litbaza книги онлайнРазная литератураЯ никогда не была спокойна - Амедео Ла Маттина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 105
Перейти на страницу:
она дружит с Розой Люксембург и Кларой Цеткин, лидерами немецких женщин; она участвует в съездах Социалистического интернационала. Этому великому делу Анжелика отдается душой и телом. Очень ценно ее знание языков: она переводит встречи и массу документов. Эта ее работа за границей вызывает доверие у окружения Турати. В Милане во время демонстрации в память жертв репрессий 1905 года Турати в своем выступлении говорит: «Хватит уже моих слов. Среди нас находится представительница угнетенной России Анжелика Балабанова». Анжелика поднимается на трибуну и начинает рассуждать о торговом сотрудничестве Италии и России: «Если бы вместо того, чтобы прислать на эту выставку изделия ручной работы, изготовленные угнетенными и недоедающими крестьянами, Россия прислала бы скелеты умерших от голода арендаторов и черепа замученных революционеров, общественность получила бы более точное представление о царской России»[84].

1907 год для тридцатилетней черниговчанки звездный. Она становится живым свидетелем невиданного развития международного социалистического движения. Она впервые участвует как наблюдатель в съезде Второго интернационала, проходящем в Штутгарте. Туда приезжают делегаты из всех стран мира, это настоящее буйство языков! Одно заседание посвящено женщинам и всеобщему избирательному праву. Клара Цеткин просит Анжелику быть переводчиком. Но самой острой темой становится колониальное соперничество европейских стран в Африке. Перед делегатами выступают такие столпы, как Август Бебель, Жан Жорес, Виктор Адлер[85]. Вспыхивают горячие дебаты, мнения расходятся.

Кто-то предлагает провести всеобщую забастовку, другие, и среди них Густав Эрве[86], выступают за всеобщее восстание. Ленин не участвует в открытых дискуссиях, но, как обычно, косвенно влияет на работу некоторых подкомитетов съезда, пытаясь продвинуть самые радикальные решения, которые также поддерживают Люксембург и Либкнехт. Большинство немцев и австрийцев тормозят решения, боясь резкой реакции своих правительств: они могут привести к тому, что социалистические партии будут объявлены вне закона. Но компромисс между реформистами и максималистами был достигнут, окончательная резолюция была переведена Балабановой на несколько языков.

В Штутгарте Анжелика совершенствует свое знание языков, но самое главное, становится другом Карла Либкнехта, молодого блестящего немецкого интеллектуала, сына Вильгельма Либкнехта, одного из основателей немецкой социал-демократии. Карл предлагает ей совместно работать над проектом Молодежного интернационала. Они проводят вместе много часов. Пишут документы и черновики в городских кафе, в пивных встречаются с молодежью разных национальностей. Они мечтают о революции. Со временем связь между Анжеликой Карлом становится очень тесной, их политические пути всегда будут идти параллельно.

Глава седьмая

Газета Avanti! – Детище Анжелики и Бенито

Балабанова на долгие годы остается в Швейцарии. Она по-прежнему живет в Лугано, когда в октябре 1909 года по пути в Форли ее навещает Муссолини. Она несколько месяцев назад ездила к нему в Тренто: он был председателем Палаты труда и редактором еженедельника «Будущее трудящегося». Кроме того, он сотрудничает с газетой Il Popolo[87], редактором которой служит Чезаре Баттисти. Они не виделись четыре года. Бенито вернулся в Италию, отслужил в армии и стал преподавать в начальной школе. Но страсть к политике и журнализму привела его в этот город, находящийся в руках австрийцев и пропитанный ирредентистскими[88] идеями Баттисти. Жена этого храброго националиста (он закончит жизнь на виселице) в 1925 году рассказывала писателю Уго Ойетти, что «какое-то время» у нее в доме жили Анжелика и Бенито[89].

Между ними снова начинаются отношения. Между прочим, именно Балабанова и Серрати нашли для Муссолини работу в Тренто. Ему двадцать шесть лет, он написал ей несколько писем: ему совсем не улыбается перспектива закиснуть в Италии на должности учителя. В Толмеццо с ним случилось нечто ужасное – «физическое и духовное выгорание и бессилие»[90], но он сумел с этим справиться и в Онелии стал вести упорядоченную жизнь, работая учителем французского языка в техническом колледже. Он познакомился с братьями Серрати – Манлио и Лучо – и начал писать в социалистический еженедельник La Lima. А затем отправился в Тренто, чтобы начать новую жизнь.

В письмах, которые он присылает Анжелике в Лугано, он говорит о желании целиком посвятить себя политике, об удовольствии, которое получает при написании критических статей, а также пишет, что хочет увидеть ее. Одним словом, «ученик» хочет показать «учителю», что он преуспел, что он уже не тот необразованный бродяга: теперь он культурно подкован и всерьез намерен писать историю философии. Разумеется, он не рассказывает Анжелике о своих любовных похождениях, не сообщает о рождении сына от госпожи Фернанды Осс Факкинелли, умершего нескольких месяцев отроду. Ничего не говорит он и об истории с Идой Дальзер.

Он написал мне из Тренто, где он завел себе друзей скорее среди патриотов, которые позднее оказали влияние на его карьеру, чем среди социалистов. Он писал, что в Австрии он имеет определенный успех как журналист, и его письмо дышало самоуверенностью. Когда он написал, что планирует написать историю философии, меня это позабавило. Естественно, некоторый успех и стабильность после нищеты и лишений в его жизни в Швейцарии ударили ему в голову. Пройдет какое-то время, говорила я себе, и Муссолини придет в норму[91].

Она с нетерпением ждет их встречи и упрашивает Марию Джудичи не ссориться с ним. Та прекрасно понимает, что Анжелика защищает романьольца потому, что испытывает к нему чувства, и, чтобы сделать подруге приятное, готовит для гостя вкусные блюда, готовить она умела.

Кто приготовил эти макароны? – спросил Муссолини, набивая себе желудок. – Держу пари, это ты, Мария.

– Возможно, ты предпочел бы что-нибудь другое, – ответила Мария презрительно, – цыпленка или трюфелей, но мы, видишь ли, пролетарии…

– А почему бы и нет? До того, как я приехал сюда, я прочитал в гостинице меню. Я чуть с ума не сошел! Если бы вы только знали, что едят и пьют эти свиньи. Если бы когда-нибудь в своей жизни я мог…

Балабанова чувствует себя неловко. Мария сердито прервала его:

– Почему ты всегда говоришь о себе, о своих аппетитах? Боюсь, что, если бы у тебя была возможность пожить как те люди, ты скоро забыл бы народ…[92]

Анжелика вмешивается, переводит разговор на другую тему. Однако она сильно разочарована: он нисколько не изменился. Остался таким же неуравновешенным, таким же истеричным, каким был в Лозанне. И все же она обещает скоро приехать к нему в Форли, помочь ему на стезе журналистики. Вместе с Марией они провожают его до пирса. Его выгнали из Австрии как политически неугодного, и теперь он возвращается в Романью как революционер и благодаря этому получает место

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?