— Макс, тебе еще многому придется удивляться и это не самое сногсшибательное, что тебя ждет. Ну, а так вообще — я с тобой согласна, Система может впечатлить. Кстати, так как ты теперь самоцвет, тебе не помешает знать, что твоя естественная регенерация уже немного выше, чем у обычного человека.

— Я понимаю, вы уже привыкли ко всяким разным штукам, но для меня это похоже на волшебство, — прокомментировал я очевидные вещи. — Как и свет вокруг того ангела в белом халате.

Последним замечанием я вызвал общий смех. Хотелось бы знать, чего они ржут?

— Чего ржете? — спросил я, не очень понимая, как на это реагировать.

— Макс, да просто ты как в воду смотришь! — сказал Никита и хлопнул меня по плечу. — Врачи, это самоцветы из Алмазного Дома, а самоцветы из этого Дома, представляют Систему. У них символ — архангел на золотом поле, так что ты был почти прав, когда назвал врача ангелом.

— Вообще-то я имел ввиду, что он светится как нимб на иконах, — ответил я и улыбнулся. — Так значит, вы их называете ангелами?

— Мы их называем — «архангелами» или алмазами, — вмешался Виктор. — Давайте заканчивайте трепаться и поехали отсюда. Терпеть не могу это место!

Я собирался было выбраться из-под простыни, но только сейчас понял, что я абсолютно голый.

— Ты что глухой? — спросил Витя. — Или ты здесь навсегда решил остаться? Я конечно понимаю, аквариум, телик, но надо валить — давай, вылезай из постели.

— Эти, как вы их называете — «архангелы», зачем-то сняли с меня трусы.

— Держи, — Ольга протянула мне большой бумажный пакет. — Здесь твои новые вещи, старые никуда не годятся, так что их пришлось выкинуть.

— Спасибо.

Я подождал пока девчонки выйдут, вылез из-под простыни и вытряхнул содержимое пакета на кровать. В пакете оказались носки, трусы, футболка, джинсы и кроссовки. Я начал одеваться.

— А кроссовки зачем? Те же новые совсем были, я их только две недели назад купил, — спросил я.

— Они все в крови были, — пояснил Никита. — Так что не обижайся если что. Но эти вроде лучше.

Я ничего не ответил и продолжил одеваться. Конечно, лосю понятно, что эти кроссовки лучше — у меня китайские были, а они принесли Adidas.

— Кстати, мне кто-нибудь скажет почему я так сильно хочу есть? — спросил я. — Такое ощущение, что сейчас я смогу проглотить корову. Или даже две.

— Это нормальное явление, после операции — у всех так происходит. Сейчас поедем в одно место, пообедаем и отметим это дело, — сказал Никита, когда я закончил одеваться. — Да и вообще поговорим. Я думаю у тебя к нам много вопросов и теперь ты можешь получить на них ответы в полной мере, без всяких недомолвок.

— Это хорошо, — сказал я, после того как посмотрел на себя в зеркало и поправил футболку. — Где мой телефон? Мне нужно матери позвонить, она, наверное, там с ума сходит и по больницам звонит.

— Мы с Никитой заезжали к ней. Сказали, что ты у девчонки своей останешься с ночевкой, — сказал Витя, ожидая, что эта информация меня немного успокоит. — Типа телефон у тебя сел, позвонить не можешь.

— Вот вы придурки, конечно, — усмехнулся я. — Она же знает, что у меня нет никакой девчонки! Что она теперь будет думать?

— Макс, ты животное неблагодарное! Друзья о нем заботятся, а он ведет себя как поросенок. Да ничего она не подумает, — пожал плечами Никита, достал из кармана мой телефон и протянул его мне. — Просто будет считать, что ты ей не все рассказываешь, какие проблемы?

— Ладно, спасибо, парни, — буркнул я не желая выглядеть неблагодарным.

Я взял с кровати Тоторо, осмотрелся — не забыл ли чего? Ну, а что я мог забыть, если ничего со мной не было? Я еще раз посмотрел на себя в зеркало и подмигнул сам себе — настроение у меня было просто чудесным. Такое ощущение, что мне во время восстановления «архангелы» вкололи какие-то витамины радости. Хотя кто их знает, может что-то такое и в самом деле вкололи?

— Ну что, парни, я готов. Куда едем?

Мы вышли из больницы, я осмотрелся и понял, что не очень понимаю, где нахожусь. Похоже я здесь ни разу не был. Интересное место. Трехэтажная, темно-серая больница с виду самая обычная, еще со времен Советского Союза осталась. Если не знать, что за неказистой деревянной дверью я только что видел десять "архангелов" с автоматами наперевес, то и не скажешь, что это не просто больница, а прямо какой-то режимный объект. Похоже Алмазный Дом умеет заботиться об охране объектов, которые есть смысл стеречь как следует, а то, что эта больница один из таких объектов — я даже не сомневался.

— Где это мы? — спросил я. — Далеко от центра?

— Не очень, — ответил мне Никита. — Это и есть практически центр. До станции метро «Китай-город» примерно метров двести.

— Странно, никогда не замечал этого здания, — я немного растерялся. Как такое может быть? Я тут был сотни раз, как мог не заметить такое большое здание?

— В Системе часто так бывает, поэтому не удивляйся, — сказала Ольга, глядя на мое озадаченное лицо. — Так это работает, привыкай. Почти все здания, которые используются самоцветами, не очень заметны обычным людям, я думаю не нужно объяснять — почему это так? — я отрицательно помотал головой. — Ну, как ты понимаешь, и обратное тоже верно — если здание слишком уж заметно, то скорее всего оно является не тем, чем кажется на первый взгляд.

Ну да, я согласен с Олей, наверное, так и должно быть. Размышлять слишком долго над этим вопрос я, естественно, не собирался — успею еще все увидеть и обдумать.

Так как торжество по случаю моего посвящения в самоцветы планировалось заранее, ребята приехали на такси — выпившими за руль никто из них не садился, ну а пить весь вечер колу желания, судя по всему, тоже ни у кого не было. Две желто-белые «Сонаты» терпеливо дожидались нас на стоянке возле больницы. В одну из машин сел я и Ольга, во второй разместились остальные ребята. Островская не говорила таксисту куда нужно ехать, как только я захлопнул за собой дверь, машина тронулась с места. Похоже адрес конечного пункта назначения был известен ему заранее.

— Куда едем? — спросил я у Ольги.

— Здесь недалеко, минуть десять езды. Ресторан называется «Шхуна», — ответила она.

— Никогда там не был, — сказал я.

— Понятное дело, — усмехнулась Ольга и поправила свои светлые волосы. — Туда не пускают всех подряд.

— То есть раньше, я был «всеми подряд»? — честно говоря ее слова меня почему-то задели, хотя я уже и самоцвет.

— Извини, Максик, — она положила свою руку на мою и посмотрела в мои глаза из-за своих темных очков. — Я не хотела тебя обидеть. Вот курва! Совсем не подумала, что тебя это может задеть.

От ее ласкового, извиняющегося взгляда мое сердце забилось в несколько раз быстрее, и я готов был простить ей все, что угодно.