портили только слишком узкие губы, изгибающиеся порой в некое подобие улыбки, больше похожей на ухмылку.

— Дорогие ученики, сегодня мы имеем честь принимать в стенах этой замечательной школы наших многоуважаемых друзей: министра Трояна Чурилова, которого вы все давно знаете; посла дружественной соседней страны Дракуляндии — барона Ляха Курляндского и его сына Пола Ководеца. Барону так понравилась наша школа, что он попросил зачислить в неё своего сына. Поэтому с сегодняшнего дня Пол будет учиться вместе с вами. Пол, проходи, располагайся. Можешь выбрать любое свободное место. Я думаю, что ребята с удовольствием тебе потом здесь всё покажут и расскажут, — после этих слов делегация удалилась так же быстро, как и появилась, оставив после себя в классе сына посла «дружественной соседней страны». Пол прошел по ряду и сел за парту перед Василисой.

«Значит, ему не больше пятнадцати, раз зачислили в наш класс. И он должен быть хоть каким-нибудь магом, если его привели на урок чудодейского отделения. Странно, насколько я помню, дракуляндцы не имеют развитых способностей к магии. А вот чужой энергией подпитаться — это всегда пожалуйста. Ему, надеюсь, объяснили, что будет, если он начнет в школе тянуть энергию из детей, особенно из чудодеев. Оно ему, может и приятно станет, но ненадолго. Заклинание в лоб прилетит — неделю в лазарете отлеживаться придется», — почувствовав на себе чье-то внимание, Василиса окинула взглядом класс. Точно, куда же без нее… Ябеда Корябедова цвела буйным цветом. Сегодня она была как всегда «обворожительна» — волосы цвета ультрамарин с вкраплениями серебряных и изумрудных прядей, разноцветные глаза под разноцветными, как радуга, тенями. В довершение всего, разноцветные ногти десяти различных оттенков. Одним словом, Ябеда скуку не ценила. Единственным исключением была школьная форма, одинаковая для всех. Этот пункт Корябедовой биографии пропитан горькой победой серого уныния над сказочным разнообразием. Отстоять своё право на индивидуальность и свободу самовыражения посредством одежды Ябеда не смогла, под угрозой неизбежного исключения ей пришлось носить в школе «дурацкую», как у всех, форму. Но девушка все-равно протестовала против такой вопиющей несправедливости и беззакония (если конечно по близости не было никого из преподавателей), перекрашивая форму «художественным» заклинанием в замысловатые цвета.

Итак, Ябеда сияла. Прямо как начищенный пятак. «С чего бы вдруг? — подумала Василиса, — еще вчера сопли по Ваньке утирала, со мной разбиралась, а сегодня светится прямо неоновыми красками. Неужели на новенького переключилась и от Ваньки отстанет? Ага, размечталась, — Ябеда и полумеры… Нет, этой всё и сразу! И Ваньку подавай, и сын посла временно сойдет, пока Ванька «дозревает». Нет уж, Ябедочка, проплывай мимо — хочешь с ускорением, хочешь самотёком… Ваня сам свой выбор сделает. Уже сделал, кстати, что не может не радовать. Сын посла для тебя, Ябеда, очень подойдёт. А мне Ванька самой нужен. Какой там у нас урок следующий — всеобщая история? Очень хороший урок, подходящий, потому что общий. Значит, совсем скоро она Ваньку увидит». И Василиса погрузилась в романтические мечты.

На перемене, когда Василиса шла по коридору в «историческую» аудиторию, к ней подбежал какой-то мальчишка из начальных классов и передал просьбу академика Баюнова зайти к нему после уроков. Не успела Василиса даже кивнуть, как «мелкий ураган» пронесся дальше, сметая всё на своем пути. «Неужели мы были такими же, — со снисходительной важностью подумала девушка, — нет, мы точно были поспокойнее». Василиса улыбнулась, вспомнив, как отца по три раза на неделе вызывали в школу, потому что «умение сидеть на стуле ровно» пришло к ней не ранее первого класса третьего уровня.

Зайдя в класс, Василиса увидела, что Ябеда уже уселась с новеньким, Ванька сидит с Волковым, а Снежана машет ей с дальней парты крайнего ряда. Василиса стала пробираться между рядами, стремясь попасть как можно быстрее на своё место. Проходя мимо Ябеды, Лиса едва не упала, споткнувшись о кинутый ей под ноги пенал.

— Ты, Кощеева, глазищи совсем что ли проспала?! Не видишь, куда прёшь?! Ты зачем вещи мои пинаешь?! — завопила Корябедова.

— А ты, Ябедоша, не раскидывай вещички свои где попало, а то ведь можно ненароком на них и наступить. Хрясь, и нет любимого пенальчика! Лей потом горькие крокодильи слезы безутешно! Ни пенала, ни достоинства, ни короны!

— За всё ответишь, — привычно зашипела Ябеда, — дай только срок.

Василиса автоматически обернулась на звук её голоса и случайно встретилась взглядом с сыном «дракуляндского верноподданного». У неё вдруг возникло чувство, что она падает в бездонный колодец. Слегка закружилась голова. «Нет, дружок, так не пойдет, — весело подумала Василиса, — тебе моя энергия вообще не по зубам». И выставила блок. Но ничего не случилось — головокружение и ощущение падения продолжились. В растерянности, с нарастающим чувством страха, Василиса начала барахтаться в этом «болотно-омутном» состоянии, стараясь выбраться наружу.

«Лиса, ты почему застряла, пойдем», — по руке вдруг разлилась приятная прохлада, стремительно прогоняя туман и ужас. Голова наконец-то встала на место. Появилась обычная ясность. Василиса увидела, что её держит за руку Снежана Королева, вопросительно заглядывая в глаза. «Пойдем. Звонок уже прозвенел», — и Снежана мягко, но настойчиво повела Василису к их парте.

Весь следующий урок Лиса пыталась понять, что же произошло. О том, что это не обычный энергетический вампиризм, девушка догадалась сразу, как только блок не сработал. Этого «заезжего молодца» должно было отбросить метра на три в сторону, чтобы впредь неповадно было «хорошими людьми закусывать». А он не просто остался сидеть на месте, ни один мускул не дрогнул на его лице. Василиса еле дождалась перемены, чтобы обсудить это с подругой.

— Снежана, тебя почему не было на первом уроке. Что-то случилось?

— Осенняя хандра. В зимнюю спячку что ли впадаю. Не поверишь — проспала.

В это действительно было трудно поверить, потому что Снежана Королёва — круглая отличница, спортсменка, активистка, редактор школьной газеты и просто красавица, школу без супер-значительного повода не прогуливала никогда. А чтобы проспать — так об этом даже речи не было.

— Точно, странно. Скажи, Снежка, ты уже новенького видела?

— Видела, конечно, только не поняла кто он. Меня же на предыдущем уроке не было.

— Пол, кажется так его зовут, сын дракуляндского посла, решил у нас волшебству поучиться.

— Какому, простите? Они же там, в Дракуляндии, отродясь магами не рождаются.

— А я о чём? Но привели его именно на чудодейское отделение, значит, есть склонность. И потом, ты ему в глаза смотрела?

— А что глаза? Глаза, как глаза. Только чересчур черные. Так он весь, слишком смуглый. Только вряд ли это преступление. Василиса, скажи нормально, без вывертов,