хотел, только прости…

Илья молча проходит мимо него.

Т е т я  М о т я (вслед Илье). Что это с парнем, а? Ну совсем какой-то не такой… И что с вашим братом эта самая весна делает, прямо уму непостижимо!

Входит  С в е т а  с банкой варенья в руках.

С в е т а. Вот и я… Мальчики, а может, мы сейчас самый настоящий чай устроим, а?

Б о р и с. Да ну!.. Возиться, за кипятком идти… А потом, с холодной водой даже лучше: больше варенья съешь!

С в е т а. Больше вот этой банки все равно не съешь — больше нету. Тетя Мотя, с нами — домашнего клубничного…

Т е т я  М о т я. Спасибо, Светочка. Там же, у парадного, меня каждую секунду спрашивают, по телефону звонят: позови такого-то, передай такой-то… Вас же здесь полтыщи человек, и почти у каждого свидание! (Уходит.)

Все, за исключением Гриши, усаживаются за стол, едят варенье с хлебом, запивают водой.

К о с т я. Вкусно!

С е р г е й. Мало сказать… Очень вкусно!

Б о р и с. А аромат какой!..

Снова входит  т е т я  М о т я.

Т е т я  М о т я. Вот видите, что за работа! Только была — и опять к вам… С пакетом. Сказали: ценный и чтобы немедленно передала.

С е р г е й. Что за пакет? Кому?

Т е т я  М о т я. Илюше Шатилову. А где я его сейчас по двору искать буду? Некогда мне ходить искать.

С е р г е й. Откуда пакет?

Т е т я  М о т я. Да женщина какая-то принесла. Интеллигентная. «Будьте добры, говорит, пожалуйста, не откажите в любезности…» Будто я ее где-то видела, а где и когда, хоть убей, не припомню.

С е р г е й. Ладно, Матрена Андреевна, оставьте. Передадим.

Т е т я  М о т я. Только чтобы обязательно. Я за него расписалась даже. (Оставляет пакет на столе, уходит.)

Б о р и с. Расписалась?.. Странно. Какие могут быть расписки в частной переписке?! (Читает на пакете.) «Здесь. Общежитие механико-химического института. Студенту мехфака И. С. Шатилову». Не только без марки и штампа, но и без обратного адреса. А объемистый!..

С е р г е й. Ну-ка, дай сюда… (Берет у Бориса пакет.) Что там в нем?.. Иногда это, товарищи, можно. Не только можно, но и должно… если с парнем творится неладное. (Вскрывает пакет.) Что такое? Тоже деньги!..

К о с т я. И много! Целая пачка!

С е р г е й. И записка. (Читает.) «Для немедленного возврата доценту Комаровскому». Все… (Вынимает из пакета деньги, читает на пачке.) Триста рублей.

Б о р и с. А от кого записка?

С е р г е й. Без подписи. Только какие-то инициалы…

Б о р и с. Это, наверное, Анюта. У ее папы денежки водятся.

С е р г е й. Тут написано: Цэ Эс… Цэ — это, может быть, Цветкова, а Эс?

Б о р и с. Гм! Непонятно… Центросоюз?.. Центроспирт?..

С е р г е й. Заткнись!..

Раиса распахивает дверь и стоит на пороге — бледная и дрожащая.

Р а и с а. Ребята!.. Там, внизу, во дворе… Илюшка сам себя по руке топором!

Б о р и с. Что?!

К о с т я. Бежим!

С е р г е й. Гришка, звони в «Скорую»!..

Все убегают.

А в т о р. Не волнуйтесь, товарищи! Не подумайте, что это после разговора с Сухаревым импульсивный Илья решил тяпнуть себя топором по руке, взявшей чужое. Забегая вперед… Впрочем, сейчас и без этого все разъяснится.

Возвращаются  С е р г е й  и  Р а и с а.

С е р г е й. Выпей воды и успокойся, пожалуйста, паникер несчастный. Не по руке он себя, а только по пальцу, и не топором, а щепкой, всего-навсего поцарапал кожу.

Р а и с а (пьет воду). По пальцу? Щепкой? Поцарапал?.. А мне показалось…

С е р г е й. В другой раз, если что покажется, перекрестись… Вот что: сегодня уже поздно, а завтра утром пойдешь к Кемеровскому и отдашь ему вот эти деньги.

