К четвертому дню пребывания в гостях у Ашан-Марры, Анет начала впадать в депрессию. Чтобы ни пыталась предпринять деревенская ведунья, память к девушке возвращаться не желала. В голове по-прежнему теснились неясные образы, не спешащие превращаться во что-то более конкретное. Конечно, Анет сейчас знала о своем прошлом гораздо больше, чем до того, как попала на Арм-Дамаш, но это были не ее воспоминания, а нечто неопределенное. Либо сведения, почерпнутые из рассказов Ашан-Марры, либо собственные умозаключения на их основе. И все было не то, словно это не ее прошлое, а рассказ о жизни другого абсолютно чужого человека или пересказ какой-то увлекательной книги. Сведения, правда, потихоньку собирались, но Анет понимала, что только собрав все мельчайшие осколки, можно воссоздать разрушенную картину случившегося. Кропотливо, не расставаясь с надеждой, она собирала информацию по крупицам изо всего: рассказов ведуньи, снов, даже из небольшой прожженной пульсаром дырочки на стене избы, а потом анализировала добытый с великим трудом материал.

Девушка выяснила, что парня с фиолетовыми глазами зовут Дерри. Это имя когда она произнесла его в первый раз, прокатилось по языку жесткими круглыми жемчужинами. Маленькими, блестящими и идеально гладкими. Она почему-то была уверена, что этот жемчуг — черный, а точнее темно-серый с холодным металлическим отливом. Еще Анет за эти четыре дня поняла, почему же ее раздражает небольшое, покрытое льдом озерцо недалеко от Дохлых Гнилушек. Именно там, летом едва не погиб Дерри, зачарованный русалкой, а потом Ашан-Марра с магом Диром несколько дней боролись с чарами водной девы, чтобы поставить парня на ноги. Следы от колдовства, по словам ведуньи, скорее всего, остались и по сей день, конечно, слабо выраженные и неопасные для жизни, но все равно не очень приятные.

Ашан-Марра встретилась с девушкой в самом начале путешествия по Арм-Дамашу. Поэтому, как ни старалась, все равно мало, что могла рассказать. По мере того, как Анет грустнела, впадая в депрессию из-за невозможности собрать все кусочки, чтобы сложить пазл воспоминаний, Оля, наоборот, оживала. К ней начало возвращаться природное любопытство и стремление познать непознанное. Так как под категорию «непознанного» подходил весь этот мир, Ольга разгулялась на славу, начав детальное изучение окружающего пространства с ни в чем неповинной деревеньки. Слегка расстроила рыжую полная неспособность к магии, но девушка быстро утешилась, сообразив, что интересного здесь хватает и без умения колдовать. Узнав про русалку, Оля два дня подряд пыталась смотаться в лес и расковырять лед в озерце, чтобы рассмотреть и изучить его обитательницу.

Сегодня неугомонная подружка занималась делом — помогала Ашан-Марре разбирать зелья. Анет подобное времяпровождением не прельщало, из зелий она смогла запомнить только яркую склянку с противоядием, остальные баночки были на ее взгляд все одинаковы. Поэтому девушка, решила немного прогуляться. За прошедшие несколько дней сильно похолодало. Вьюга, продолжавшаяся с утра до вечера, сегодня к обеду наконец-то прекратилась, оставив после себя достаточно глубокие сугробы. Ветер стих, тучи уползли на север, и мутное зимнее небо посветлело. Вылезло яркое солнышко. Девушка с наслаждением вдохнула свежий, ароматный, морозный воздух и зажмурилась. Частично от удовольствия, частично от ослепляюще-яркого света. Высокие деревья возле заиндевевшего дома, казались сплетенными из тонкой металлической проволоки. Более толстой на стволах, и похожей на кружево в кроне. Анет умиротворенно разглядывала заснеженную долину и не сразу заметила явную дисгармонию в природе. Дело в том, что на идеально-белом заснеженном горизонте, появилось небольшое ярко-розовое пятнышко, которое, приближаясь, с каждым мигом, становилось больше и больше. Вот Анет уже могла различить контуры странного толстого зверя, размером с крупную кавказкую овчарку. Вы представляете розового кенгуру переростка с красными крылышками, скачущего по заснеженному полю? Нет. Вот и Анет до этого момента не представляла.

