— Да, она очень откровенная, — согласился Райли. — Что она тебе сказала?

— Она сказала, — губы японца вытянулись в трубочку, — что сегодняшний вечер… это полный провал.

Райли разразился громким смехом.

— Мне кажется, ты задел ее чувства, пообещав танцевать с ней, и затем…

Так, значит, он виноват во всем, что случилось.

— Я все улажу. Айви и я давно дружим…

— Нет, внук, ты не сможешь это уладить. Мисс Айви нанесена слишком чувствительная обида.

Райли с трудом проглотил ком в горле.

— Я все же попытаюсь. Скажи, дедушка, тебе нравится Лейси? Разве она не прекрасна?

Старый японец молчал так долго, что Райли показалось, будто дед уснул. Наконец тот спокойно ответил:

— Я предпочитаю гадкого утенка.

Райли вздрогнул, чувствуя, как волна гнева захлестывает его.

— Ты едва знаком с Лейси.

— Я собирался поговорить с тобой, внук. То, что прекрасно снаружи, не всегда красиво изнутри. Не нужно жить так долго, как я, чтобы понять это, — старик с трудом приподнялся. — Тэд старается привлечь мое внимание, я должен уехать с ним.

— Увидимся дома, дедушка. Мне нужно отвезти Лейси.

— Попрощайся с ней от моего имени, — мягко сказал старик.

Кэри и Амелия медленно шли по опустевшему холлу.

— Что ты об этом думаешь, детка? Эта вечеринка была нашим заключительным праздником?

— Ну, что-то вроде подведения итогов. Единственное, чего я хочу сейчас, это оказаться наверху и сбросить туфли.

— Мы все хорошо провели время. Не знаю, как ты, а я думаю, что эти арабы стали гвоздем вечера. Когда они ввалились всей толпой, никто от них глаз не мог отвести. А когда Билли танцевала с шейхом, я глазам своим не поверил! Этот снимок попадет на все первые полосы! Вот увидишь.

Амелия зевнула.

— Не удивлюсь. Как хорошо, что нам не нужно наводить здесь порядок! — она взглянула на часы. — Две минуты первого. Этот праздник уже вошел в историю. Не грусти, дорогой. У тебя еще будет много проектов. А сейчас ты заслужил отдых.

Кэри поднял жену на руки.

— Сегодня, любовь моя, я собираюсь перенести тебя через порог. Держись!

Шикарный длинный лимузин остановился у парадного входа резиденции Букалевых. Айви не стала дожидаться, пока водитель в смешном тюрбане откроет перед ней дверцу. Она стремительно выскочила из машины и еле слышно поблагодарила водителя. Тот недовольно нахмурился. Леди полагалось подождать. Эти американцы слишком нетерпеливы. Он отвесил церемонный низкий поклон и предложил руку, намереваясь проводить Айви до дверей. Она хихикнула, но вмиг посерьезнела, когда заметила выражение священного ужаса на лице араба при виде огромного северного оленя, сверкавшего бегущими огоньками на крыше дома.

Подавив приступ смеха, Айви объяснила:

— Это… это просто рождественское украшение. Красиво, правда? Вам не нужно меня провожать. Я сама дойду. Слушайте, вы не обидитесь, если… Я хочу спросить… о черт, а что вы, мужчины, надеваете вниз под эти белые простыни?

Водитель ухмыльнулся, блеснув зубами, такими же белыми, как и его тюрбан:

— Как можно меньше всего.

— Ага, я так и думала. Спасибо, что подвезли меня домой. Вы, наверное, хотите вернуться назад и все такое…

— Да. Мне придется сидеть в машине и ждать. Вы мудро поступили, уехав так рано. Хотя, судя по доносившимся до меня звукам, вечеринка оказалась… потрясная.

— Вы правы, потрясная. Спасибо еще раз.

Айви улыбнулась в темноте, заметив, как водитель обернулся через плечо на разноцветное мерцание рождественских украшений на крыше. И, не в силах сдержаться, громко расхохоталась, когда араб затряс головой, словно отгоняя наваждение.

Айви прикрыла дверь своей спальни и стянула с себя отвратительное коричневое платье, купленное несколько лет назад с целью позлить мать. Однако результат получился обратный — Тэсс оно понравилось.

Облачившись в восхитительный розовато-лиловый халат, подарок Лейси на прошлогоднее Рождество, Айви уселась перед окном спальни. Всматриваясь в темноту холодной ночи, она принялась ждать возвращения Райли и сестры.

Айви так надеялась, что Райли пригласит ее на танец. Она разучила все до последней фигуры модных танцев, не желая выглядеть неуклюжей и нервничать понапрасну. Но Райли не только не пригласил ее, он вообще ни разу за вечер не подошел к ней. Три раза Айви пыталась пробраться к банкетному столу его семьи и к стойке бара, когда видела Райли, направляющегося туда, но на ее пути неизменно вставала плотной стеной толпа. Ярким моментом вечера стал танец с Коулом, их серьезный разговор, а также встреча с дедушкой Райли. Айви понравился старый японец.

Чертов Райли Колмен!

Но вечер нельзя считать потерянным полностью. Айви чувствовала, что понравилась Шадахару Хасегаве. Он говорил с ней, улыбался ей, громко смеялся. Договорившись о машине для нее, старик напоследок погладил Айви по голове и слегка пожал ее руки. «У нас есть кое-что общее, малышка, — мой внук». Она вспыхнула, но японец сделал вид, будто и не заметил ее смущение.

* * *

Лейси Букалев пребывала в дурном настроении, хотя и старалась не показывать этого. Возвращаться в чудесной норковой шубе с блестящего вечера в обычном «форде» — это не соответствовало ее представлениям о высшем свете. Это — для начинающих. Райли ушел в свои мысли, вероятно, дуется на нее за разговор с Коулом. Мать весь вечер держалась у нее за спиной, стараясь устроить показательное выступление их близости с Райли. Отец умудрился напиться, и Лейси дважды слышала насмешки в его адрес. И, наконец, сестра! Райли слишком горячо бросился на ее защиту, хотя он всегда питал слабость к Айви.

Вот уже семь месяцев Лейси встречается с Райли. Ее родители уверены, что в ближайшее время они объявят о помолвке. Лейси пришлось немало потрудиться, чтобы загнать Райли в угол, инстинктивно понимала — чувство собственного достоинства не позволит ему отвертеться от женитьбы. И не потому, что он переспал с ней. Здесь присутствовал какой-то особенный вид чести, Лейси чувствовала его, но не понимала. Да вряд ли и сам Райли понимал это. Когда она спросила его, собирается ли он подарить ей обручальное кольцо, Райли моргнул и произнес: «А ты этого хочешь?» Лейси только кивнула в ответ, хотя она совершенно этого не хотела.

Все, чего она желала всей душой, — это получить такое кольцо от Коула. Но всего несколько часов тому назад он попросил ее держаться от него подальше и не выставлять их обоих дураками. Коул процедил эти слова сквозь стиснутые зубы. Теперь Лейси терялась в догадках, не заметил ли кто-нибудь из гостей ее пылающих щек, выдающих ее позор. Но последней каплей стало замечание Коула, больно задевшее ее самолюбие: «Ты ведь на все готова, чтобы проникнуть в эту семью, не так ли?» Лейси чудом удалось сохранить на лице улыбку, так как мать многозначительно смотрела на нее, и совершенно ясно в ее взгляде читалось — Коул Таннер не входит в круг интересов семьи Букалевых; их цель — Райли.