ему так и не дали уйти, но не трогали, и вся его служба ограничивалась ношением генерал-лейтенантского мундира и тем, что он числился «по кавалерии».

Конечно, не только военная и гусарская тема звучала в стихах Давыдова. В перерывах между боями он мог расслабиться и, расстегнув мундир, отдохнуть. Тогда он писал необыкновенно лиричные стихи о любви:

Пыл полуденного лета

Урагана красота,

Исступленного поэта

Беспокойная мечта!

(1816 г.)

В период 1814-17 г. он создал цикл любовных элегий, рожденных сердцем в его любимой деревне Денисовке:

В уединении спокойный домосед

И мирный семьянин, не постыжусь порою

Поднять смиренный плуг солдатскою рукою,

Иль, поселян в кругу, в день летний, золотой

Взмахнуть среди лугов железною косой.

В этих лирических стихах открывается совсем другой человек, не похожий на удалого, бесшабашного гуляку, на порывистого гусара или сатирического острослова. Совсем иной Давыдов открывает свою чистую душу, которая наивно мечтает об идеале, грустит и тоскует.

Ах, часто и гусар вздыхает

И в кивере его весной

Голубка гнездышко свивает.

Скончался знаменитый воин и поэт 22 апреля (4 мая) 1839 года на 55-м году жизни. Прах его был перевезен в Москву и погребен на кладбище Новодевичьего монастыря.

Сила обаяния личности Давыдова привлекала к себе симпатии современников. В.Г. Белинский писал о его творчестве:

Всё, что у других так пòшло…оскорбительно для чувства… у Давыдова преисполняется жизнью.

По мнению «арзамасцев», в том числе Пушкина, Жуковского, Языкова, стихи Дениса Давыдова отличаются настолько своеобразными стилем и интонацией, что подражать им просто невозможно.

Поэт Давыдов в своем творчестве всегда был предельно искренним и трогательно взволнованным:

Где ты, рожденная к восторгам, торжествам

И к радостям сердец, и к счастью юной страсти,

Где ты скрываешься во цвете ранних лет,

Ты, дева горести, воспитанница бед,

Смиренная раба неумолимой власти!

Увижу ли тебя, услышу ль голос твой?

И долго ль в мрачности ночной

Мне с думой горестной, душой осиротелой

Бродить вокруг обители твоей,

Угадывать окно, где ты томишься в ней,

Меж тем как снежный вихрь крутит среди полей

И свищет резкий ветр в власах оледенелых!

Менее, чем его стихи, известны прозаические тексты Дениса Давыдова, среди которых такие статьи, как «Встреча с великим Суворовым», «Встреча с фельдмаршалом графом Каменским», «Воспоминание о сражении при Прейсиш-Эйлау», «Тильзит в 1807 году», «Дневники партизанских действий» и «Записки о польской кампании 1831 года». По ценности сообщаемых данных эти военные воспоминания и до сих пор остаются важными источниками для истории войны той эпохи. Кроме того, как уже упоминалось, Давыдов автор весьма остроумной автобиографии "Некоторые черты из жизни Дениса Васильевича Давыдова".

Закат жизни Дениса Давыдова озарила внезапная пламенная любовь. Поехав в 1831 году в Пензу навестить своего боевого товарища, 47-летний Давыдов без памяти влюбился в его 23-летнюю племянницу Евгению Золотареву. Денис Васильевич очень любил свою семью, но ничего не мог с собой поделать, да и скрыть увлечение не удавалось.

Ты смяла на главе венок мой боевой,

Ты из души моей изгнала жажду славы,

И грезы гордые, и думы величавы.

Я не хочу войны, я разлюбил войну, —

Я в мыслях, я в душе храню тебя одну.

Ты сердцу моему нужна для трепетанья,

Как свет очам моим, как воздух для дыханья.

Страстный роман продолжался три года. Потом Евгения вышла замуж за первого попавшегося жениха, а Денис Васильевич, отпустив возлюбленную, легко, без мук, вернулся в семью.

Достоверных изображений Д. Давыдова сохранилось немного. Среди них помещенный в первой части этого поста портрет работы Д. Доу. Интересная история связана с замечательным портретом кисти Ореста Кипренского.

Около 130 лет не сомневались, что это портрет Дениса Давыдова. Позднее было установлено, что изображен его двоюродный брат, тоже гусарский генерал, Евграф Владимирович. Однако в последнее время исследования с помощью компьютерных технологий показывают, что это все же портрет Дениса Васильевича. Спор продолжается по сей день.

Все знают, что Денис Давыдов стал прототипом нескольких литературных героев. Среди них наиболее известный — Василий Денисов из «Войны и мира». Но есть и другие, например лихой партизанский командир Давыд Васильев в фильме Рязанова «Гусарская баллада».

Существуют два произведения, где Денис Давыдов является главным героем. Фильм «Эскадрон гусар летучих» с Андреем Ростоцким в роли Давыдова хорошо известен.

Гораздо менее известна созданная в 1959 году опера «Денис Давыдов» ленинградского композитора, ученика Асафьева, Михаила Глуха. Опера эта никогда не была поставлена на сцене, но отдельные отрывки из нее исполнял в 1960-е — 70-е годы популярный в то время питерский певец Виталий Копылов.

Кстати, не могу не упомянуть, что на стихи Дениса Давыдова создано более 60 музыкальных произведений, в том числе такими крупными композиторами, как Алябьев, Вильбоа, Даргомыжский, Антон Рубинштейн, Прокофьев, Дзержинский, Животов, Журбин, Коваль, Мокроусов, Мосолов.

Наиболее часто, более чем по десять раз каждое, перекладывались на музыку два стихотворения Дениса Давыдова. И не случайно: оба так и просятся стать песнями.

Море воет, море стонет,

И во мраке, одинок,

Поглощен волною, тонет

Мой заносчивый челнок.

Но, счастливец, пред собою

Вижу звездочку мою —

И покоен я душою,

И беспечно я пою:

«Молодая, золотая

Предвещательница дня,

При тебе беда земная

Недоступна до меня.

Но сокрой за бурной мглою

Ты сияние свое —

И сокроется с тобою

Провидение мое!

Я люблю тебя, без ума люблю!

О тебе одной думы думаю,

При тебе одной сердце чувствую,

Моя милая, моя душечка.

Ты взгляни, молю, на тоску мою

И улыбкою, взглядом ласковым

Успокой меня беспокойного,

Осчастливь меня несчастливого.

Если жребий мой умереть тоской —

Я умру, любовь проклинаючи,

Но и в смертный час воздыхаючи

О тебе, мой друг, моя душечка!

Кстати, оба стихотворения превратил в превосходные романсы знаменитый композитор и боевой товарищ Дениса Давыдова Александр Алябьев. Алябьев служил под его началом в Ахтырском гусарском полку, в составе летучего отряда Давыдова участвовал во взятии Дрездена. Всего же перу Александра Алябьева принадлежит 6 романсов на стихи Дениса Давыдова.

О Вяземском я писал, что, по мнению многих исследователей, именно он, а не Пушкин, ввел в русскую поэзию простой человеческий язык. Друг и коллега по АТ, филолог Док, указал мне, что еще в большей степени это относится к Денису Давыдову.

Читая следующий шедевр русской поэзии, безоговорочно веришь в такое утверждение:

Я не ропщу. Я вознесен судьбою