Посуду вымыли вместе, все убрали по шкафам и пошли в гостиную на ее относительно новый диван смотреть телевизор, купленный по совету и с благословения Матвеева. Что-то смотрели, даже смеялись, потом решили вдруг просмотреть все ее студенческие альбомы. Он снова веселился, вспоминая. А Алиса грустила, мрачнея все сильнее.

Где, спрашивается, были ее глаза, когда Антон хвостом увивался за ней?! Почему фыркала, когда он ждал ее после лекций, когда таскал на себе через глубокие лужи? Корчила недовольные гримасы, принимая крохотные букетики полевых цветов. Ну, не было у него тогда денег на розы, что поделаешь!

Сейчас бы…

Сейчас бы за один букетик чахлых ромашек отдала неизвестно что. Лишь бы были они подарены им — Антоном Матвеевым…

— Красивая ты все-таки, Соловьева! — проговорил он вдруг, застыв над ее фотокарточкой с выпускного вечера в институте. — Глаз иногда оторвать невозможно!

— Так ты тоже… — Ей как-то неловко сделалось от его восторга. — Ты тоже очень симпатичный, Антон! Высокий, кареглазый… Мечта, а не мужчина. А теперь еще в такой заманчивой блестящей упаковке.

— Не всем она требуется, Аля. Не всем. — Матвееву вдруг взгрустнулось, он запихал все фотографии обратно в альбом, даже не досмотрев до конца, и тут же засобирался. — Пойду я… Ты звони, если что… Мы же с тобой все-таки не один год друг друга знаем.

Алиса заверила, что непременно позвонит, про себя добавив, что не так уж у нее много времени осталось до возвращения его ангела. Воспользуется, чего уж…

Она проводила Антона до двери, подала ему пиджак и даже поцеловала в щеку, расчувствовавшись. Все же хорошо, что он пришел сегодня вечером. С ним вместе пережить потрясение минувшего дня получилось много легче.

Уже укладываясь спать и взбивая подушки, Алиса замерла столбиком и затаилась.

Кажется…

Кажется, даже мыши сегодня решили ее не беспокоить. Или визит Матвеева их заставил присмиреть, кто знает. Так или иначе, но засыпала Алиса с блаженной улыбкой на лице, впервые за минувшие три недели. В полнейшей тишине и покое.

Зато три последующих дня на работе стали для нее сущим кошмаром. Причем кошмаром скандальным. Складывалось ощущение, что мыши из ее квартиры исчезли с одним условием: передать невидимую эстафетную палочку тому мерзавцу, который вознамерился погубить ее.

— Алиса?! Я же только что передавала Сергею Ивановичу через вас банковские документы!!! Как они могли пропасть, если я вам их буквально в руки вложила?!!

— Алиса, с ума сойти можно! Акт инвентаризации… Можно узнать, что с ним сделалось, куда он подевался после того, как его утвердил Сергей Иванович?!

— Что вы скажете на то, чтобы вернуть в финансовый отдел платежные поручения?!

— План-график на октябрь, где он?!

Ей казалось иногда, что она тихо и планомерно сходит с ума. Не сама, конечно, а с чьей-то лихой подачи. Вот беда, она не знала, с чьей именно! И Матвеев терялся в догадках, когда она каждый вечер с плачем жаловалась ему.

Как Алиса ни пыталась поймать, проследить, захватить на месте преступления, человек этот не попался ей ни разу. Зато документы пропадали с завидным постоянством и находились потом в самых невероятных местах. То в фойе на подоконнике, то в туалетах, при чем как в мужском, так и в женском.

— Слушай! Да там целая шайка орудует! — воскликнул потрясенный Матвеев, когда она в очередной раз принялась ему жаловаться. — Не мог же, к примеру, мужчина зайти в женский туалет или наоборот…

В принципе, сложностей с этим не было никаких. Туалетные двери располагались рядышком, открывай, протягивай руку, клади бумаги на умывальник и, даже не переступив порога, смывайся.

Но она оспаривать версию Матвеева не спешила. Он же всегда оказывался прав, может, и на этот раз все именно так и окажется.

Утро пятницы выдалось на удивление спокойным. Алиса, как кенгуру, всюду таскала с собой огромную папку, набитую документами, опасаясь даже на секунду оставлять ее на столе. Компьютер уже неделю стоял у нее на пароле. Существовало, правда, опасение, что кто-нибудь подложит ей под стол взрывное устройство, на худой конец натыкает в сиденье иголок, но этого она не боялась. В лучшем случае уколется, в худшем умрет. Ей подобное казалось не столь ужасным, чем недоуменные вопросительные взгляды, гневные возгласы и насмешливый шепот в спину.

— Алиса, — позвал ее после оперативного совещания шеф. — Нам нужно с вами составить план селекторных совещаний на следующую неделю…

Нам с вами — означало, что составлять придется Алисе. Составлять в предельно сжатые сроки, то есть минут за тридцать.

Она не ошиблась, услышав от шефа:

— К трем часам я вас жду у себя с планом. Все! Идите!

Времени было двадцать минут третьего.

Пришлось отодвигать на край рабочего стола чашку кофе, только-только собралась выпить. Откладывать в сторону всю поступившую почту и вплотную заниматься селекторной перекличкой.

Она впилась в журнал для служебного пользования, перелопатила кучу предписаний и распоряжений, проштудировала текущую внутреннюю переписку и через двадцать пять минут с удовлетворением поставила жирную точку под всем, что сделала.

Уложилась!

Без промедления распечатала, сбросила на съемный диск на всякий там пожарный случай и встала из-за стола, намереваясь идти к Сергею Ивановичу.

И тут позвонила Инга.

— Что делаешь, Лиса? — Инга коротко хохотнула в трубку и тут же: — Что бы ты там ни делала, дуй без промедления ко мне! Немедленно! Дело не терпит отлагательства! Жду!

Когда она вот так скомандовала, внутри у Алисы вдруг что-то плавно сжалось, будто от предчувствия. Она заметалась по приемной с бумагами, не зная, куда их сунуть. Потом все же решила, что Инга и впрямь сочтет ее сумасшедшей, увидев входящей к себе с ворохом почты. Сунула папку шефа в нижний ящик стола, план-график туда же — сверху, выключила компьютер и только тогда уже побежала к жене своего босса.

Она купила себе новую кофточку, мама дорогая! Розовую, прозрачную, с белыми вышитыми цветками по подолу и воротнику и белыми же пуговичками.

— Скажи, прелесть какая! — верещала Инга, подпрыгивая, будто цапля, перед зеркалом.

— Ага, ничего… — Алиса готова была ее задушить собственными руками.

Пока бежала к ней по коридору, чего только не передумала. И к клевете была готова, и к подставе очередной, и к тому даже, что придется писать заявление на увольнение.

А тут кофточка!.. Розовая… С цветочками…

— Тебе что, не нравится? — Инга обиженно выпятила нижнюю губу, тряхнув короткими черными волосами. — Я тебя к себе, как подругу, а ты…

— Да все нормально, не обижайся, просто… — Алиса беспомощно оглянулась на дверь Ингиного кабинета. — Там Сергей Иванович ждет план на следующую неделю. И не хотелось, если честно, приемную надолго оставлять без присмотра.