— А я рада за тебя, мамочка. Ты как никто заслуживаешь женского счастья… Ян классный и очень тебя любит. Я бы хотела, чтобы наша семья была похожа на вашу.

— А… как там отец? — решилась-таки задать щекотливый вопрос.

Хоть Рита и не была против нашего развода, но всё равно мне было очень неудобно обсуждать с ней Тимура. Несмотря ни на что она очень любила папу и в глубине души остро переживала наш разрыв.

— Папа? Папа-то хорошо — мотается туда-сюда: Москва-Париж, Париж-Москва. Эта его Полина из него верёвки вьёт как хочет, весь мозг проела, а он и рад. Но Изольду любит настолько, что я даже ревную — пылинки с неё сдувает. Смешная она такая — игрушки в рядок расставляет и книжки строго по цветам, — лицо Риты озарила теплая улыбка, и я в который раз поразилась, насколько изменилась моя девочка. — Не держи на него зла, ладно? В конце концов разошлись вы мирно, да и он плохо о тебе не вспоминает…

— Нет, что ты, я благодарна ему за многое и в первую очередь — за тебя. А знаешь что — закроешь сессию, приезжайте к нам в гости, пока срок летать позволяет.

— Обязательно! — Рита взглянула на наручные часы и засуетилась. — Ой, мне пора, у меня же сегодня практика в телецентре. Ну всё, пока-пока, до связи, — послала воздушный поцелуй и отключилась.

Издав булькающий звук, монитор бездушно затих, а я так и осталась сидеть в кресле, обдумывая свалившиеся на голову новости. Теперь жизнь снова в корне изменится, но это были приятные перемены. Моя семья: Ян, Милана, Рита, её муж, их будущий малыш — что ещё нужно для полного счастья?

Мяукнув, Пончик потерся о мою ногу и запрыгнул на колени.

— Ну и ты, Пончик, конечно, какое же счастье без тебя, — прочесала пальцем урчащий нос.

За окном Ян бегал по пляжу за Миланой — та радостно визжала, улепётывая, и тут же, звонко хохоча, задиралась вновь. Теплые лучи итальянского солнца приятно припекали плечи, серый комок уютно мурчал на коленях, во дворе ракорячилась старая лодка…

Вот оно — счастье.