на другой ее стороне. Я быстро привела себя в порядок, перевела дыхание, подавила свое смущение и поправила волосы. И, стараясь держать бокал шампанского как можно более изящно, стала ждать, когда Кристал войдет в зал. Затем опустила взгляд на пальцы своих ног и обнаружила, что они измазаны лаком для ногтей. Вот черт.

Из-за портьер опять слышалось шушуканье.

Вошла Киша. Она бросила на меня взгляд, в котором читалась солидарность, затем, не произнеся ни слова, принялась поправлять мой педикюр. Киша всегда была ко мне очень добра.

Дженни раздвинула портьеры и прошла в зал. За ней молча следовала Кристал. В интернете я видела тысячи ее фотографий, и мне было неприятно признать, что вживую она очень красива. Она взглянула на меня, затем опустила взгляд в пол, после чего перевела его на свой телефон. Было очевидно, что сейчас ей хочется находиться где угодно, но только не здесь. А я желала находиться именно здесь. Она чувствовала себя неловко. А я была пьяна.

– Вы можете сесть вот сюда. – Дженни показала на кресло. Я услышала, как Кристал сказала, что ей надо подровнять волосы и сделать маникюр и педикюр. Дженни надела на нее парикмахерский пеньюар и начала расчесывать ее длинные светлые волнистые волосы.

– Как вы устроились у нас в Бакхеде? – спросила Дженни.

– Хорошо. – Кристал говорила тихо, слишком тихо. Мне было трудно расслышать ее, и она то и дело поглядывала на меня в зеркало.

– Готово, – сказала Киша, встав и улыбнувшись мне. – Десять минут, и лак на них высохнет. Десять минут. – И она подняла обе руки, растопырив пальцы. – Я кивнула, одними губами произнесла: «Извини» – и снова переключила все мое внимание на Кристал.

– Я рада это слышать, – проговорила Дженни. Было видно, что она тоже чувствует себя неловко. – Вы хотите что-нибудь выпить?

– Да, будьте так добры, – робко ответила Кристал. – Что-нибудь крепкое.

Дженни кивнула. Киша налила в стакан водки с содовой и протянула его ей.

– Спасибо. – Она поднесла соломинку к губам и пила, пока та не начала производить чавкающий звук. Киша немедля налила ей еще. Я продолжала пить свое вино, уставившись на Кристал.

– По-моему, мы еще не представились друг другу. – Я встала со своего кресла, приподняла пальцы ног и осторожно подошла к Кристал, протягивая руку. – Я Шеннон Мэдисон, – сказала я. – Дженни нервно завертела в руке свою расческу, а лицо Киши сморщилось. Они опасливо переглянулись. Но мне было плевать.

Кристал выпростала руку из-под пеньюара и обменялась со мной рукопожатием.

– Меня зовут Кристал. – Ее взгляд встретился с моим, но уже через несколько секунд она отвела его.

«Слабые люди не способны долго смотреть в глаза».

– Кристал – а как дальше?

– Кристал Мэдисон, – кашлянула она.

– Мэдисон? Что ж, тогда мы, должно быть, приходимся друг другу родней. – Я засмеялась, с трудом направляясь к своему креслу с помощью Киши.

– Не опускай пальцы ног, – сказала она, когда я сделала несколько больших нетвердых шагов.

Кристал схватила свой стакан и начала усиленно сосать свой коктейль через соломинку.

«Наверное, именно так она и увела у меня мужа».

– Кстати, как поживает Брайс? – Я вскинула бровь и ухмыльнулась. Мне хотелось заставить ее чувствовать себя не в своей тарелке. Сама я уже несколько месяцев чувствовала себя не в своей тарелке. И хотела, чтобы и она почувствовала себя так же.

Она поставила свой пустой бокал на стол.

– С Брайсом все хорошо.

Ее взгляд метался по залу, пытаясь отыскать что-нибудь, на чем можно было бы сосредоточиться. В конце концов она просто достала свой телефон. Лак на ногтях пальцев моих ног уже высох, и я могла бы уйти, но мне не хотелось этого делать. Кристал была для меня чем-то вроде сказочного единорога. Она казалась мне нереальной, и все же сейчас она сидела прямо передо мной. Когда Брайс сказал, что он уходит от меня, я не поверила. Когда сказал, что у него есть другая женщина, я не поверила. Когда вручил мне свидетельство о разводе, я не поверила. Даже когда к дому подъехал грузовик для перевозки моих вещей, я не поверила. Когда я переехала из нашего дома в квартиру, я не поверила. Теперь я сидела перед женщиной, из-за которой все это произошло, и я все так же не могла поверить.

– А ты знала, что Брайс женат, когда трахалась с ним? – со злостью выпалила я.

Глаза Кристал широко раскрылись. Дженни оторопело разинула рот. Киша не знала, куда смотреть. Я улыбнулась. Кристал неловко кашлянула, затем посмотрела в зеркало, прямо на мое отражение. Ее взгляд встретился с моим. В ее глазах читалась обида, как и в моих. Я не знала, на что она обижалась, но я видела эту обиду.

– Нет, – твердо ответила она. И повернулась ко мне.

Дженни отошла в сторону. Я положила ногу на ногу и принялась покачивать ею, ожидая объяснений.

– Мне жаль, что он бросил вас, правда жаль, – сказала она. – Я узнала, что он женат, только после того, как влюбилась в него. Так что вы можете не беспокоиться. Он разлюбил вас не из-за меня. Он разлюбил вас из-за вас самой. – Она опять отвернулась.

У меня отвисла челюсть. «Да как она смеет говорить со мной подобным образом? Что она вообще может знать о любви? Ей же всего двадцать пять лет. Она еще ребенок». Но слова застряли у меня в горле, а когда я наконец собралась ответить, на парадной двери зазвонил колокольчик.

– Привет! Мне надо срочно спасти ноготь, – послышался голос Оливии. Она впорхнула в зал и, увидев меня, остановилась как вкопанная. Затем быстро перевела взгляд на Кристал и снова уставилась на меня.

– Какого черта? Что ты делаешь тут? – вопросила она, и я не сразу поняла, что она говорит не с Кристал, а со мной.

– Что ты имеешь в виду? Я клиентка этого салона, – ответила я, повысив голос и говоря заплетающимся языком.

– Дженни, я думала, что членство Шеннон будет отменено, – резко сказала Оливия.

Я широко раскрыла глаза и взглянула на Дженни, затем на Оливию и снова на Дженни.

– Я никогда этого не говорила, Оливия. Она сделала все свои положенные ежемесячные сеансы и заплатила за них.

Я встала со своего кресла и надела туфли.

– А какое тебе до этого дело, Оливия?! – заорала я.

– Шеннон, замолчи, – презрительно скомандовала Оливия, уперев руку в бок.

– Что-о? Никто не смеет приказывать мне замолчать, и уж тем более женщина, похожая на надувную куклу для сексуального удовлетворения!

Я, пошатываясь, выпрямилась. Оливия была моей подругой,