Девушка тихонечко осела по стеночке, безуспешно пытаясь заорать. Но от испуга горло перехватило, и из него вырвался только тихий сдавленный хрип. Анет сначала понадеялась, что на нее несется обыкновенный глюк, вызванный обилием запахов у Ашан-Марры в избе, но тихие надежды, похоже, не желали сбываться.

— Ура! Хозяйка! Хозяйка вернулась! — расслышала девушка, доносящиеся сквозь расстояние вопли, и поняла, что зверь реален, но и обращается именно к ней. Как назло, в округе никого не было. То ли селяне именно сейчас решили разбрестись по своим делам, то ли зверь и в самом деле был очень опасен, и никто не хотел с ним связываться, предпочитая отсидеться дома, пока чужеземку жрет эта мохнатая тварь. Анет на дрожащих ногах попыталась подняться с крыльца, и прошмыгнуть за дверь, когда в голове в очередной раз что-то заклинило и вместо этих логичных действий, девушка вскрикнув: «Зюзюка!» — кинулась навстречу несущемуся животному. Опомнилась она только, прижавшись к пушистому, пахнущему морозом, розовому меху. Анет испуганно вытаращила глаза, не в силах сообразить, зачем же она приблизила свою смерть. Наверное, стоило заорать или кинуться наутек, но зверь что-то тихо заурчал ей на ухо, прижимаясь ближе. На девушку хлынула волна ярких образов и звуков, сначала чужеродных, а потом становящихся своими, родными: яркими, красочными. Веселыми и откровенно грустными.

Анет схватилась руками за голову, не в силах остановить слишком бурный поток воспоминаний, и упала в снег на колени, вскрикнув от невыносимой боли разрывающей виски. На ее крик выбежали Ашан-Марра и Ольга. Анет лежала на снегу, а рядом обеспокоено помахивал красными крылышками, встревоженный Зюзюка. Ольга сначала испугалась странного розового зверя и решила, что это он обидел ее драгоценную подругу, но ведунья объяснила, что зверь называется гхырхом, и он тоже был в компании девушки, когда та останавливалась здесь в прошлый раз. Только вот с того момента Зюзюка изрядно подрос, но вреда Анет он все равно ни за что не причинит.

В лицо пахнуло ароматом дешевого пива, табака и только что приготовленной еды. Дерри с наслаждением пустил в замерзшие легкие теплый, пропитанный уютом помещения воздух, и едва не совершил ошибку, собравшись откинуть с лица капюшон. Народу в обеденном зале было много, Лайтнинг разглядел в самом углу за небольшим столиком, двух более или менее приличных на вид купцов. Почтенные господа старались есть быстрее и не привлекать к себе лишнего внимания других посетителей — в большинстве своем, либо тихих подозрительных личностей с плохо запоминающимися лицами, либо огромных угрюмых мужиков с закинутыми за спину мечами. Не очень приятная и изначально враждебно ко всем настроенная публика. В центре зала, оживленно переговариваясь, сидели несколько вампиров, вальяжно облокотившись на высокие спинки стульев. Дерри из-под капюшона, надежно прикрывающего лицо, пристально вгляделся в бледные лица с правильными аристократичными чертами и облегченно вздохнул. Вампиры были не лучшими соседями в набитой народом таверне, но еще худшей компанией являлись знакомые вампиры. Меньше всего Дерри сейчас обрадовала бы встреча с кем-нибудь из наемных убийц синдиката Сарта. К кровососам хозяин преступного мира питал огромную слабость. Нравилось ему, как «упыри» работают: жестко, четко, безжалостно. «От и до» отрабатывая заплаченные за их услуги деньги, не оставляя ненужных следов и опасных свидетелей.