двор для разбирательства. Команда оказывала при необходимости силовую поддержку в случаях сопротивления объезжему голове со стороны местного населения. Уменьшение численности стрелецкой команды вызывало недовольство объезжих голов. Так в 1670 г. объезжий голова Ф.А. Македонский послал жалобу в Разрядный приказ: «такими малыми людьми делать ему нечего».[111] Однако он смог вытребовать только 10 стрельцов в дополнение к имевшимся. А жалоба на «малолюдство» стрельцов[112] объезжего головы И. Квашнина в 1688 г. вообще не имела ответа.

Как отмечалось ранее, резиденцией объезжего головы был съезжий двор. Как правило он отводился объезжему голове на его участке, причем местоположение съезжего двора каждый год менялось. Чаще всего дворы обустраивались на монастырских подворьях. На Съезжем дворе проводилось разбирательство по мелким уголовным и административным делам, обычно о несоблюдении мер противопожарной безопасности, не выполнении караульных повинностей и т. д. Если в нарушители попадали лица, подчиненность которых объезжий голова самостоятельно установить не мог, он запрашивал удостоверения своих полномочий в Разрядном приказе, отмечая, что «того в наказе не писано».[113] Впрочем, если объезжий голова не сомневался в своей компетентности, он зачастую старался перестраховаться, чтобы не быть обвиненным в небрежности.

Имели место случаи, когда по приказу объезжего головы опечатывались печи продавцов съестных припасов, лишая их возможности производить продукцию, или запечатывались кузнецкие горны ремесленников, мешая им выполнять заказы, иногда даже государственные, оставляя их без заработка. Не редко возникали споры и тяжбы, когда объезжий голова требовал исполнения караульной повинности со дворов, официально освобожденных от этого.[114] Чаще всего это происходило из-за недостатков приказного делопроизводства, мешавших объезжему голове в полном объеме иметь информацию о своих полномочиях и зоне ответственности. Также в архивных документах отражены случаи, когда горожане жаловались на объезжих о неправомерном задержании, а иногда и наказании батогами «без вины, по не дружбе».[115] Установить обоснованность этих обвинений в настоящее время не представляется возможным, но по архивным документам приказ обычно становился на сторону обывателей.

Вместе с тем, не редко жители, в ответ на требования объезжих голов, оказывали им прямое сопротивление, в том числе вооруженное. В основном это происходило из-за ограничений на топку печей, что доставляло населению огромные неудобства. При этом, подьячих или решеточных приказчиков просто не допускали во дворы, нередко с угрозами и даже побоями. Конечно позволить себе это могли в основном представители знатных фамилий, имевших достаточное количество слуг и обладающих возможностью в случае чего «замять дело». Справится с «ослушниками» из числа неродовитых дворян объезжий голова еще имел возможность, но повлиять на представителей высших чинов дворянства объезжие были не в состоянии.[116] Необходимость знатных москвичей отчитываться за передвижение по городу в ночное время перед караулами воспринималось ими как оскорбление своего достоинства и дворянской чести. Бывали случаи, когда требованиям объезжих голов противились богатые купцы и лица духовного сана. Причем верховная власть на эти не правомерные действия реагировала по-разному, но в большинстве своем нарушители оставались безнаказанными. В связи с чем объезжие головы часто жаловались не в приказы, а напрямую царю. Так, например, объезжий Никита Головин летом 1695 г. неоднократно подавал челобитную государям Иоану Алексеевичу и Петру Алексеевичу с жалобами на жителей Пятницкой, Ордынской и Екатерининской улиц: «…чинятся не послушны… дневных и ночных караулов нет, и надолбов на ночь не закладывают, и избы и мыльни топят безвременно, и чинятся бои и драки и ножевое резанье, а уличные караульщики не стоят николи, взять не с ким и ночью в объезде ездить опасно…».[117] Это не говорит о том, что объезжие головы сами добросовестно исполняли служебные обязанности. Побои, нанесение увечий, незаконные аресты, предвзятое отношение к нарушителям – все это применялось ими для наведения порядка. За что горожане недолюбливали таких блюстителей закона и порядка.

