сон, в надежде, что тот подарит долгожданное облегчение.

Яна

Глупая! Идиотка! Кретинка!

Тряслась на заднем сидении такси и костерила себя на чём свет стоит.

Растаяла, как девятиклассница! Всё бросила, побежала делать причёску, платье новое купила, из-за чего, впрочем, и опоздала. Выбирала, хотела ему понравиться…

Нервно расстегнула внушительные серьги с крупными камнями и бросила на дно сумочки. Побрякушки ради него нацепила. Дура!

За окном смазанными кадрами мелькала вечерняя Москва. Голова нещадно кружилась. Я же вообще практически не пью, а тут опрокидывала стакан за стаканом. И что?! Коньяк!

Прикрыв глаза, прислонилась виском к прохладному стеклу. Всё прошло совсем не так, как мне хотелось. Вернее, начиналось всё нормально, но потом… И какой чёрт дёрнул начать докапываться до истинного мотива его звонка? Сама же ведь всё испортила.

Хотя, почему это я должна под него подстраиваться, подбирать удобные темы и слова? Он обманул меня тогда, много лет назад, предал. Посмеялся над моими искренними чувствами! Должен быть счастлив, что я вообще согласилась встретиться после такого.

А он, вместо того, чтобы извиниться, кинулся с упрёками, что я, видите ли, выбрала не его. И глаза такие честные, словно апостол Пётр спустился с небес. Ни толики сомнений в своей непоколебимой святости!

Всю дорогу ругала себя последними словами и убеждала, что плевать мне на то, что не вышло у нас разговора, и что на него самого мне тоже плевать!

Да, он превратился в настоящего красавца, мужчину с глянцевой обложки. Настолько идеального, что даже тошно смотреть. Этакий коварный обольститель, любимец женщин, альфа-самец, не знающий отказа.

Мне попадались такие в жизни: уверенные в себе, надменные, со взглядом прожжённого ловеласа, которые знают себе цену и знают, какую реакцию вызывают у противоположного пола. Таким, как он, кажется, что любая готова пасть к их ногам, стоит только поманить пальцем, ну или, на худой конец, пачкой долларов.

Красивый, обеспеченный, свободный, сексуальный…

Против воли то и дело бросала взгляд на его сильные руки. Обручального кольца не было.

Да, возможно, он не из тех, кто чтит традиции и условности, но почему-то была уверена, что он всё-таки не женат.

А вообще — плевать! Не получилось общения и ладно. У него своя жизнь, а у меня своя. У меня любимое дело, дочь, муж, в конце концов, а он… он пусть катится завоёвывать новые вершины.

Вот так, убеждая себя, вошла в лифт и надавила кнопку девятого этажа. В вакуумной коробке голова закружилась ещё сильнее, сфокусировать на чём-то взгляд стало практически невозможно. И ноги словно ватные. Сколько же я всё-таки выпила?

Тихо открыла дверь и крайне удивилась, увидев на обувной полке туфли Тимура.

То, что он вернулся раньше, меня нисколько не обрадовало, скорее наоборот: мы ужасно попрощались утром. Вернее, мы вообще не попрощались — я просто сидела в ванной до тех пор, пока не услышала щелчок дверного замка. Видеть его сейчас не хотелось, а продолжать незаконченную ссору — тем более.

— Ты что-то припозднилась сегодня, — он бесшумно появился рядом, материализовавшись словно из ниоткуда. Забрал из рук сумочку, ключи.

В домашней футболке-поло и крошечных очках для чтения на носу он был похож на примерного домохозяина. Для полноты картины не хватало только фартука и аромата свежеиспечённых булочек.