– Думаю, вы начали с того, что ваш брат не спрашивал советов о том, как в одиночку воспитывать свою дочь.

– О, Ханна не дочь Джареда. – Леди Эштон раскрыла веер и начала обмахиваться. – Здесь жарковато, правда?

Каланте так не казалось, но ей вообще редко было жарко.

– Может быть, вы слишком чувствительны из-за своего положения? – попыталась она успокоить страхи собеседницы.

Клэрборн пришел бы в ярость, но ей больше не нужно волноваться по поводу его реакции, неожиданно осознала Каланта.

Леди Эштон улыбнулась:

– Уверена, что вы правы. Так о чем я говорила? Ах да! Ханна – дочь его экономки, но Мэри умерла от лихорадки несколько месяцев назад, а мужа у нее не было. Джаред взял на себя ответственность за воспитание девочки. Он обожает ее с самого рождения. Вам стоит посмотреть на них вместе. Ханна просто очаровательна.

Каланте показалось, что железные пальцы стиснули ее сердце. У Джареда есть дочь! Разумеется, его сестра будет это отрицать, однако чего ради ему так беспокоиться о ребенке одной из своих служанок? Каланта не понимала почему, но ее это сильно задело. Она ощутила такой прилив ревности, что даже дыхание перехватило. Кажется, все бы на свете отдала, лишь бы оказаться на месте той экономки и родить ребенка от Джареда.

Каланта едва сознание не потеряла, поняв скандальное направление своих мыслей, и чуть не пропустила следующие слова его сестры.

– Но теперь, увидев его с вами, я поняла.

Как это уже не раз случалось при беседах с леди Эштон, Каланта сильно смутилась.

– Прошу прощения?

– Теперь я понимаю, почему он приехал ко мне в гости, – пояснила та, положив ладонь на руку Каланты. – Я действительно рада.

Каланта понятия не имела, что бы она ответила леди Эштон, не появись в это время Джаред.

– Айрис, тебя ищет дворецкий. Ему необходимо твое распоряжение насчет закусок.

Леди Эштон безмятежно улыбнулась им обоим, подмигнула брату и отправилась на поиски дворецкого.

Каланта смотрела, как она пересекает комнату. Айрис останавливалась, чтобы поболтать то с одним, то с другим, напоминая Каланте очень дружелюбную бабочку.

– Ваша сестра – исключительная женщина.

– Она то же самое говорит про вас.

– Ей кажется, что вы приехали к ней в гости только для того, чтобы получить возможность познакомиться со мной, – сказала Каланта с усмешкой.

– Так и есть.

Его заявление так потрясло Каланту, что она едва не задохнулась.

– Но почему? – с трудом вымолвила она.

– Давайте поедем завтра верхом, и я вам все объясню.

Да как она может с ним поехать – и как может не поехать?

Каланта не могла ему отказать, как не смогла отказаться от возможности увидеть его сегодня вечером.

– Хорошо.

Подошел лакей и сообщил, что музыкальное представление вот-вот начнется. Джаред сопроводил Каланту к креслу в конце комнаты.

– Я думал, вы сегодня не придете.

Она крепко сжала обеими руками веер.

– Я передумала.

– Понятно.

Может, ему и понятно… если он приехал погостить только для того, чтобы увидеть ее. Хотя поверить в это и трудно, но вдруг странная тяга, изводившая Каланту, овладела и Джаредом?

– А Ханну завтра возьмете с собой? – Каланта не знала, что подтолкнуло ее задать этот вопрос.

Разумеется, он не возьмет ребенка на верховую прогулку. Он собирается обсудить какие-то личные вопросы, но Каланте очень хотелось заставить Джареда заговорить о дочери.

Джаред замер, и на лице его появилась холодная отстраненность.

– Что вам известно о Ханне?

– Ваша сестра сказала, что вы ее воспитываете.

Выражение его лица не изменилось.

– Это так, но я не возьму ее завтра с собой.

Каланта отшатнулась от холода в его глазах.

– Может быть, я смогу познакомиться с ней в другой раз?

Джаред посмотрел на нее так, словно решал, достойна ли она этого.

– Возможно.

На следующее утро Джаред появился рано, помог Каланте сесть верхом на славную гнедую кобылу, а потом сам вскочил на своего великолепного коня, жеребца стального серого цвета и такого же крупного, как и его хозяин. Несмотря на свое обещание объяснить загадочное заявление, Джаред препятствовал любым разговорам самым простым способом – он пустил своего жеребца быстрым галопом через поля.

Каланта воспользовалась этим молчанием, чтобы поразмышлять, хотя, конечно же, она и так бесконечно пережевывала слова Джареда, пытаясь понять, что они означают.

Другой джентльмен уже заявлял ей то же самое. Во время ухаживания Клэрборн сказал, что посетил очень скучный бал, устроенный людьми ниже его по положению в обществе, потому что знал – Каланта будет там. Он увидел ее в парке и захотел познакомиться с женщиной, которую общество назвало Ангелом. И ей хватило глупости почувствовать себя польщенной.

Неужели и Джаред видит только ее ангельскую внешность? Или, что еще хуже, из-за этой внешности ждет от нее совершенства, как в свое время Клэрборн?

Ведь ему уже известно, что она не безупречна, напомнила себе Каланта. В конце концов, она позволила целовать себя, даже поощряла его поцелуи. И разговаривала с ним у себя дома в отсутствие горничной. Как оценит такой сильный мужчина ее трусливые поступки в прошлом? И все же она не могла погасить крохотную искру надежды, вспыхнувшую у нее в сердце.

Через полчаса они добрались до небольшой речушки, извивавшейся по усыпанному цветами лугу.

Джаред осадил коня и спешился. Он бросил поводья, и жеребец тотчас же направился к речке. Каланта тоже остановилась, но не знала, как ей спуститься на землю. Рядом не было удобного пенька, а перспектива спрыгивать с седла пугала из-за пышной амазонки. Джаред решил эту проблему, взяв ее обеими руками за талию и сняв с кобылы прежде, чем Каланта успела ахнуть, тем более – возразить против такого самоуправства.

Вообще-то она бы и не стала возражать, призналась себе Каланта, встав на ноги и оказавшись буквально в нескольких дюймах от широкой груди Джареда. Когда он прикасался к ней, Каланта теряла самообладание. С самого начала все это совершенно не походило на ее прежний опыт с мужем.

Каланта посмотрела на Джареда, упиваясь его присутствием с такой же жадностью, с какой хотела его прикосновений.

Он надел сюртук для верховой езды, но без жилета, и из-под тонкого батиста рубашки виднелись темные волосы на груди. Галстуком он тоже пренебрег, так что Каланта видела открытую сильную шею. Ее завораживала откровенная мужественность, разительно отличавшая его от других джентльменов.