— Интересно, — согласился Ларионов. — Вы с кем-нибудь говорили об этом?

— Собираюсь завтра с главным инженером встретиться.

Сегодня целый день отчет писал, не до того было.

— Я попрошу вас, Станислав Дмитриевич, пока о поездке Боченкова в Ильичевск никому не говорить. Если он появится на заводе, с ним тоже никаких разговоров. Мы сами проверим, что и как.

Когда Ларионов вернулся к своим, ничего не изменилось. Стефанович все так же читал детектив, Сычев беседовал с симпатичной девушкой в белом платье-сафари, а Добровольский внимательно изучал расписание электропоездов. Надо что-то предпринимать. Он уже решил оставить на вокзале кого-то из двоих — Сычева или Добровольского, а со вторым отправиться к Казаряну домой, как тут под сводами вокзала громко прозвучало:

— Товарища Ларионова из Белозерска просят срочно зайти в дежурную комнату милиции.

Неожиданно увидев сквозь запотевшее стекло Корначева, Артур Христофорович понял, что за «Москвичом» установлено наблюдение. Теперь его вряд ли дадут в обиду. Это подбодрило растерянного инженера, он даже осмелился попросить закурить. «Знакомый» протянул ему сигарету и спички. Казарян с наслаждением затянулся. Окна салона были закрыты, поэтому в машине сразу стало дымно и душно.

Заметно нервничавший усатый водитель не смог сдержать раздражения:

— Курят тут всякие, и без того дышать нечем. Выпусти дым из машины. Тоже мне курильщик, в себя надо втягивать, в себя…

Артур Христофорович опустил стекло, и голубовато-серые струйки устремились наружу. Они быстро плыли к стеклу и столь же быстро исчезали, растворяясь во влажном воздухе. Если бы он мог так же легко и быстро, как этот сигаретный дым покинуть машину… Невеселые думы вновь овладели им.

Наконец они сдвинулись с места. Когда машина свернула с Ленинградского шоссе, скорость сразу увеличилась.

— А деньги у вас с собой? — решился Казарян на смелый вопрос.

— Все будет в порядке, уважаемый Артур Христофорович, — обнадежил его «знакомый». — Это вы попытались нас провести с ключами. Следовало бы за это сбросить ваши комиссионные. Но я держу слово…

Они проехали знакомым двором, свернули к гаражам. Казарян оглянулся, однако сквозь запотевшее заднее стекло ничего не увидел.

— Приехали. Вот сорок второй номер, здесь…

Все вышли из машины. Казарян взял ключи, открыл гараж. Вспыхнул свет. Вот и сверкающие темно-синей эмалью почти новые «Жигули».

— Конечно, вы на них не ездите, так что и продавать, наверное, не жалко, — предположил высокий.

— Документы на машину давайте. Все, какие есть. — «Знакомый» явно торопился.

— Все здесь, в бардачке. — Казарян открыл дверцу и достал целлофановый пакет. — Вот паспорт, техталон, книжка «Советы автолюбителя». Полезная вещь, недавно купил.

Он разговаривал с ними, а в голове бился вопрос: когда? С минуты на минуту должны подъехать его спасители. Не мог же он обознаться там, на шоссе. Новый следователь еще так понимающе посмотрел на него сквозь залитое водой стекло, даже, показалось ему, слегка кивнул. Но время шло, а долгожданного «газика» все не было.

Туз между тем обошел машину, что-то шепнул на ухо «знакомому».

— Вымыта, говоришь? — произнес тот вслух. — Действительно, влажная. — Он провел рукой по блестящему крылу, стряхнул капли с лобового стекла.

— А крыша в гараже не протекает?

Все посмотрели вверх. Потолок гаража был абсолютно сух.

— Когда вы в последний раз мыли машину? Артур Христофорович почувствовал в голосе скрытую угрозу.

— Да сегодня с утра перед работой, старался, чтобы была в лучшем виде, — нашелся он. — Разве не заметно? На ней ни пылинки. Хочу продать по-человечески, раз уж такая ситуация. Бак полный, масло свежее…

— Что ж, поверим на слово. Хотя сомнительно, чтобы в такую жару машина с утра не успела просохнуть.

Туз, с мрачным видом обходивший «Жигули», никак не мог успокоиться.

— Врет он, — шеф, точно. Машину мыли недавно, от силы три-четыре часа назад.

«Ну почему они не едут? — размышлял Казарян. — Наверно, сбились с пути. Все-таки трудно запомнить с первого раза, где поворачивать и куда. А может я обознался, воображение разыгралось…»

Беспокойство и настороженность Туза, похоже, передались шефу.

— Так, народ армянский, значит, шутки с нами вздумал шутить. — Неожиданно он перешел на «ты» и тихим, нарочито спокойным голосом спросил: — Ты, Артур, в курсе событий, происшедших с твоей машиной в конце прошлого года? Как она использовалась, например…

— Кто знает… — Казаряна бросило в жар, кровь прилила к голове. Усилием воли он взял себя в руки. — Машину мне вернули через милицию. Сказали, что нашли через сторожа какого-то завода в пионерском лагере. Составили протокол и отпустили. Если была у меня обида, то давно прошла. С «Жигулей» ни один винтик не пропал, все на месте.

— А в МУР не вызывали?

— Как вернули машину весной, еще через день пришла повестка. Вызвали в наш райотдел. Там со мной беседовал следователь, молодой такой, симпатичный. Попросил подробно написать, как пропали «Жигули», поинтересовался, не имею ли каких претензий, и отпустил. Что касается МУРа, — он развел руками, — был там один раз, когда вернули машину.

— Давайте кончать, — приказал «знакомый». — Дел на сегодня еще хватает.

Он стоял за спиной Казаряна, и Артур Христофорович в страхе оглянулся. Шеф со странной улыбкой взглянул на него:

— А нервы у тебя шалят, дорогой. Мы договорились, что все будет по-честному. Вот твои деньги. — Он сунул Казаряну в руки увесистый пакет, завернутый в газету: — О подробностях купли-продажи советую молчать. Это в твоих интересах. Один из моих друзей склонен думать, что ты в курсе декабрьских событий. Не прислушиваться к его мнению у меня нет оснований. Пока — до свидания, и не делай глупостей.

— Посторонись! — скомандовал Туз.

«Жигули» рывком выскочили из гаража. Шеф сел в машину рядом с Тузом, управлять «Москвичом» он приказал высокому. Через минуту обе машины скрылись за углом стоявшей за гаражами московской пятиэтажки.

Когда «Москвич» тронулся с места, вслед за ним начал движение соседний ряд. Поток автомобилей был настолько плотен, что Михаил Иванович, несмотря на весь свой опыт, перестроиться не успел. Проехав поворот, «газик» ушел под мост на шоссе к кольцевой.

По обе стороны дороги машины мчались в противоположных направлениях навстречу друг другу. Движение казалось бесконечным, нигде не было видно места для маневра и обратного разворота. Но самым страшным оказалось не это. Неожиданно, прямо на ходу, мотор начал работать с перебоями. Машина сбросила скорость.