и комплект, который должен был послужить образцом, внутри меня поднялась волна гнева. Вокруг меня от испуга вздрогнули и пригнули головы слуги, так что я разжал кулаки и постарался успокоиться, их вины в этом не было.

Закончив водные процедуры, на которые ушло больше двух часов, я свежий и вкусно пахнущий вернулся в первое помещение, где находился стол с едой, обнаружив там в сопровождении кучи нянек трёх мальчиков разных возрастов и двух девочек, которые поедая мои фрукты, весело болтали между собой. Завидев меня воспитатели опустились на колени, дети последовали их примеру, но с любопытством посматривали при этом на меня и мою охрану, следующую за мной по пятам.

— Поднимитесь, пока вы здесь, со мной, можете лишь кланяться, — приказал я и они все поднялись на ноги.

В моём присутствии разумеется стояла тишина пока я насыщался, дети подавленно молчали.

— Кто хочет покататься на настоящей боевой колеснице? — поднял я бровь, чтобы хоть как-то расшевелить их, поскольку до вечера было ещё куча времени.

Вверх мгновенно взметнулись руки, в том числе и девочек.

— Хопи, — я кивнул головой и он приказал одному из опционов занять детей, катанием на моей колеснице.

Когда те гурьбой и не веря случившемуся покинули помещение, ко мне вошёл Рехмир, одетый в ту же одежду, в какой мы прибыли в Абидос. Он явно ещё даже не присел.

— Мой царь, — склонил он голову, — войско обеспечено провиантом, ремесленники занялись починкой снаряжения, за три дня мы пополним припасами свои повозки обоза для дальнейшего движения.

— Отлично, — я обратился к старшему слуге, — все чистящие процедуры окажите и Рехмиру.

— Как прикажет Его величество, — поклонился он, позвав рабов, чтобы меняли воду в бассейнах.

Рехмир польщёно улыбнулся, отказываться не стал и пошёл по тому же маршруту, какой недавно проделал и я, вернувшись спустя час, тоже свежий и в новой одежде, с довольным вздохом опустившись рядом со мной на лавку с подушками.

— Как Его величество выдерживает столько времени под солнцем, — покачал он головой, беря с тарелки зёрна граната, — я скоро буду цветом кожи, словно раб какой.

Я хмыкнул, поскольку и правда сам был такого тёмно-коричневого цвета, что красноватая кожа была давно не видна. Многие египетские сановники при виде меня сильно удивлялись и было отчего, так сильно загорали обычно только простолюдины или рабы работающие постоянно в поле, но самому мне было всё равно, войско за спиной давало ответы на любой вопрос. К сожалению, кроме главного — царя Менхеперра местные сановники рассматривали, только как бесплатное приложение к царю Хатшепсут.

— Привлекай к своей деятельности больше центурионов, — попросил его я, — единственный мой шанс на то, что помочь тебе, если среди них окажутся очень умные люди.

— Мой царь, — Рехмир, посмотрел на меня, — я боялся спросить, но ты вообще собираешься вернуться в своё поместье?

— Когда? — я показал руками вокруг, — Хатшепсут издала дурацкие законы, губящие на корню все мои начинания, поэтому я вынужден идти по городам и преподносить свою версию событий, ну и попутно оставляя за собой проблемы, которые возникнут у легитимной власти на следующий год, ведь зернохранилища будут пусты.

— Мой царь не боится народных бунтов? — очень тихо спросил Рехмир.

— Он ждёт их, — я пожал плечами, — тогда я приду на помощь власти, словно рыцарь на белом коне или же подожду, когда она начнёт испытывать проблемы, решить которые смогу я.

— Белом коне? — удивился он, — а такие бывают?

— Когда-то наверняка будут, — ответил я, замолчав и погрузившись в невесёлые мысли о предстоящих делах.

***

Утром я встал рано, поскольку практически не ел и не пил на пиру, хотя тостов в мою честь поднималось очень много. Уследить за едой и питьём, которое рекой лилось было совершенно невозможно, так что я ел только то, что было в блюдах детей номарха, которое перекладывалось потом ко мне. Он так боялся за их безопасность, что сразу несколько слуг контролировали, что им подают с кухни. Видя всё это, я улыбался про себя. Вот это я называю истинной заботой о своём царе! Стал бы он так поступать, если бы безопасность не касалась его отпрысков, я в этом сильно сомневался.

— Мой царь, — услышав, что я встал, в комнату вошёл полностью одетый Рехмир, сандалии которого я заметил, были уже в песке.

— Рано встал? — поинтересовался я у него.

Он смущённо улыбнулся.

— Утром пришлось сопроводить жрецов в лагерь, чтобы они осмотрели дары для Осириса, — ответил он, — им нужно прикинуть размеры алтаря, какой выставить в храме.

— И как?

— Весьма впечатлены количеством, которое мой царь готов пожертвовать богу, — хмыкнул он.

— Что думаешь? Стоит мне ввязываться в сомнительную авантюру строительства нового храма? — неожиданно спросил я его, — или всё же подождать, когда никто не сможет меня обмануть.

— Мой царь, на правах твоего друга, — склонил он голову, — я скажу так. Трудно доверять людям, которые вас не боятся.

Я улыбнулся, его слова подтверждали мои собственные мысли.

— На миг показалось, что говорю с твоим дядей, — сделал я ему комплимент, а когда он улыбнулся в ответ, я сменил тему.

— Когда начало?

— Все ждут только Его величество, — ответил Рехмир.

— Тогда не будем заставлять народ слишком долго ждать.

Меня привели в порядок, накрасили, а Рехмир помог одеть символы царской власти. Полностью готовый, я вышел к номарху и его свите, а затем с ним сели на носилки, и процессия направилась к храму Осириса. Снова заиграла музыка и я очередной раз услышал гимн-мотиву, обращённую к богу.

— Слава тебе, Осирис, Бог Вечности, царь богов, чьим именам числа нет, чьи воплощенья святы. Ты — сокровенный образ в храмах; душа-двойник будет всегда священной для приходящих смертных.

— Летополя господин, князь божественных трапез в Гелиополе-граде. Господь, тебя поминают в Чертоге Двух Истин; ты владыка Элефантины и Мемфиса повелитель.

Осирис — душа и тело великого Ра.

Хранит в сердце твою могилу город Гераклеополь.

О благодетель, Нарта воспела тебя в веках.

Ты победил в Шас-Хатни, Абидоса повелитель.

Престол твой оберегает Святая Земля Та-Таср.

Славное твое имя легло на уста печатью.

Ты — Атум, благой кормилец душ-двойников.

Из всех духов ты — самый высший, радость дарящий людям.

Нун, властелин могучий чистых Небесных Вод, черпает влагу только из твоего потока.

Она продолжалась и дальше, перечисляя все его заслуги, но я уже перестал вслушиваться в смысл, поскольку слышал её раз наверно пятый. Вскоре показался огромный храм, который вызвал моё полное недоумение. Я-то думал бога реально обделили, построив маленькую халупу, но то, что предстало передо мной