Генерал Панк отвел душу, изощрённо выматерившись по адресу неправильного Ордена и его безнадёжно испорченных членов. В глазах Чумпа промелькнуло уважение.

— Что значит офицер… В общем, не знаю, стены ли Хундертауэра им приглянулись или они всё гребли под чистую, даже нашими логовищами не гнушаясь, но долго ли, коротко ли, а въехали они и живо навели свои порядки.

— Это как же? Нешто повырезали всех? Да нет, это ж какие войска стянуть надобно, я бы прослышал!

— Многое можно и не вырезывая. Ты вот кем начинал карьеру?

— Ополченцем, кем ещё? Дубину в руки — и бегом за обозом. Потом уж пикинёром взяли, благо статью вышел, в фалангу, потом и мечником в панцирную пехоту, а тут и в Бутраиль занесло, там драконы были, вот уж тут-то я разогнался!

— Не всякий польстится, верно? А тут вдруг подходит к тебе гном и говорит: ты вона какой могучий, чего б воевать не пойти? Мы тебе прямо сразу — доспехи, меч и коня! А старикам: ты мудрый, тебе бы байки рассказывать где-нить в метрополии! На вот тебе злата кошель, поживи там на старости лет в своё удовольствие. А малым — оплата обучения в престижной школе, тоже подальше. А хумансам, к примеру — всё то же самое, ежели соберут манатки и вселятся в Хундертауэр. Вот так, не в один день, но из года в год — гоблины уходят, хумансы приходят, но сколько себя помню, а это зим почти тридцать — ни разу не видывал и даже не слыхивал про хундертауэрских гоблинов…

Генерал мучительно передернулся. Где подвох? Не видать. Вроде по-честному, если не считать, что ему никто меч и доспехи не дал на халяву, пришлось самому заслуживать. А что по шее накостыляли, так ведь не убили же, а вот он и впрямь с гзурами погорячился — соседи бароны, например, и сами не дураки в корчме подраться, но меч обнажать считают зазорным. А ежели смотреть на дело с философической точки зрения — мол, всё течёт, всё изменяется, пожили в Хундертауэре гоблины — пришла пора и гномам… хм, вовсе хоть извиняйся…

Чумп понял страдания генерала по-своему.

— Не переживай ты за гоблинов, анарал, — буркнул он. — Мы народ такой — палкой не убьёшь, сам же знаешь. Ну выселили нас по природному раздолбайству из замка, чего ж теперь? Заверяю как историк — на нас всю жизнь шишки за весь мир сыплются. Зато однажды как проснутся братья гоблины… пиво там кончится или всех разом слепни одолеют… Вот уж тут потеха пойдет так потеха, только и успевай колотить на все стороны.

— Кому просыпаться-то? Где они, гоблины?

— А вон на Лунном Кряже Роки живут по сей день. Знаешь, на кой нужна птица Рок? Эх ты, всё бы на драконе… Рок нужен, дабы на нем летать, во какой финдель. А видывал ли ты хоть раз гнома, да чтобы летал на Роке?

Генерал невольно фыркнул. Да уж! Гоблин на Роке — это привычно, гоблины вообще летают на всём, что способно махать крылами и поднимать при этом десять пудов мяса, стали и безудержной удали. Но гном-рокер — это уже даже не сказки, это анекдот! Гномы и ездят-то только на телегах, а летают разве что самые отважные, только при крайней необходимости и разве что на Летучем Корабле, сиречь чисто магическим способом. Но Панка беспокоило другое.

— Ты мне вот чего скажи, историк. Гномы — они народ жадный?

— Ну, — ответил Чумп со знанием дела. — Тут и историком быть незачем. Гномы, они все жаднющие. И не только гномы. По мне так любой, кто не ссудит меня монеткой, — жадный. А что? Злость копишь?

— Не гунди. Гномы, значит, дюже жадные?