Р а и с а (недоуменно, затем радостно). Сережа, дорогой!..

С е р г е й. Не я дорогой, а кто-то другой.

Р а и с а. Кто?

С е р г е й. Сам пока не знаю…

Свет гаснет.

А в т о р. Я думаю, нам нет необходимости буквально по пятам следовать ни за Ильей, ни за Раисой. Можно не сомневаться в том, что первому смажут йодом ушибленный палец, а вторая выполнит поручение Сергея. Давайте-ка мы лучше вернемся к лагерю, противостоящему этим нашим героям, и заглянем в кабинет к Сухареву на следующий день после уже известных нам событий.

На сцене  С у х а р е в  и только что вошедший  К е м е р о в с к и й.

К о м а р о в с к и й. Здравствуйте, Павел Петрович.

С у х а р е в. Здравствуйте. Что с вами? Вам нездоровится? У вас неважный цвет лица.

К о м а р о в с к и й. Не спал всю ночь… Он, наверное, угрожал ей. Поэтому она ушла и больше не вернулась. И не отвечает на мои записки.

С у х а р е в. О чем вы? Кто это — он, она?..

К о м а р о в с к и й. Я говорю о моей невесте Анне Цветковой и Шатилове.

С у х а р е в. А-а…

К о м а р о в с к и й. Кстати, сегодня утром — буквально на рассвете! — друзья-приятели Шатилова вернули мне мои деньги.

С у х а р е в. Вернули?!

К о м а р о в с к и й. Да. Через ту же студентку Ковригину. С деликатной просьбой — считать инцидент исчерпанным. И вот я снова решил побеспокоить вас.

С у х а р е в. Ага… Ну что же… Очень хорошо сделали, Дмитрий Григорьевич, очень хорошо! Садитесь, отдыхайте.

К о м а р о в с к и й. Теперь все ясно и понятно.

С у х а р е в. Да, конечно. Вчера мы с вами несколько погорячились, а когда горячишься, сплошь и рядом не видишь всех обстоятельств, не учитываешь существенных моментов…

А в т о р. Похоже на то, что разговор с Сергеем не прошел для Сухарева даром. Это делает ему честь.

С у х а р е в. Хотите чаю, крепкого чаю? Очень хорошо после бессонной ночи.

К о м а р о в с к и й. Какой там чай!

С у х а р е в. Не хотите? Не надо. Я слушаю вас, Дмитрий Григорьевич.

К о м а р о в с к и й. Этим самым друзья-приятели Шатилова, хотели они того или нет, подтвердили факт воровства и жульничества с его стороны.

С у х а р е в. Что-о?..

К о м а р о в с к и й. Да-да. Больше того, вольно или невольно они изобличили самих себя как пособников Шатилова, сочувствующих ему и готовых замять дело. И если вчера я только пришел и сообщил вам факт и этим ограничился, то сегодня считаю своим долгом еще и поинтересоваться: что вы сделали по моему сообщению? Ведь вы же сами вчера сказали, что вышвырните Шатилова вон из института, отдадите под суд.

А в т о р. А этот ломит свое, даже как будто еще больше ожесточился против Ильи. Из-за Анюты, что ли? Это не делает ему чести.

С у х а р е в. Да, я это сказал, не отрицаю. Но… Видите ли, Дмитрий Григорьевич… Как бы это, чтобы вы меня поняли… Для того, чтобы написать приказ об исключении из института, я должен иметь какие-то основания.

К о м а р о в с к и й. Разве мое обращение к вам и заявление, сделанное мною, не являются достаточным основанием?

С у х а р е в. Да, конечно, являются… Но, во-первых, ваше заявление было устным, Дмитрий Григорьевич…

К о м а р о в с к и й. Я сейчас же изложу вам все в письменном виде. Можно лист бумаги?

С у х а р е в. Гм… Пожалуйста. Вам это легко и просто, ничего не стоит? Извините за грубое выражение, раз плюнуть?!

К о м а р о в с к и й. Каждый культурный, грамотный человек должен уметь это делать.

С у х а р е в. Ага… А во-вторых, Дмитрий Григорьевич, хоть и в письменном виде, но в вашем заявлении будет то же