Все началось с сообщения постов ВНОС южнее Звенигорода, в деревне Мартьяново, а чуть позже в деревне Кобяково, о многочисленных шумах самолетных двигателей, смещающихся в сторону Москвы. По команде выдвинулись на перехват.

На основании информации ВНОС мое звено направили в район деревни Чигасово.

Поднявшись и направившись на восток, взяли немного южнее, для того чтобы выйти на цель сбоку. Шли на низкой высоте, старались избежать обнаружения и иметь лучший обзор неба. Командир все правильно рассчитал, поэтому нам удалось подкрасться к группе «Не 111» незамеченными. Впрочем, называть это построение группой можно было только условно. В условиях практически полной темноты самолеты противника рассыпались в небе широким фронтом, всего мы насчитали семнадцать сдвоенных красных пятен, крадущихся на высоте в сторону нашей столицы. На фоне холодного ночного неба моторы бомбардировщиков буквально сияли теплом. Только в этот момент наконец поняли, что такое безоговорочное превосходство над противником. Все эти вражеские самолеты, несущие смерть на спящий город, были видны как на ладони. Нам оставалось только прихлопнуть кровожадных зверей. Набрав высоту, заложили вираж и, разойдясь в стороны, зашли в хвост противнику.

Я пристроился к облюбованному мной «хейнкелю» чуть сзади и сбоку. В темноте ночного неба двигатели бомбардировщика сияли кострами, оставляя за собой мягкий красный шлейф теплого воздуха. На контуре самолета выделялись мерным свечением остекленные кабины и небольшие струйки теплого воздуха, вырывающиеся из пулеметных амбразур. Но рассматривать врага не было времени — в наушниках прозвучала команда: «Огонь!» — и пальцы привычно нажали на гашетку. Корпус моего «лага» затрясся от уже ничем не сдерживаемой мощи четырех пулеметов и авиационной пушки. В окружающей темноте летней ночи вдруг стало видно, что количество красных тепловых струй, стелющихся за самолетом врага, резко увеличилось, и на поверхности обшивки стали загораться и гаснуть яркие цветы разрывов. Немного качнув ручку управления, я добился того, что линия разрывов прошла по правому борту и уперлась в основание двигателя. Яркая вспышка и громадный язык пламени, рванувший за самолетом, внезапно ослепили меня, поэтому, подняв обороты двигателя, резко отвернул в сторону. В полукилометре в воздухе медленно гас гигантский шар огня, — судя по радостным воплям Сергея в шлемофоне, его затея с эрэсами себя оправдала. Проследил взглядом за своей недавней мишенью, неудержимо несущейся к земле, и стал выбирать следующую.

Мы работали как слаженный, неуловимый «оркестр смерти». Вылетали из темноты, обрушивали очередь за очередью в панически отстреливающиеся в пустоту самолеты врага и исчезали во тьме. Нами полностью завладел азарт, и мы мстили, мстили за все — за разрушенные города и села, за страх и слезы детишек, с ужасом ждущих налета вот этих еще недавно гордых собой тевтонских ястребов. Сбив четыре «хейнкеля» и хорошо пройдясь огнем еще по пятерым, заставили запаниковавшего врага поспешно высыпать бомбы и лечь на обратный курс, форсируя моторы. Закончившийся боезапас вынудил нас прекратить преследование. Связавшись с землей, рванули к родной бетонке. Приземлившись, даже не стали вылезать из кабин — в наушниках уже звучали координаты новой цели, и стук сердец подпевал звукам моторов. Потом последовали другие сражения, другие битвы, но никогда раньше и позже этого боя я не ощущал себя настолько живым и всемогущим. Мы были соколами — соколами Сталина и нашей Советской Родины, без устали и пощады рвущими в небе над Москвой вражеское вороньё.

26.07.1941 г. Москва, Кремль

Приказ № 249 народного комиссара обороны Союза ССР по противовоздушной обороне г. Москвы

В ночь на 26 июля немецко-фашистская авиация пыталась нанести удар по Москве. Благодаря бдительности службы воздушного наблюдения (ВНОС) вражеские самолеты были обнаружены, несмотря на темноту ночи, задолго до появления над городом.

На подступах к столице самолеты противника встретили наши ночные истребители и организованный огонь зенитной артиллерии. Хорошо работали прожектористы. В результате этого более двухсот самолетов противника, шедших эшелонами на Москву, вышли из строя, и лишь одиночки прорвались к столице. Возникшие в результате бомбежки отдельные пожары быстро ликвидировали благодаря энергичным действиям пожарных команд. Милиция поддерживала хороший порядок в городе.

Нашими истребителями и зенитчиками, по окончательным данным, было сбито тридцать семь самолетов противника.

За проявленные мужество и умение при отражении налета вражеской авиации ОБЪЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ:

1. Ночным летчикам-истребителям Московской зоны ПВО.

2. Артиллеристам-зенитчикам, прожектористам, аэростатчикам и всему личному составу службы воздушного наблюдения (ВНОС).

3. Личному составу пожарных команд и милиции г. Москвы.

За умелую организацию отражения налета вражеских самолетов на Москву ОБЪЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ:

Командующему Московской зоной ПВО генерал-майору Громадину.

Командиру соединения ПВО генерал-майору артиллерии Журавлеву.

Командиру авиационного соединения полковнику Климову.

Приказываю генерал-майору Громадину представить к правительственной награде наиболее отличившихся.

Народный комиссар обороны Союза ССР И. СТАЛИН

1992 г. Из воспоминаний С. Г. Сарова

Уже под утро в штабе нас ждал разбор полетов.

В результате этой длинной и кровавой ночи эскадрилья недосчиталась двух самолетов. Причем оба были потеряны из-за слишком близкого расстояния между самолетом и целью при взрыве атакуемых бомбардировщиков противника.

По неподтвержденным итогам ночного боя одна наша эскадрилья сбила одиннадцать самолетов противника. Причем один из них с помощью эрэсов. Практически все летчики отметили необходимость увеличения боекомплекта бортового оружия, так как применяемая тактика позволила проводить многократный перехват целей. Количество заходов сдерживалось только размером БК. В целом итоги боя в ночь на двадцать шестое июля были признаны положительными.

26.07.1941 г. Москва, НИИ ВВС

Результаты ночного применения снарядов РС-82. ДСП

(Командир особой ночной эскадрильи капитан Н. И. Звонарев)

Всего за период с 26 июля (день первого ночного вылета самолетов с заряженными РС-82) по 15 августа 1941 г. особая ночная эскадрилья под моим командованием совершила девятнадцать боевых вылетов и участвовала в двенадцати воздушных боях, применяя РС-82, и в шести боях, применяя пулемётный огонь.

По данным командного пункта полка и данным наземных войск, группой ночных истребителей специальной ночной эскадрильи было сбито семь немецких самолетов. В число сбитых самолетов не включены потери противника в результате коллективных побед в боях на пулеметах совместно с самолетами, вооруженными тоже только пулеметами.

По маркам число сбитых самолетов противника выглядит так: истребителей Messerschmitt Bf. 110 — 1 шт.; бомбардировщиков Не-111 — 3 шт.; Ju 88 — 3 шт.