в кожу пальцами впивается, - и шуруй в примерочную. А будешь капризничать, я тебя туда силой затащу и поиграю вдоволь. Закончим то, что начали у меня дома!

Его глаза в мои впиваются. Ноздри от ярости ходуном ходят. И я понимаю, что опять должна уступить. Хоть это и претит до чертиков. Но испытывать судьбу не хочется. От одной мысли что он собрался делать со мной там, в примерочной, внизу живота все сладко скручивается. Я ведь даже не против буду. Вот засада!!!

- Ладно!

Хватаю первые попавшиеся тряпки и пулей в кабинку залетаю. Занавеску тщательно задергиваю. Жаль здесь нет двери. И на замок не закрыться. Но не будет же он… Да нет. Быть такого не может. Я просто слишком мнительна.

Вокруг зеркала, и я быстро стаскиваю одежду. Лифчик я сняла. Ибо ходить в мокром не комфортно. Он в сумочке валяется. Конечно, можно купить вещи без примерки. И я бы так и сделала, будь они из недорого массового сегмента. Потом и выбросить не жалко. И не мучать себя вопросом, зачем вообще приняла. Но за такую цену рука не поднимется их выбросить. А деньги? Деньги я ему верну. Потом. Частями. Кредит, может, возьму. Почку продам. Придумаю, короче, что-нибудь.

Стою в одних трусиках и уже готова натянуть какой-то безумно мягкий явно кашемировый свитер. Как занавеска дергается, а уже через секунду Дан весь внутри. Смотри на меня опять своим взглядом не мигающим. А мне разораться хочется, чтобы он убирался отсюда. Но я пошевелиться не могу. Так и застываю со свитером в вытянутых руках.

- Я тоже кое-что купить решил, - трясет в воздухе футболкой, - подвинься, примерить хочу. Вдруг не подойдет.

- Здесь полно свободных примерочных, - мое лицо тушить можно, там пожар, - а эта занята! Мной! Разве не видишь?!

- Очень хорошо все вижу, - кивает он и взглядом меня гладит, - милые трусики. Но в следующий раз стринги надень. Хочу заценить твой попец.

- Ты не обнаглел! Выметайся отсюда, немедленно.

Удивительно, что от такого хамства дар речи не пропадает.

- Только вместе с тобой, - кривится он в улыбке, - хочешь показаться окружающим в таком виде, - трясу головой, - тогда заткнись и подвинься.

Он слегка бедрами меня отталкивает. Вглубь кабинки загоняет. Я отворачиваюсь и свитер натягиваю. Но вокруг зеркала. В них наши отражения, как на ладони. Замерев, наблюдаю.

Дан стягивает с себя толстовку. Обнажает бугристый рельеф мышц. Никогда раньше у него таких не было. Ровных. Мощных. Будоражащих женское сознание. Хочется руку протянуть. Прикоснуться хочется.

И он словно это желание мое улавливает. Прессом голым к моей спине прижимается. Ладонь на живот кладет.

- Нравится? – слышу, как дыхание сбивается, мое, его, наше, - хочешь потрогать? На ощупь они еще лучше, чем на вид.

Кулаки сжимаю, но он уже меня за запястье хватает. К разгоряченному телу подносит и на грудь свою опускает. А там сердце. Как у меня колотится. Бешено. Мощно. И я пропадаю. Растворяюсь в вихре чувств и ощущений. На носочки приподнимаюсь и к губам его тянусь. Пусть потом жалеть буду. Но не поддаться желанию ни могу.

Глава 13

Глава 13

Его терпкий вкус пробуждает внутри ураган. А сильные руки крепче вжимают в разгоряченное тело. К себе тянут. Больно немного. Но я не отвлекаюсь. Провожу языком по слегка шершавым губам. Мужским. Вкусным невероятно. Мне их хочется вылизать, как он мою грудь недавно. Голову просто сносит. От близости его. Дыхания жаркого. Тела обнаженного.

Богдан подхватывает мои голые бедра и на себя сажает. К стене в примерочной прижимает. Хотя я бы, итак, не упала. Ведь он стал таким сильным. А я держусь очень крепко. Руками его шею обвиваю. И чувствую его поцелуй.

Он больше не церемонится. Не ждет, когда я наиграюсь. Берет то, что хочет. Дерзко. Нагло. Эгоистично. А я отдаю. Потому что мне тоже этого хочется. Хочется забыться. Забыть. Стереть все эти много-много лет нас разделяющие. В прошлое перенестись хоть на миг. Где он не грубый, властный незнакомец. А мой любимый Дан. Такой заботливый. Такой родной. Такой…

Как сильно я тебя любила. Как долго я тебя ждала.

Сердце на куски разрывается, и сама не замечаю, как слезы из глаз брызгают. Щеки сразу же мокрыми становятся. А Богдан замирает. Отстраняется. И несколько секунд просто тяжело дышит. Пялится на меня, как на дурочку. А я рыдаю, сама не зная почему.

Так больно от того, что мы потеряли. Не сберегли. И больше никогда уже не вернем. Так больно без него. А с ним, похоже, еще больнее.

Моя истерика быстро перерастает в смех. Я утыкаюсь в его плечо голое и некоторое время лихорадочно сотрясаюсь. Не в силах глаза на него поднять. Не в силах в его глаза посмотреть. Понимает ли он из-за чего рыдаю? А теперь вот хохочу, как истеричка. Конечно нет. Куда такому понять.

- Ты закончила?

Снова звучит рядом хриплый чужой голос. Почему он так изменился. Болезни ли или травма. Об этом я тоже никогда не узнаю.

- Что за истерику ты здесь устроила? - он спрашивает, но с рук не отпускает, - совсем крыша от счастья поехала?

Его шутки нисколько не смешные.

- Отвали! - толкаю его и спрыгнуть пытаюсь.

Но его ладони на моей заднице. Впиваются в нежную кожу. К краю белья подбираются. Не собирается же он этим в примерочной заниматься? Не после того, что случилось? Не после моей истерики. Ему что на меня совсем плевать? Хотя глупый вопрос.

- А ну, пусти! Кому сказала!

Рычу на него и в волосы руки запускаю. Тяну так сильно, что выдрать, наверное, можно. Но он лишь слегка дергает бровью. В глаза смотреть продолжает. И угрожающе пальцами по краю белья водит.

- Расскажи мне, что случилось, и отпущу.

- Вот еще! Не буду! Итак отпустишь. Не буду я тебе ничего говорить. С чего бы это? Ты мне подружка, что ли?

Дергаю сильнее, но он никак не реагирует. Лишь свою линию гнуть продолжает. Допытывается.

- Почему ты плакала? Тебя кто-то обидел?

- Обидел! - киваю.

- Кто? Скажи! Тот охранник? Мало я ему врезал. Надо ноги переломать!

В глаза его смотреть страшно. Но отвернуться просто невозможно. Сижу на нем как птичка на