Он предложит ей больше денег. Адвокат Мэдди, вероятно, открыл ей глаза, указав на преимущества сделки.

Лео посмотрел на папку, которая по-прежнему лежала у нее на коленях. Мэдди проследила за его ленивым взглядом. Не надо быть гением, чтобы понять, что Лео знает, как ему действовать, чтобы получить желаемое. Имя Мэдди было полностью реабилитировано, но любой проблемы с законом достаточно, чтобы банкиры и акционеры перешли на сторону Лео.

— Ты будешь использовать эту информацию против меня, да? — тихо спросила она.

Лео, который решил не делать ничего подобного, промолчал.

— По-твоему, справедливо скрывать то, что произошло, от всех участников этой сделки? — произнес он.

Это был достаточно обоснованный вопрос, и Лео наблюдал, какие эмоции отражаются на прекрасном лице Мэдди.

— Понятно. — Мэдди встала. — Странно, что я ожидала чего-то другого.

— Сядь!

— Не смей мне приказывать! Мне следовало догадаться, что все богачи абсолютно одинаковые. Они говорят и ведут себя по-разному, но, по сути, они все одинаковы. Они готовы на все, чтобы добиться своего.

— Это возмутительно!

— Неужели? Ладно, Лео, ты выиграл. Я согласна на любую сделку, которую ты мне предложишь. Я возьму деньги и уйду, потому что не желаю начинать новую жизнь здесь с прошлым, которое следует за мной, как неприятный запах!

— Прекрати истерику и сядь! Кто-нибудь сказал что-нибудь о моем использовании этой информации? Я признаю, что при обычных обстоятельствах я бы не колебался, но в данном случае…

Мэдди едва понимала, что он говорит. Ее сердце билось так быстро и громко, а дыхание так участилось, что у нее закружилась голова.

И вдруг она вспомнила обо всем, что хотела сказать Лео, и уставилась на него.

— Ты сядешь? — спросил он, выпрямившись и развернувшись вокруг стола так, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. — И прежде чем мы продолжим, давай уточним, что я не похож на того подонка, с которым ты спуталась! Я никогда не обвиняю человека, пока его вина не будет доказана!

— Но ты готов втоптать мое имя в грязь, хотя я невиновна!

— Ты меня слушаешь? — спросил он.

Мэдди в ярости уставилась на него. Почти не понимая, что делает, она прижала ладонь к его груди, отталкивая Лео от себя, но страстно желая его обнять.

Она отскочила назад, потрясенная тем, как он спутывает ее мысли, даже когда она сердится на него.

— Я не буду использовать эту информацию против тебя, Мэдди, поэтому успокойся. Это не значит, что я не получу твой магазин, потому что я его все-таки получу. Но я не стану разглашать подробности нашей сделки, чтобы реализовать свои намерения.

Мэдди таращилась на Лео. Ее ладонь, которой она прикасалась к его груди, все еще покалывало. Она не могла игнорировать их взаимное влечение.

Вероятно, из-за беременности у нее не на шутку разыгрались нервы. Она пришла сюда, планируя быть спокойной и сдержанной, но очень быстро все ее благие намерения развеялись. И вот она орет на Лео и не слушает то, что он ей говорит.

Он не будет использовать против нее информацию, которую он получил. Но Мэдди на это наплевать. Их встреча раскрыла нечто более важное: она по-прежнему хочет Лео, но еще сильнее, чем прежде. Как бы она ни относилась к нему, ее тело все еще жаждет его прикосновений, и это ее пугает.

Итак, их война окончена.

Она отдаст Лео магазин и расскажет о ребенке.

Но после того, как магазин перейдет в руки Лео, она перестанет с ним общаться и навсегда уедет из Ирландии.

Мэдди сомневалась, что закоренелый холостяк Лео будет кататься по всему миру, чтобы увидеться со своим ребенком. Она откажется от своего наследства, но в ее жизни появится нечто более важное. Ребенок. Кроме того, у нее хватит денег, чтобы содержать их обоих.

— Тебе не надо бороться со мной за магазин, Лео. Отправь своих адвокатов к Энтони, пусть они готовят сделку.

Лео шагнул назад и, словно прислушиваясь, наклонил голову набок.

— Почему ты передумала? — спросил он.

Мэдди отступила к двери и прижалась к ней спиной.

— У меня сейчас проблемы поважнее магазина.

— Объяснись. — Лео сделал два шага в ее сторону, пригвоздив ее к месту темно-голубыми глазами.

— Я беременна, Лео.

Она видела, как он бледнеет. Он походил на человека, в которого врезался экспресс.

Приемная была пуста. Мэдди поняла, что Лео отпустил секретаршу из-за предстоящего конфиденциального разговора о ее прошлом.

— Я тебе не верю.

— Я беременна. Поэтому забирай этот проклятый магазин! Я ухожу. Обдумай то, что я тебе сказала. Магазин твой, и это главное, верно?

Она открыла дверь, выскочила из кабинета и бодро зашагала к лифту, на котором поднималась совсем недавно.

Войти в лифт Мэдди не удалось. Лео быстро пошел за ней следом.

— Лео… — Она обернулась и посмотрела ему в глаза.

— Ты не можешь этого сделать, Мэдди.

— Что сделать?

— Бросить бомбу мне под ноги и сбежать.

— Я не сбегаю, — сказала она.

— Мы поедем ко мне, и ты, черт побери, расскажешь мне, что происходит!

Но Лео знал, что происходит. Мэдди не лгала. Он станет отцом, и этот кошмар настолько всеобъемлющий, что ему придется привыкать к нему постепенно.

После всех уроков, извлеченных из пятисекундного брака, который вообще не следовало заключать, Лео беспечно занялся незащищенным сексом с женщиной, потому что не смог ей сопротивляться. После десятилетия осторожных отношений, избегая риска, он попал в «медовую ловушку» с женщиной, которую знал меньше дня.

Но, к счастью, секс с ней был потрясающим.

Лео был взбешен тем, что эта нелепая мысль все-таки пришла ему в голову сейчас, когда его жизнь шла кувырком.

Ему стало любопытно, подстроила ли Мэдди этот кошмар, но его подозрение ушло через секунду. Хотя он цинично относился к женщинам в принципе, Мэдди казалась ему честной и порядочной.

Но ему она не доверяет. Он собрал о ней сведения, и, хотя обещал не использовать их против нее, она все равно относится к нему с подозрением. Кроме того, он скрывал свою личность, когда они впервые встретились.

Он мрачно уставился на Мэдди. Он еще ни разу не чувствовал себя во власти таких сильных эмоций. Она старательно прятала глаза и выглядела так, словно умрет, если он прикоснется к ней.

— Я не поеду к тебе, — сказала Мэдди, когда двери лифта открылись, и они вышли в фойе, где она сидела накануне.

— Но ты не сбежишь обратно в Дублин, пока мы не поговорим.