Фочкин, подбоченившись, принял вид победителя:

— Но ведь было! А коммерческий подкуп, или, попросту говоря, дача взятки, уже статья! Значит, твоя Катька мошенничала.

— Но это давно было. Теперь-то она никому взяток не дает!

— Как бы не так! Твои погоны, а значит, и ты сам — уже взятка. Стоило ей упомянуть, что муж работает в управлении по экономической и теперь и собственной безопасности, как ее дела быстро решались. Какому чиновнику захочется связываться с дамой, у которой муж работает в милиции?

Катышев понял, что спорить с коллегой — только терять время, и легко оттолкнул товарища от себя:

— Да пошел ты! Тоже мне, теоретик! За подъездом лучше гляди!

— Вы мне, капитан, не тычьте! Равняйсь! Смирно! Кто из нас старше по званию?

Пошел второй час, как они расположились на лавочке напротив многоэтажного супермодного дома, на двадцать восьмом этаже которого проживала Татьяна Федоровна Черемисова. Неудавшийся наставник молодого поколения на государственной стезе, но сумевшая достичь заоблачных высот в воспитании у молодежи коммерческой пошлости и безнравственности. Судя по утыканной модными бутиками улице и значимости строения, в котором совсем недавно приобрела четырехкомнатную квартиру Мамка-Танька, дела она закручивала лихо и нахраписто, со знанием дела. При этом оперативники уже нисколько не сомневались, что Мамка-Танька имела поддержку не только среди высокопоставленных чиновников, но и пользовалась услугами знакомых коллег из тех самых органов, которым верой и правдой, но не всегда с рвением и радушием служили Фочкин с Катышевым.

Полуяровская «Волга», в салоне которой, на зависть оперативникам, похрапывал Гриша Пичугин, стояла далеко в стороне от охраняемой автостоянки, что располагалась рядом с домом. Нагло требовать место на парковке около подъезда госпожи Черемисовой было бы ошибкой. Предупредительные охранники, за что награждались обильными чаевыми, непременно бы сообщали каждому из жильцов о чуждом, казенном автомобиле. И теперь оперативники с неохотой ожидали, когда с появлением объекта наблюдения им придется сдавать экзамен по забегу на двухсотметровую дистанцию. Приблизительно такое расстояние отделяло их от Гришиной машины.

Мамка-Танька долго ждать себя не заставила. Помимо новой квартиры, в ее собственность входил не менее новый, темно-синий, представительского класса «БМВ». В одном лишь были благодарны опера и Гриша Пичугин госпоже Черемисовой: передвигалась она на иномарке по улицам города очень торжественно и без всякой спешки, заранее останавливаясь даже на предупредительные сигналы светофора.

Дел у Мамки-Таньки было по горло, но выполняла она их с завидной прилежностью. Сорок минут сыщики прождали ее около парикмахерского салона, еще полчаса простояли рядом с офисом сотовой связи, откуда Черемисова вынесла три коробки с приобретенными телефонами.

— На кой черт ей сразу три телефона? — недоуменно спросил Фочкин.

— Да мало ли? — принялся размышлять Катышев. — Например, открыла новую точку по продаже секс-услуг, которую нужно телефонизировать. Ты что, рекламных газет не видел? Девочки на выезд, интимный массаж, элитная сауна. Куда ни позвони, везде сидит попка-диспетчер с мобильным телефоном.

— А может быть, она подарки хочет сделать? — решился обнародовать свою версию Гриша.

— Ни хрена себе подарочки! — усомнился в предположении Пичугина Фочкин. — Судя по коробкам, каждый мобильник не меньше трехсот баксов стоит!

— Да какая тебе разница, сколько они стоят! — перебил товарища Катышев. — Надо обязательно выяснить у провайдеров, услугами какой сотовой компании решила пользоваться Черемисова, и взять номера купленных телефонов.

Как ни странно, Пичугин оказался прав. Прорвавшись сквозь вечерние пробки, «БМВ» припарковался на Страстном бульваре. Тут же из толпы прохожих вынырнул крепкого телосложения мужчина, который занял место рядом с водителем.

— Во! К любовнику она спешила. Не зря ведь почти час просидела в парикмахерской, — сказал с полной уверенностью Фочкин.

Но уже через пять минут пассажир покинул салон автомобиля с двумя коробками в руках. Гриша, не скрывая торжественности, посмотрел на Фочкина.

Вырулив на Кутузовский проспект и стараясь в темноте не упустить из вида иномарку, они оказались в огромной, плотной пробке. И теперь, словно забыв о правилах дорожного движения и водительской галантности, «БМВ» нагло проталкивался между рядами машин на разделительную полосу, по которой в сторону Рублевки проносились лишь автомобили с мигалками, заставляя весь остальной автонарод пугливо прижиматься друг к другу. И если обнаглевшей и потерявшей последнюю совесть даме на «БМВ» водители пусть нехотя, но уступали дорогу, то в сторону Гришиной «Волги» неслась отборная брань и проклятия.

— Может, мигалку выставить? — без всякой надежды на согласие пассажиров спросил Пичугин.

— Ага, еще и табличку на переднее стекло не забудь с надписью, кто мы и откуда! — тут же откликнулся Фочкин.

Покинув проспект, «БМВ» запетлял по знакомым Катышеву переулкам. С тех пор как Катька выкупила в долгосрочную аренду заброшенный спортзал и организовала в нем спортивный комплекс, Катышев заезжал за супругой чуть ли не каждую неделю и, когда выдавалось свободное время, сам был не прочь развлечься на тренажерах. Но иномарка Черемисовой остановилась около пятиэтажной хрущевки, в двух кварталах от комплекса.

Фочкин толкнул Катышева в бок:

— Костя, а ты оказался прав. В этом районе мы вчера уже были.

— Ты думаешь, это территория участкового Коноваленко?

— Его, Костя. Дом, из которого вчера съехала Черемисова, по ту сторону дороги.

Катышев лишь внутренне улыбнулся, представляя, в каком спортивно-интимном соседстве приходится работать его Катьке.

Около подъезда, к которому устремилась Мамка-Танька с коробкой, переминалась группа из четырех мужчин. На скамейке в лунном свете поблескивала пузатая бутылка, белели пластиковые стаканчики и пакет с апельсинами. Хозяйка иномарки, нисколько не пугаясь поддатых мужиков, прошла между ними и скрылась в подъезде.

— А ведь мы, ребята, прикатили в самый что ни на есть настоящий бордель. Вон и клиенты около подъезда догоняются, чтобы там, в нумерах, не платить лишние деньги за спиртное, — сказал Катышев.

— Я так понимаю, что нам придется здесь торчать всю ночь, — ответил Фочкин и посмотрел на часы. — Милые жена и теща будут очень рады. Может, сразу нагрянем да повяжем всех к чертовой матери, а потом уже и разберемся?

— Да успеешь ты к своей теще! — огрызнулся Катышев и кивнул в сторону мужиков, готовых перед демаршем к девочкам выпить по последнему стаканчику. — Завалиться-то не поздно. Только объяснит нам вежливо Мамка-Танька, что квартиру вскладчину снимают бедные студентки, которые денно и нощно готовятся к сдаче сессии.

— Ага, — ухмыльнулся Фочкин. — Скажи еще, что учатся они в институте благородных девиц.

— Точно! Только научно-исследовательском, — гоготнул Гриша.

Катышев оставил насмешки коллеги без внимания и, разглядывая потенциальных клиентов, постарался быть серьезным:

— Нам не время там появляться. Вот ребятки сходят к девочкам, а после мы с них и снимем показания. Мне кажется, что деньжат для развлечения у них