что драконорожденные победят гигантов и снова откроют дорогу, что они, в конце концов, и сделали. Но к тому времени мне пора было возвращаться к Братству.

- Верхом на летучей мыши, - сказал Зан-Акар. – Животное драконорожденных.

- Это был подарок, - сказал Кхорин. - Я помог драконорожденным победить гигантов.

Халонья резко повернулась и обратилась к Чазару.

- Он признался, что помогает вашим врагам!

- Я не знал, что они ваши враги, - сказал Кхорин. - Я до сих пор не понимаю, почему они стали вам врагами. Я имею в виду, я понимаю, что горстка драконорожденных совершила преступления здесь, в Лутчеке. Я помог их поймать. Но я потратил довольно много времени, общаясь с Тарханом и Перрой, и уверен, что они хотят, чтобы Чессента и Тимантер стали друзьями.

Чазар усмехнулся.

- К сожалению, я знаю, что дела обстоят иначе.

- Ваше Величество, - сказала Джесри, - я еще раз говорю, что, хотя Тимантер может быть врагом Чессенты, Кхорин не сделал ничего плохого.

- Он помог Тимантеру, - сказала Халонья. – И, судя по всему, помог так сильно, что они наградили его одним из своих самых драгоценных сокровищ. И он по-прежнему хорошо говорит о них прямо в лицо Вашему Величеству. Не позволяйте ему говорить то же самое другим. Не позволяйте ему ослабить решимость ваших воинов!

- Я бы не стал этого делать. - Сказал Кхорин.

- Не могли бы вы рассказать нам все, что узнали об обороне Тимантера? - Спросил Зан-Акар.

Кхорин вздохнул.

- Да. Если капитан Фезим или его Величество прикажут мне.

- Я не верю тебе. - Сказал дженази.

- Я тоже, - вторила Халонья. – И не поверю до тех пор, пока мы не вытащим из него силой то, что он на самом деле знает.

- Это просто смешно! - Сказала Джесри. На мгновение желтое пламя поднялось от ее руки к изголовью посоха.

Зан-Акар состроил проницательное, тонкое выражение лица, достойное дипломата. Выражение, которое одновременно сочувствовало ее страданиям и отвергало ее мнение.

- Со всем уважением, леди Джесри, но не для Аканула. Мы присоединились к Чессенте в трудном и опасном предприятии, и мы, естественно, ожидаем, что наши союзники сделают выбор, который максимизирует шансы на успех. Здесь выбор кажется очевидным. Его Величество может позволить дварфу, чья верность остается предметом дискуссии, разжигать в головах чессентцев любые сомнения, которые ему только придут в голову. Или он может задержать его и строго допросить, чтобы извлечь ценную информацию, которой дварф, несомненно, обладает.

- Ваше Величество, - сказала Джесри, - я прошу вас не наказывать невиновного дварфа.

- А я прошу вас защитить своих детей от шпионов и предателей. - Сказала Халонья.

Нахмурившись, Чазар заколебался. Очевидно, он искал способ умилостивить обеих женщин, но было ясно, что даже «живой Бог» не сможет найти такой способ.

Наконец он сказал:

- Леди Джесри, я понимаю, что вы испытываете… ностальгическую привязанность к некоторым личностям еще со времен вашей службы в качестве наёмника. Но теперь вы королевский советник Чессенты, и, как и все мы, кто отвечает за защиту нашего народа, должны ставить его благополучие на первое место.

- Да! - выкрикнула Халонья.

На лице Чазара промелькнула нотка веселья, и он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Халонья покраснела и сделала видимое усилие, чтобы успокоиться.

- Я имею ввиду… могу ли я продолжать присматривать за заключенным? В вашей церкви есть священники, которые умеют убеждать людей говорить.

- Она говорит о Хранителях Змей, которые пытали Повелительницу Солнца Церу! - Возразила Джесри.

- Я знаю это. - Ответил Чазар.

- Ваше Величество, я та, кто нашла вас в…

- А еще вы та, кто признала факт закрытия долга!» - рявкнул Чазар. - И та, кто обещал больше не говорить об этом! Я тоже не хочу больше об этом слышать! Тема закрыта!

- Ваше Величество! - крикнул Кхорин. - Я знаю, что написано в контракте Братства! Я знаю, что вам нельзя этого делать! - Даже когда он произносил слова, он знал, что они бесполезны.

И это было правдой. Чазар махнул рукой, и стражники схватили Кхорина, после чего выволокли из зала и утащили в подземелье. Халонья одарила Джесри злобной торжествующей улыбкой.

* * * * *

Аоту нравился теплый летний солнечный свет, ощущение Церы, расположившейся позади него и обнимающей его за талию, а так же мрачный, но захватывающий вид Аканула. Пейзаж внизу представлял собой нагромождение скал, скалистых выступов и оврагов. На севере так называемое Стеклянное плато, которое, скорее всего, было сделано из кварца, сверкало, как огромный драгоценный камень. Также было много парящих в небе островов земли, некоторые из которых были весьма большими и покрыты растительностью.

 Было весело отправиться в приключение лишь с еще одним всадником на грифоне и женщиной, чью компанию, судя по всему, Аот весьма полюбил. Это напомнило ему о его юности, когда он служил разведчиком и гонцом в Легионе Грифонов в старом Тэе, который Сзасс Тэм и Магическая Чума уничтожили. В основном это была приятная беззаботная жизнь, и тогда ему даже в голову не приходило стремиться к чему-то большему.

Но, конечно, он больше не был тем молодым солдатом. На него возложили гораздо более тяжелые обязанности, и, несмотря на отвлекающие события дня, в некоторые моменты его грызло беспокойство. Тем более, что впервые за всю свою жизнь наёмника он покинул Братство, и никто из его старших офицеров не руководил им.

Он мог бы оставить за главного Гаэдинна. Вероятно, так и следовало поступить. Но также ему нужны были надежные товарищи, которые помогли бы ему выполнить его миссию. Если…

- Хватит! - Сказал Джет.

Аот улыбнулся.

- Почему?

- Ты уже принял решение, - ответил грифон, -так почему ты все еще переживаете из-за этого? Я вот не понимаю – все люди, которые достигаю т чего-либо, переживают о достигнутом так же, как и ты?

- Кто-то должен думать. - Сказал Аот.

- Думать, да, - подтвердил Джет - Колебаться - нет.

Аот все еще пытался сформулировать подходящий ответ, когда заметил минотавра. Огромное существо с бычьей головой поднималось по крутой тропе к вершине хребта. За ним следовала вереница похожих существ.

Аот указал копьем.

- Что это такое? - Спросила Цера.

Очевидно, она не могла увидеть минотавров даже в виде пятнышек, размерами с муравьев.