Мы с Алексомпереглянулись.

Но поначалу походнам нравился. Лес освещала полная луна. Мы шагали по тропинке вдоль берегаозера.

Казалось, все вотличном настроении. Мы столько раз повторяли лагерную песню, что я запомнилпочти все слова!

На полпути вокругозера мы встретили двух оленей — олениху и малыша.

Малыш был такимсимпатичным — вылитый Бемби!

Олени уставилисьна нас, поводя носами и будто спрашивая: «Что вам понадобилось в нашем лесу?»Наконец они спокойно удалились.

Наш путь пролегалчерез маленькую круглую поляну. Когда мы вышли на неё, всё вокруг вдругосветилось. Вышедшая из-за туч луна озарила каждый куст, травинку и листок. Этобыло здорово!

Постепенно я началуспокаиваться. Мы с Сэмом и Джои дружно пели, коверкая слова знакомых песен.Песню о спагетти мы повторили двадцать раз — пока она не надоела всемостальным.

Разве мне плохоживётся здесь, в лагере?

У меня появилисьновые друзья, я отлично провожу время.

Я чувствовал себяпревосходно — до тех пор, пока мы не вернулись в лагерь.

Вскоре вновьвозник чёрный туман. Он захватил нас в холодные сырые объятья, скрыл из видунебо, землю и весь лагерь.

— Отбой черездесять минут! — объявил дядя Марв.

Ребята разбежалисьпо домикам.

А меня удержалидве сильные руки.

— Что за шутки? —вскликнул я, почувствовав как меня тащат за дерево.

— Т-с-с! —прошептал кто-то мне в ухо.

Обернувшись, яувидел Люси.

— Что ты делаешь? —прошептал я. — Нам пора идти спать. Скоро объявят отбой, и…

— Т-с-с! — сновапрошипела она, вглядываясь мне в лицо. Мне показалось, что глаза Люси припухлиот слёз.

Туман заволакиваллагерь.

Люси отпустила моюруку, но не отвела глаз.

— Гарри, ты долженпомочь мне, — прошептала она.

Я сглотнул.

— В чём дело,Люси?

— По-моему, ты исам уже понял, — отозвалась она. — То, л чём ты думаешь — правда.

Ничего не понимая,я уставился на неё с разинутым ртом.

— Мы призраки,Гарри, — объяснила Люси. — Все, кто живёт в лагере.

— А как же… —начал я.

— Да, — печальнокинула она, — да, да. И я тоже призрак.

Деревья скрылись втумане. В лунном свете глаза Люси сверкали, как драгоценные камни, но их сияниемеркло, по мере того как туман заслонял луну.

Я не шевелился,словно вдруг превратился в дерево.

— Ты шутишь? —наконец выговорил я. — Это ещё одна шутка лагеря «Волшебная луна»?

Но я уже знал,каким будет ответ.

Я прочёл его втёмных глазах Люси, в очертании дрожащих губ, на бледной коже.

— Я призрак, —грустно повторила она. — Все страшные истории — правда.

Но я же не верю впризраков!

Я чуть было невыпалил эти слова.

Но как я мог неверить в них, когда призрак стоял прямо передо мной, глядя мне в глаза?

Разве я мог неверить Люси?

— Я не верю тебе, —прошептал я.

Она вздохнула иотвернулась.

— Как этослучилось? — спросил я.

— Точно так, как в истории дяди Марва, — ответила она. — Мы сидели у костра — как в ту ночь,когда в лагере появился ты. Внезапно нас окутал густой тёмный туман.

Она сновавздохнула. Даже в темноте я разглядел, что в её глазах блестят слёзы.

— Когда туманнаконец рассеялся, — продолжала Люси, — мы были мертвы. Мы стали призраками. Стех пор мы не покидали лагерь.

Больше мне нечегосказать — я ничего не знаю.

— Когда же этослучилось? — допытывался я. — Давно ты стала призраком?

Она пожалаплечами.

— Не знаю, япотеряла счёт времени. Для призраков времени не существует. Один день сливаетсяс другим. Наверное, я провёл здесь целую вечность.

Я молча уставилсяна неё.

Меня била дрожь,тело охватил озноб. Я даже не пытался успокоиться.

Потянувшись, явзял её за руку.

Наверное, мнехотелось проверить, настоящая она или нет, — на всякий случай. Что, если Люсипросто пошутила?

—  Ой! — Яотпустил её ледяную руку. Пальцы были холодны, как чёрный туман.

— Теперь ты веришьмне? — тихо спросила она, испытующе вглядываясь в мои глаза.

Я кивнул.

— Да, верю, —запинаясь, ответил я. — Я верю тебе, Люси.

Она молчала.

Я никак не могсогреть пальцы.

— А синие лужи? —вдруг вспомнил я. — Липкие синие лужи на полу в домике. Ты знаешь, что этотакое?

— Да, — кивнулаЛюси. — Это протоплазма. — И, заметив мой недоумённый взгляд, пояснила: — Луживозникают, когда мы материализуемся. Когда становимся видимыми. —  Онанахмурилась. —  Становиться видимыми так трудно! Это отнимает много сил иэнергии. Потому и возникают лужи протоплазмы.

Я ничего не понял.

Но липкие синиелужи сразу показались мне странными, неземными.

Следы призраков…

—  А наши сАлексом видения? —  продолжал я. —  Значит, всё, что мы видели, правда? Выдействительно умеете висеть в воздухе, у вас горят глаза в темноте? Вы можете проткнутьсебе руку и шею и не почувствовать боли?

— Ребята пыталисьзапугать тебя, — призналась Люси. — Они просто шутили, Гарри. Быть призракомневесело, можешь мне поверить. Нам давно надоело торчать здесь день за днём,зная, что мы никогда не вырастем и не изменимся… — У неё вырвался громкийвсхлип. — У нас никогда не будет настоящей жизни!

— Я… так тебесочувствую, — пробормотал я.

Лицо Люсиизменилось. Она прищурилась, губы неприятно скривились.

Мне вдруг сталострашно, я попятился.

— Помоги мне,Гарри, — прошептала Люси. — Больше я не выдержу здесь ни дня. Ты должен помочьмне сбежать отсюда.

— Сбежать? —переспросил я, продолжая  пятиться. — Но как?

— Разрешивселиться в тебя, — настаивала Люси. — Отдай мне своё тело!

— Нет! — ужаснулсяя.

Меня охватилапаника, все мускулы напряглись, кровь застучала в висках.