— Но это же… Это… Это топливный кристалл, — сдавленно шепчет она.

Дошло наконец-то!

Акраба, словно заколдованная, приближается ко мне, не сводя глаз с кристалла. Кажется, еще секунда — и мать просто задохнется от восторга.

— Подержать хочешь? — мрачно интересуюсь я, всерьез подумывая кинуть его мамаше в надежде, что та поймает здоровой рукой. А что?! Нечего собственную дочь мужикам продавать!

Акраба отшатывается. Видимо, инстинкт самосохранения не до конца пропит. К тому же она знает: с меня станется.

— Значит, это все же ты. Ты моя дочь. А я-то думала — мальчишка… — бормочет мать, глядя на меня такими глазами, будто видит впервые.

По ходу, у мамули окончательно поехала крыша. Что значит «ты моя дочь»?! А кто я была ей раньше? Нет, с элем и тандуримом Акрабе точно пора завязывать.

А дальше происходит нечто уж совсем из ряда вон выходящее, после чего я окончательно убеждаюсь: мать рехнулась.

Акраба резко отворачивается, подходит к трупу и со всей дури пинает его в лицо.

— Урод! — В голосе матери звучат непривычные нотки высокомерия, брезгливости и… гнева. — Все вы уроды! Ты хотел, чтобы моя дочь повторила мою судьбу?! Ну уж нет! Выкуси! — Еще один смачный удар сапогом по отекшей морде кузнеца. — Туда вам всем и дорога!

Истеричный радостный смех матери, которая, приплясывая, начинает носиться по комнате вокруг еще дымящегося тела, не оставляет у меня сомнения: Акраба съехала с катушек. Напряженно переглядываемся с Эваном. И что теперь с этой чокнутой делать прикажете?

— У меня получилось! Получилось! — то и дело восторженно повторяет мать.

Резко останавливается. Заметно, что ее, видимо, не до конца пропитые и прокуренные мозги пытаются что-то судорожно соображать.

— Я просчиталась в сроке. Ну да! Конечно! Четыре месяца было слишком мало, чтобы… Мне надо было немного подождать. Плод бы окреп, и тогда… О! И тогда… Глэдис была права! Я слишком нетерпелива! Всегда хочу получить все и сразу. А все, что надо было… подождать. Чуть-чуть. Месяц, другой…

Сожаление переплетается с неподдельным восторгом. Мать поднимает на меня безумные глаза.

— О, моя девочка! Как же я рада, что ты у меня есть! Никуда не уходи! Будь здесь! Я скоро вернусь! Дочка… — Нервно смеясь, словно пробуя на вкус это чуждое для нее доселе слово, счастливая Акраба отступает к двери. — Дочка! У меня дочка!

Мать исчезает в завьюженной мгле. Через распахнутую дверь в комнату врываются порывы ледяного ветра, которые хоть немного выветривают вонь, исходящую от паленого человеческого тела.

— С ней все в порядке? — спрашивает удивленный Эван.

Отрицательно качаю головой.

Нет! С моей мамашей абсолютно ничего не в порядке. Потому что впервые за тринадцать лет она назвала меня «дочкой».

* * *

Не важно, что вокруг кромешная тьма. Что ледяной холод пробирает до костей. Что снег застилает глаза, а ноги утопают по колено в сугробах. Счастье настолько переполняет Акрабу, что ни пурга, ни заунывный вой голодных драгов, доносящийся из Сумрачного леса, мимо которого несется беспутная, не могут остановить ее. С каждым шагом она становится все ближе к своей заветной цели — к горам Обреченных, обители горных ведуний. Ни один вменяемый катарец не сунется сюда ночью. Да и днем постарается обойти подальше неприветливое местечко. Но Акрабе плевать.

Теперь ей есть что предложить старухе Глэдис в обмен на свою долгожданную свободу! Наконец-то Отар сжалился над ней и дал то, чего она желала всем сердцем.

Дочка! Родная дочка, в которой течет кровь ее отца!

Мощная! Сильная! Дающая право на свободу!

Нет! Акраба никогда не была дурой! Некогда лучшая шатера Руара — она не просчиталась и в тот раз, когда решила тайно зачать от дальнего родственника самого императора Дэмониона! У Акрабы все получилось!

Вернее, у Таисьи.

Уже почти забытое, но такое желанное имя.

Настоящее имя беспутной Акрабы.

Все, что ей надо было, — сохранить в ребенке часть крови Древних, которых на Дарии почти не осталось. Крови, дающей право на безграничную власть! И не важно, что кровь уже была сильно разбавленной. Главное, генетический код удалось сохранить!

Дэмонион вырезал всех возможных претендентов на трон соправителя. И тем ценнее становилась ее дочь! То, что в жилах Адамаск течет кровь Древних, у Акрабы не оставалось сомнений. Иначе как объяснить, что девчонка может спокойно прикасаться к топливным кристаллам? Это подвластно лишь избранным!

Ветер становился все сильнее, но Акраба совершенно не чувствовала холода. Внутри ее пылала надежда. А надежда, как известно, согревает сильнее любого огня.

А еще душу обжигал вопрос. Один-единственный, не дающий покоя.

Сможет ли ее дочь взять в руки Жезл Власти, который венчает похожий на топливный, но гораздо более мощный по силе кристалл? В свое время она, Таисья, не смогла, хоть уже и вынашивала ребенка. Она так надеялась, что кровь плода смешается с ее и даст ей силу…

Увы, Таисья ошиблась. Этого не произошло. Ей удалось удержать в руках Жезл Власти лишь пару секунд, а потом… пальцы начали каменеть. Какая же была дикая боль! Она не забудет ее никогда! До сих пор при одном воспоминании о том злополучном дне женщину передергивало.

Амбициозная попытка юной шатеры обрести абсолютную свободу, став соправительницей Дария, увы, закончилась сокрушительным провалом. За свою мечту самоуверенная Таисья поплатилась рукой, некогда прекрасным лицом, растоптанным самоуважением и сломанной жизнью. Верховная Ведунья Дарийской империи знала, что смерть для ее зарвавшейся подопечной была бы слишком легким наказанием, поэтому и отправила ее, изуродованную, в Катар, отдав на растерзание элю, тандуриму, нищете и пьяным мужикам из трактира. Акраба даже не пыталась считать, сколько «клиентов» прошло через нее беременную в первые дни. И как она не потеряла ребенка — до сих пор загадка. Видимо, дочка слишком уж хотела жить. Слишком сильная текла в ней кровь.

Неудивительно, что после всего пережитого Акрабе не хотелось возвращаться в реальность. Может, она и наложила бы на себя руки, но жажда жизни даже в Катаре оказалась сильнее желания смерти.

День, когда император Дария Дэмонион на Плато Семи Ветров раскаленным шаром отсек ей руку и обжег лицо, стал днем похорон мечты Таисьи о столь желанной свободе. Но сейчас… Мечта на глазах воскресала из пепла сожженных дотла надежд.

Добравшись до начала гор, Акраба торопливо начала карабкаться по узкой тропке, ведущей к вершине. Туда, где в кромешной тьме мерцал слабый огонек дома из окна хижины горной ведуньи.

Пожалуй, только Таисья — бывшая любимая воспитанница Верховной Ведуньи имела наглость так громко и беспардонно посреди ночи тарабанить в дверь одной из самых опасных обитательниц Катара — горной ведуньи Кары. Сюда и стражи Дэбэра-то лишний раз предпочитали не соваться, но Акрабе было плевать. Она уже точно ничего не теряла.