Попрощавшись, Тропников положил трубку, запер кабинет, они бегом спустились вниз. Едва открыв дверь, Юрий удивленно протер глаза. Каких-нибудь 10–15 минут назад на небе ослепительно сияло солнце. Теперь его закрыла огромная фиолетово-черная туча. Внезапный порыв ветра чуть не вырвал из рук Виктора портфель. Почти рядом прогремели первые раскаты грома.

— Похоже, грозы нам не миновать, — философски заметил Тропников, когда машина набрала скорость.

До встречи на вокзале оставался один час.

Когда Артур Христофорович спустился вниз, первые капли дождя упали на плавящийся асфальт. Он поднял голову и увидел большую грозовую тучу. От фасада института выдавался далеко вперед широкий бетонный козырек, который, вероятно, архитекторы расценивали как признак современности здания, подчеркивавший его монументальность. Под этим козырьком теперь столпились люди, вышедшие из института.

Казарян был в нерешительности. Хотя время от времени герои-одиночки, в основном молодежь, отрывалась от общей массы, смело устремляясь вперед, к магической букве «М», он не склонен был попадать под грозовой ливень. Газетный киоск — место встречи — хорошо просматривался и отсюда. Его тоже облепили те, кто пытался найти хоть какое-то укрытие от дождя. Казарян взглянул на часы. Без десяти шесть, еще десять долгих минут…

Артур Христофорович испытывал противоречивые чувства. Если еще недавно, после разговора с Тропниковым, он приободрился и был рад, что решился на откровенность, то теперь даже жалел об этом. Он пытался связаться с Виктором, несколько раз звонил — безуспешно. А, будь что будет! Машина ему не мила, лишь бы прекратились угрозы…

Сквозь пелену дождя Казарян не заметил подъехавшей к козырьку красный «Москвич». Из машины вышли двое. Тот, что повыше, был в черной куртке-дождевике. Другой, блондин в сером костюме и темных очках, тотчас раскрыл большой зонт.

Они подошли к Казаряну, наблюдавшему за перемещениями у ларька.

— Прячетесь от дождя, Артур Христофорович? — произнес мужчина в очках. — А мы вас заждались…

Казарян узнал хрипловатый голос, который в последние дни столь часто слышал, но телефону, Он огляделся, еще не поздно отказаться… Но никого из знакомых. Кругом чужие отрешенные лица. Смеются, разговаривают, шутят…

— Поехали, время — деньги, — коротко бросил тот, что повыше.

Рядом много людей. Еще можно попросить о помощи. Вряд ли стоит садиться в машину с опасными незнакомцами… Эти мысли вихрем пронеслись у него в голове. Однако в душе не осталось никаких сил сопротивляться чужому напору.

Они вышли из-под козырька. Мужчина в очках предупредительно держал зонт над головой Казаряна. Казалось, идут два добрых приятеля, притом каждый стремится уступить место под зонтом другому. Миг — и все трое оказались на заднем сиденье.

— Куда теперь? — спросил парень с длинными, на казацкий манер усами, сидевший за рулем.

— В Химки.

И только когда машина, набрав скорость, вылетела на простор Садового кольца, Артур Христофорович понял, что он совершил серьезную ошибку, может быть, самую непоправимую в жизни. Наверное, его хотят убрать. Это слово «убрать» он часто встречал в детективах. Теперь это может произойти с ним, Казаряном. Эх, если бы машину остановил милиционер, постовой ГАИ, любой прохожий! Но чудес не бывает…

— Ключи от гаража у вас с собой? — Человек в очках протянул руку.

— Затрудняюсь сказать… Мог и забыть дома, в пиджаке. Я ведь рассчитывал на завтрашний день.

— Попрошу без шалостей, кацо, — Телефонный знакомый положил тяжелую руку на колено Казаряна. Быстро ощупав брюки, вынул из заднего кармана две связки ключей.

— Который?

— Эти два. — Казарян показал на ключи, тут же исчезнувшие в широкой ладони.

— Хочу вас предупредить, — в голосе говорившего прозвучала угроза. — Мы люди деловые, за машину, как и договаривались, получите деньги сполна. Плюс комиссионные, на карманные расходы. Но без глупостей. Деньги заплатим на месте и разойдемся, как в море корабли.

— Но зачем вам моя машина? — не удержался Казарян от вопроса. — Мало ли «Жигулей» на свете? Что, на ней свет клином сошелся? Если есть деньги, можно и получше купить.

— Мне, — высокий, сидевший слева, доверительно склонился к Казаряну, — темно-синий цвет нравится и модель подходит.

— Другие нам не по карману, — шутливо бросил сосед справа. — А ваша не бросается в глаза, есть у нее и еще достоинства. А, в общем, — он сменил тон, — вам лучше воздержаться от вопросов.

Артур Христофорович замолчал, тоскливо взглянул на мокрое запотевшее стекло. По нему медленно и монотонно скатывались вниз струйки воды.

Движение стало замедляться. Вскоре машина совсем остановилась.

— В чем дело? — «Знакомый», как окрестил его Казарян, опустил боковое стекло.

— Пробка, — усатый снял руки с баранки. — Теперь постоим.

— Попробуй, Туз, другим путем, — посоветовал «знакомый». — До поворота каких-нибудь триста метров.

— Куда, шеф? — отозвался Туз. — Кругом одни колеса. Наверно, впереди что-то стряслось. — Он приоткрыл дверцу и, выглянув наружу, захлопнул ее. В машину тотчас же влетели струи дождя.

— Дает природа! — Высокому, сидевшему за водителем, досталось больше всех. Он потянулся: — Полчаса позагораем, не меньше. Что ж, давайте отдыхать…

Казарян достал из кармана платок, вытер мокрое лицо. Потом провел ладонью по запотевшему стеклу. И вдруг совсем рядом, в метре от себя, он увидел, тоже за стеклом, лицо Корначева. Ему показалось, что следователь в упор смотрит на него. Артур Христофорович зажмурил глаза и отвернулся. Видно, померещилось. Через минуту он опять взглянул в окно. Нет, не ошибся. Рядом с ними в общем потоке машин стоял зеленоватый «Газик». Именно в нем несколько часов назад Казарян ехал той же дорогой к знакомому гаражу

Юрию не давали покоя мысли о настойчивых звонках Казаряна в прокуратуру. Ведь не прошло и двух часов, как они расстались с инженером. Он взглянул на Тропникова, сидевшего рядом. Тот словно прочел его мысли:

— Да, надо ехать к нему на работу. Это еще 30–40 минут. Теряем время, но надо. А Ларионов подождет.

— Бензина маловато, Виктор Сергеевич, — предупредил водитель. — Заправиться бы где…

— Давайте, Михаил Иванович, к институту. Напрасно Казарян не стал бы звонить.

Когда они подъехали, гроза уже началась. Корначев остался в машине, Виктор, прикрыв голову сложенной вдвое газетой, ринулся в вестибюль. Для быстроты он решил воспользоваться лифтом. И напрасно. Если бы Тропников поднялся по лестнице, то обязательно столкнулся бы с Казаряном, который в это время спускался вниз.

Когда мокрый следователь влетел в отдел, ему сообщили, что инженер только что ушел. Едва огорченный Тропников появился в вестибюле, как к нему подбежал Юрий и рванул за руку, увлекая за собой.