Громадным усилием воли Джаред не поддался порыву и удержал палец у губ. Он посмотрел в глаза Каланты. Она стоили неподвижно, точно так же, как до того сидела у себя в гостиной, словно дожидалась его.

Не важно, что именно она говорила, – ей хочется поцеловать его так же сильно, как и он жаждет попробовать на вкус ее сладкие, горячие губы. Джареда остановил звук приближающихся шагов. Он отпустил ее руку. Кровь уже не шла. Добродетельный дворецкий, встретивший его по прибытии, вошел в оранжерею.

– Ваша светлость, миссис Аберкромби ожидает вас в гостиной.

И взглядом очень ясно дал понять, что Джаред провел здесь слишком много времени, а это не подобает джентльмену, наносящему визит леди, даже если она вдова. Каланта забрала срезанные розы, завернула их в полотенце, лежавшее на столе, и протянула Джареду:

– Пожалуйста, отнесите их леди Эштон с моими наилучшими пожеланиями.

Она его прогоняет. Джаред поборол искушение остаться и помешать их беседе с женой викария, но все же решил, что это неразумно. Необходимо как следует подумать на досуге, подальше от Каланты, присутствие которой провоцирует его на опрометчивые поступки.

Айрис тронули цветы, и она не преминула напомнить Джареду, какая Каланта добрая. Он не совершил ошибки – не стал ни соглашаться, ни спорить. Если бы он согласился, сестра приняла бы это за доказательство его серьезных намерений по отношению к герцогине. Возражения же непременно разозлили бы его беременную сестру.

Сам Джаред считал, что герцогиня весьма противоречивая натура. Она намекнула, что положение и титул возместили ей все проблемы, однако сейчас она живет не так, как положено герцогине. Каланта сказала, что не хочет больше целоваться с ним, и тут же неподвижно застыла при его легчайшем прикосновении, а ее желание захлестывало Джареда, как волны захлестывают берег.

Она укололась о шип, стоило ему упомянуть о детях, и цветом лица стала походить на «белую розу Йорка». Это Джареда встревожило. Почему его замечание так сильно расстроило Каланту?

Многие леди из общества не стремились быстро забеременеть, а ее замужество продлилось всего лишь два жалких года. Не будет ли она ревновать к Ханне? Вдруг начнет обижать маленькую девочку, которую Джаред полюбил, как дочь? Мысль о том, что Каланта может оказаться жестокой, была ему отвратительна, но он почти ничего не знал об этой женщине и не понимал ее.

Она слишком многое прячет под невыразительной маской своей красоты. За исключением того времени, когда они целовались.

В тот момент она не смогла скрыть от него ни свою невинность, ни свою реакцию. Джаред знал, что многие мужчины берегут страсть для любовниц, совокупляясь с женами только для того, чтобы их семя укоренилось и пошло в рост. Должно быть, именно таким идиотом и был Клэрборн, потому что Каланта совершенно не умеет целоваться и не знает, какое наслаждение может доставить поцелуй.

И сегодня она не сумела сдержаться. Она его хотела. Может быть, так же сильно, как и он ее.

И как отреагирует общество на любовную интрижку Ангела с лордом Чудовище?

– Джаред приходил к вам сегодня с визитом?

Наигранная веселость леди Эштон не скрывала ее откровенного любопытства, что отвлекло внимание Каланты, исподтишка рассматривавшей Джареда. Сегодня вечером он выглядел прекрасно, черный вечерний костюм облегал мускулистое тело как вторая кожа. Шрам на лице придавал ему опасный вид, и Каланта знала, что опасность была вполне реальной. Очень, очень реальной.

Разве не собиралась она остаться сегодня вечером дома? И все-таки странный порыв, которому Каланта не смогла сопротивляться, заставил ее одеться к музыкальному вечеру. Она стремилась еще разок увидеть Джареда.

Каланта перевела взгляд на леди Эштон.

– Да.

– Я рада.

Каланта не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.

– Он не очень общителен. По правде говоря, меня потрясло его согласие приехать ко мне в гости. – Леди Эштон выглядела задумчивой. – Вообще-то теперь я припоминаю, что он не соглашался приехать до тех пор, пока я не упомянула, что вы живете по соседству и собираетесь посетить некоторые развлечения.

Каланта не верила в то, что Джаред приехал сюда только для того, чтобы увидеться с ней. Они никогда раньше не встречались, и, насколько она помнила, она не видела его в Лондоне во время светского сезона.

– Я уверена, что возможность пообщаться с родственниками была достаточно веской причиной.

Не знай Каланта, что это невозможно, она бы решила, что ее собеседница фыркнула.

В теплых карих глазах леди Эштон засветилось веселье.

– Даже и не думайте! Джаред ненавидит светское общение и не приехал бы сюда, не имей он на это достаточных оснований. Сначала я решила, что ему нужна помощь с Ханной, но это глупо. Мой брат исключительно самоуверен. Вероятно, он считает, что ему известно абсолютно все о воспитании маленьких девочек.

Каланта издала неопределенный звук, одновременно пытаясь осознать слова своей собеседницы. У Джареда есть ребенок?

– Он ни разу не обратился к Tee за советом. В отличие от меня. – Леди Эштон печально рассмеялась. – Я просто с ума схожу, когда думаю о рождении своего первого ребенка. Тея и Лукас утверждают, что из меня получится отличная мать, но они меня любят.

Каланта ощутила привычное приглушенное чувство потери, возникавшее всякий раз, когда речь заходила о детях. Ей никогда не стать матерью, и возможности такой у нее никогда не было. В конце концов, в истории известен лишь один случай непорочного зачатия, и та женщина была куда достойнее ее.

– Не сомневаюсь, что они правы, – произнесла она, пытаясь успокоить леди Эштон. – Мама как-то сказала мне, что боялась материнства, пока не родила. Она говорила, что, едва увидев меня, сразу поняла – все будет в порядке.

Ласковые карие глаза наполнились благодарностью.

– О, так вы думаете, со мной произойдет то же самое?

Каланта кивнула:

– Уверена.

Было все сложнее и сложнее держать окружающих на расстоянии с тех пор, как она познакомилась с Джаредом. Казалось, что эффект, оказанный им на ее чувства, затрагивает отношения Каланты и с другими людьми.

– Спасибо. Тея не может по-настоящему понять меня. Не думаю, что она хоть чего-нибудь в жизни боялась. Она такая практичная. Мне кажется, что она всегда точно знала, какой матерью будет. – Внезапно леди Эштон порозовела от смущения. – Не понимаю, о чем я думаю, разговаривая с вами о таких интимных вещах. Пожалуйста, не обижайтесь. Лукас ужасно ругает меня за непосредственность, хотя я изо всех сил пытаюсь вести себя образцово. Даже не понимаю, как я вообще перескочила на эту тему.

Зато Каланта понимала. Предыдущие слова собеседницы до сих пор жгли ее сознание.