порою даже слова оцениваются монетами. Так говорил Бурому отец. Так что по прибытию сначала распродаются, обменивая товар на монеты, а потом уже закупаются.

— А правда, где ты их взял? — не отступала Лия. И Тиму пришлось рассказать.

— Ну, ты вечно со всякими чудищами дружбу заводишь, — удивлённо проговорила девушка.

— Не смей так о Буром говорить. Он нормальный, — пошутил Тим, и оба рассмеялись.

— Слушай, Тим, не рассказывай про них никому, пока не приедем на ярмарку, — проговорила Лия, ссыпая монеты в небольшой мешочек. В таких местные жители хранили обычно крупы. Мешочек получился увесистым.

Девушка встала, сложила все в сундук, надежно укрыв шкурами.

— А что будем с Ярами делать? — спросила она.

— Пока не знаю, — сказал Тим, сгребая мелкие как бобы и горох камушки в мешочек. Виноградины положил аккуратно сверху, завязал и сунул в котомку.

В дверь кто-то постучал.

Окинув помещение взглядом и убедившись, что на столе не завалялась какая-нибудь горошина Яра, Тим открыл дверь.

На пороге стоял дед, который встретился ему в первый день пребывания здесь. Надпись над этим колоритным персонажем так и гласила: «Дед».

— Заходите, дедушка, — позвала Лия из-за плеча, завидев гостя.

Дед тут же зашёл в дом, обогнув замершего Тима, уселся за стол. Извлёк из аналогичной котомки несколько свертков со шкурками и три мешка, в похожих Лия приносила вяленое мясо.

— Присаживайся, чего стоишь, в ногах правды нет, — проговорил дед обернувшись.

Тим сходу уловил, что старик специально ввернул земную поговорку. Не было еще таких совпадений в этой жизни, и Тим уцепился за спасительную нить. Снова закрыл дверь на засов. Уж теперь-то старик не уйдет и все расскажет.

— Не враг я вам, — проговорил старик, видя, что Тим не собирается садиться и запер единственный выход.

Лия подбежала к парню и затараторила:

— Это он нам шкурки выделывает, и мясо вялит тоже он. Он хороший, ему можно доверять.

Тим заметил, что девушка боится за старика.

— Ты чего, я что ли монстр какой дедушку обижать? — изумился он.

— Вот и правильно, — крякнув, проговорил дед и протянул Лии берестяной туесок.

— На вот, дочка, завари-ка нам чаю. Беседа, чую, будет долгая.

Неспешно потягивая чай, седобородый старец поведал, что давным-давно, во времена его молодости, встретился им похожий на Тима парень.

Ничем непримечательный поначалу, после обряда совершеннолетия стал он чудить. Сперва вот также позабыл все, а потом, когда освоился, нарастил гору мышц, решил в поселении власть свою установить. Законы какие-то диктовать стал да жизни мужиков учить.

— Ну, так и где он? — не выдержал Тим.

— Да где-где. Сожгли мы его.

Все замолчали.

— Но пришёл я к тебе не за этим. Ты, я вижу, нормальный парень. Не могу я в этом году на ярмарку ехать, а надо мне кой-чего прикупить.

Дед развернул длинный кожаный свиток, испещрённый какими-то не понятными символами.

Тим повертел его в руках, но не разобрал ни слова.

— Не обучен я письму.

— А тебе и не надо, — не удивился старец.

— Зайдешь в лавку, где вот такие склянки нарисованы. И отдашь список. Торговец сам тебе вынесет все, что нужно.

В углу свёртка красовалось изображение каких-то химический склянок.

— А вот это все продай, — дед сдвинул в кучу мешки и шкуры, — да не продешеви. Заплатишь с вырученного за товары из списка, а сколько останется — себе возьмёшь. За работу, стало быть. А, вот еще, — старик снял с шеи короткий костяной ножичек на плетеном кожаном ремешке.

— Это тебе, на шкурах чертить да писать, — усмехнулся в бороду старик.

— Не умею я, — хмуро повторил Тим.

— Бери-бери, пригодится.

И распрощавшись, странный гость ушел.

Едва дверь закрылась, как снова распахнулась, и на пороге возник всполошенный староста.

— Лия, беда, — прокричал он.

Глава 12

Впереди шел староста, показывая дорогу. Рядом, перекинув котомку за спину, шагал Тим, а Лия едва поспевала за мужчинами. Дверь в дом главы селения была распахнута, по крыльцу к ней тянулся кровавый след.

Шагнув внутрь, Тим очутился в душной комнате, наполненной людьми. В центре, на широкой деревянной скамье, укрытый по шею некогда белой простыней, лежал Заноза. Сознание, похоже, покинуло бедолагу, кожа его была белой как у мертвеца. Лия подошла и приложила палец за холодное ухо.

— Жив, — через пару секунд сказала она.

Тим тоже подошел и заглянул под окровавленную простынь. Тело словно вытащили из пасти хищника. Чуть ниже груди одежда превращалась в лохмотья, кожа под ней была в крови, и чем дальше, тем больше виднелось глубоких ран. Ноги ниже колен представляли из себя просто фарш, непонятно каким образом все ещё прикрепленный к телу.

Тим посмотрел на людей. Все ждали от Лии чуда, но, заметив суровый взгляд парня, приуныли. Староста выдернул из толпы Хилого. Тот тоже был весь в крови, мокрый, но вроде без ран, лишь свежий синяк наливался под глазом.

— Я все объясню, это все не я, это он, — залепетал парень, размазывая слезы и указывая на Занозу.

— После, а сейчас все вон, — рявкнул Тим, пытаясь скрыть омерзение.

Толпа попятилась назад, первым выскочил Хилый, за ним остальные. Даже староста дернулся было к выходу, но остановился.

— Дверь запри, — сказал Тим и повернулся к Лии, — Ты сможешь ему помочь?

— Попробую. Но потребуется много… девушка осеклась, переведя взгляд на старосту.

— Бери сколько надо, — сказал Тим, положив на стол мешочек с Ярами.

Первыми после камня Лии ушли три виноградины, после поочередно каждый мелкий камень. И когда Тим был готов вытащить свою заначку в виде самого крупного, Лия истратила часть внутренней энергии. Тим заметил, как руки девушки слегка засветились, когда она перешла на резерв, и заслонил ее своим телом. Староста стоял, широко открыв рот и выпучив глаза, попеременно глядел то на Лию, то на постепенно растущую кучку опустошённых камней.

— Кажется все, — выдохнула девушка, вытирая пот с лица.

Заноза открыл глаза и, глядя в потолок, неожиданно произнес:

— Я во-дя-ной, — после маленько помолчал и повторил, — я водяной.

— Чего это с ним? — спросил староста, глядя на уставившегося в потолок сына.

— Не знаю, но физически он абсолютно здоров, — проговорила Лия.

— И это дорого нам обошлось, — добавил Тим, собирая камешки в мешочек.

— А, — раскрыл рот староста.

— После, — перебил его Тим, — встретимся вечером, и Хилого приведи. Больно уж интересно послушать, что это за водяной такой.

Староста кивнул и присел рядом с сыном.

Тим сидел, перекатывая по столешнице серые камешки. Время шло, а 13 маленьких Яров так и не восстанавливались. При этом виноградины уже во всю желтели