Это подтверждает, что служба в объезжих головах и в их штате считалась непрестижной, так как политика верховной власти отличалась двойственностью. С одной стороны, она возлагала на объезжих голов серьезный круг обязанностей по охране общественного порядка и соблюдению пожарной безопасности. При этом правительство зорко следило за неукоснительным их исполнением, и в случае проявления объезжим головой в этом небрежности грозило царской опалой. С другой стороны, объезжие головы были наделены ограниченным набором рычагов воздействия на население для выполнения своих обязанностей. Очень часто их полномочия ограничивались различными привилегиями или двойной подчиненностью некоторых социальных групп населения. А обвинения в злоупотреблении полномочиями или их превышении считались такими же серьезными, как и обвинения в халатном исполнении обязанностей.

Итак, основными полицейскими учреждениями Москвы в XVI–XVII вв., относящимися к центральным органам управления, были Земский приказ, Стрелецкий приказ и Разрядный приказ. Главной силой для поддержания правопорядка и законности в городе являлись стрельцы. Вместе с тем, стрелецкий бунт 1682 г. сильно подорвал доверие молодого Петра I к стрелецким формированиям. Полки Семеновский, Преображенский, Лефортовский были расселены особыми слободами за Яузой, а для управления ими созданы Семеновская и Преображенская съезжие избы. Постепенно все функции управления были сосредоточены в Преображенской избе и с лета 1695 г. она упоминается в источниках как Преображенский приказ. Основными функциями приказа являлись: судебные и сыскные действия по важным политическим преступлениям; охрана общественного порядка и полицейская служба в Москве; руководство Преображенским и Семеновским полками; управление подмосковными дворцовыми вотчинами (селами Преображенским, Мытищами, Семёновским, Тайнинским и др.); управление табачной монополией. Когда стрелецкие слободы были выведены из столицы функции Стрелецкого приказа изменились, он перестал осуществлять полицейскую деятельность и решал только административно-хозяйственные вопросы. 3 ноября 1699 г. Земский приказ был упразднен.[118] Часть его функций была передана в Московский судный приказ – нотариальная часть и переписной материал, в Стрелецкий приказ – сооружение мостовых, в Ратушу – финансовая часть, в Преображенский приказ – полицейские функции. Стрелецкие восстания 1682, 1689, 1698 годов, каждый раз приводившие к политическому кризису, в конце концов привели к тому, что в 1701 г. Стрелецкий приказ был ликвидирован окончательно.

Низшим органом власти в Москве было слободское и сотенное самоуправление. Каждая сотня или слобода (кроме военных) на слободском сходе выбирала старосту, сотского, окладчиков, десятских и целовальников. В обязанности этих должностных лиц наряду с другими, входили полицейские функции. Причем в Москве должности сотского и старосты были равнозначны: «сотский и староста – одно и то же; в XVII веке разница между ними, как и между слободой и сотней сводилась только к названиям».[119] Администрация слободы размещалась в съезжей избе и находилась под надзором объезжего головы. Выборный староста и его помощники должны были защищать интересы слободы, при общении с вышестоящими органами власти в Москве – ходатайствовать о мирских нуждах. При нанесении какой-либо обиды слободскому жителю, староста должен был принимать меры по его защите. Вместе с тем, со стороны жителей слободы староста имел право требовать выполнения его распоряжений. Например, жители Кадашевской слободы при выборах старост в 1656 г., которых в слободе по причине ее многолюдства было несколько, давали обещание слушаться старост: «во всем почитати и не бранити их никакими позорными словесами», являться по требованию старост на «государево дело», а если кто-нибудь из жителей на такое дело или к мирскому совету не явится «за своим огурством» (олыниванием), то старосты имеют право такого огурщика «учить и смирять» (подвергать наказанию) и, сверх этого, налагать штрафы в мирскую казну по полуполтине с человека».[120]

Староста или сотский следил за общественным порядком и спокойствием в слободе (сотне), контролировал соблюдение таможенных правил, выслеживал лиц, игравших в «зернь», т. е. в кости или карты, занимавшихся производством и продажей алкогольных напитков (корчемством), продажей табака и т. д. Также в обязанности старосты входило наблюдать, чтобы в слободе не было неизвестных, не имевших разрешения на проживание лиц. В XVII в. в Москве действовала для всех приезжих явочная система. Она была довольно сложна: сначала надлежало прибыть в приказ, где подать прошение, при этом следовало сообщить сведения о цели приезда и о своей личности. Староста и его подручные должны были эти сведения проверить, и в случае выдачи разрешения на проживание, в последующем следить за представителями временного населения слободы.

Одной из важнейших обязанностей старосты являлась раскладка платежей и повинностей на жителей слободы. Раскладка производилась окладчиком под руководством старосты, что