— Спрашиваешь. Однажды стибрил у гнома пузырёк какой-то, так гном со стражей за мной двое суток гонялся, поесть некогда было, молчу уж — поспать или там, пардон, нужду справить… Я в горы от греха, так и гном за мной, да так резво прыгал по валунищам — меня завидки взяли. Пузырёк-то был так себе, на полглоточка, к тому же пустой, кажется… а гном не унимался — золотые горы за него сулил, а не то на палю[2]за злодеяния… Отстал, только когда я тот пузырёк в сердцах о камни хлопнул. И то небось не отстал бы, да помер вдруг, не иначе как от жадности, и недосуг ему стало.

— А с какой тогда радости гномы каждому гоблину полную справу закупают? Даже если броня дешёвая, меч сырого железа, а конь — кляча заморенная, это ж тоже денег стоит! Хотя, конечно, гномы горазды добывать всякое разное оптом по бросовым ценам, я всегда говорил, что для победы нужен гоблин-генерал и гном-каптенармус, а прочее приложится, но не вижу, как даже гном уложится менее чем в полста золотых на одно рыло нашего брата, а уж рыл оных, поверь, в Хундертауэре было видимо-невидимо!

— Ну, а ежели вышибать иным путем, к примеру, твоим любимым, в атаку стальными рядами, — дешевле, что ли, обошлось бы? Да кабы поднялась буча, думаю, хундертауэрский главный — как бишь его? лорд? — связался бы как-нибудь и с самой Маркой, а уж её смести — ни золота у гномов, ни мечей в Дримланде не наберётся.

— Да зачем гоблинов вообще вышибать? Чтоб посуду не били? Так ведь всё одно бьём, только теперь уже по всему миру.

Чумп насупился.

— Я тебе, анарал, не гном — их поступки изъяснять. Мало ли, какая кому вожжа под хвост. Может, воздух в сих краях очень для гномского здоровья пользительный.

— Гномы Хундертауэр подмяли под седалище своего Гулга. Кто-то, на эльфа похожий, — ага, ага, теперь дошло? — булаву Гого отыскал, едва не заполучил… Что-то ещё с ней твои кобольды сотворят?.. Дальше что? Цитадель?

Чумп явно был озадачен.

— Это вряд ли, анарал, а вот… Драугбурз?

И впрямь, есть ещё этот форпост гоблинов далеко за Железными Горами, в самом сердце Земли Вечного Холода. Хоть он и давно необитаем, но хранит немало страшных тайн, за овладение которыми дорого бы дали эльфы и гномы…

Генерал решительно пришпорил коня, и Чумп не отстал.

Уже зажглись в почерневшем небе бледные северные звезды, когда гоблины добрались до своей цели. Собственно, не совсем до цели: у дороги высился не постоялый двор, а крепко срубленная крепость-острог, по сравнению с Хундертауэром игрушечная, но генерал оценил высоту стен, морёный дуб, из которого они были сложены, многочисленные бойницы, лес, вырубленный на добрую сотню шагов во все стороны от стен. С малой дружиной тут можно оборону держать, пока провиант не кончится, и не возьмет никто — а впрочем, кому надо?

— Там, небось, и заночевать можно, — заявил генерал с облегчением. — Пошевеливайся!

— А-а… Мало тебе в Хундертауэре навешали, анарал?

— Мало не мало, а отказать в гостеприимстве не могут!

В этом он был прав, но Чумп уже обдумывал, как бы самому, не очень нервируя хозяев укрепления, отказаться от их гостеприимства. Его намётанный глаз высмотрел бойницах что-то сероватое, скруглённое, до боли смахивавшее на железные шлемы, а также нечто злое и острое. Панк, наблюдательный как дохлая муха, щурился на эмблему, приколоченную к окованным железом воротам острога. Вроде эмблема была на ромбической основе, что значит — не гоблинская, но и не гномья никаким концом, а там — кто его знает.