– Да бросьте! Найдем лекарство от этой гадости.

– Излечить меня сможет только тот, кто направил взгляд василиска. Ты отдыхай пока, да и я что-то подустал, тело немеет.

Аль Мавир говорил все тише, глаза закрылись. Шаман подоткнул одеяло, учитель выглядел таким беззащитным! Серые щупальца пытались пробить волшебный заслон и захватить организм, как раковая опухоль. Выстроенная магом защита пока держала. Надо найти негодяя, наславшего заклятие. Шаман тихонько вышел и притворил дверь.

– Вас ждет надзиратель, вниз по коридору вторая комната, – сказал посвященный.

Римус сидел за столом, перед ним стояла черная пирамидка. Предложил сесть. Шаман опустился на резной стул, дверь закрылась. Из тени возникли двое стражей, глухо клацнуло железо, встали сзади. Кольнула льдинкой тревога: не доверяют или заподозрили? Шаман подобрался – впереди трудный разговор. Словно в воду глядел.

– Сразу хочу предостеречь вас от необдуманных действий, – произнес надзиратель, в руке красноречиво блеснула знакомая пластина. – Я не поверил Аль Мавиру и правильно сделал. Значит, вы – Боевой маг?

– А вы, значит, подслушивали? – парировал Шаман, а у самого душа ушла в пятки.

– Я должен знать обо всем, что происходит в Последнем магистрате. Затем меня и поставили.

– Кто?

– Как – кто? Военная палата, конечно. Ах да, вы же из другого измерения. Позвольте, любезный Шаман, просветить вас об истинном положении дел на Радэоне. Подозреваю, Аль Мавир нарисовал несколько искаженную картину нашего мира.

– Я весь внимание, – с иронией сказал Шаман.

– Магия изживает себя, с ней борются, она мешает прогрессу. Колдуны тянут мир в прошлое, к упадку. К примеру, ваш мир развивается благодаря технике или волшебству? Вот. И живете нормально? А многие ли у вас пользуются заклинаниями?

– Не многие. Просто знания утеряны, но я уверен…

– Вот видите, – прервал Римус. – Люди прекрасно обходятся без волшбы, а одиночки… ладно бы занимались только полезной, белой, магией, но темная дает власть, человек чувствует себя богом и не замечает, как становится марионеткой Рогатого. Даже Аль Мавир это знает, вы слышали его предупреждение.

– Послушайте, я не собираюсь делать ничего такого! Для меня Радэон – как приключение, сбывшаяся мечта. Понимаете? Я просто хочу познать волшебство, конкретно – врачевание, а не мстить непонятно за кого. Мне этот Шамарис до лампочки, ну… это факел такой. Я почти ничего не умею, дайте мне возможность спокойно учиться, а потом я уйду из этого мира. Если найду способ, конечно.

– Достойный ответ. Возможно, я бы так и поступил, но пророчество – упрямая штука. Тем более вы уже завладели венцом Корума и жезлом Рагнара, а это само по себе многое значит.

– Так заберите их! Обойдусь как-нибудь…

– Артефакты из живого металла можно снять только с мертвого владельца. Вы хотите умереть? То-то. Вашу судьбу решит Военная палата, вы сейчас же отправитесь в Арвил.

– Но послушайте, Аль Мавир умирает!

– Молчание! – выкрикнул Римус и сжал тусклую пластину.

Та полыхнула алым, рот у Шамана стянуло будто скотчем. Стражи одновременно навалились сзади, веревка спутала руки. Мага волоком потащили по коридору. Снаружи уже ждали трое всадников. Шамана закинули в седло, кожаный ремень плотно притянул пленника к горбу. Один из стражей передал конвою свиток. Небольшой караван двинулся в падающую ночь.

* * *

Всадники торопились. Еще бы, такую добычу везут: целого Боевого мага! Шаман беспомощно болтался в седле и уж точно не ощущал себя таким. Руки затекли, на одной чувствовал теплоту жезла, да какой толк? Замотали качественно, не пошевелишься. Зашуршал Бурун:

– Мастер Шаман, вы, оказывается, известный человек! Я чувствовал что-то подобное.

– Он не может тебе ответить, тот хорек залепил ему рот, – сказала Зета.

– Точно. Кстати, в этом кристалле, глазе бога, действительно скрывается проход. Только не пойму куда.

– Я вижу внутри тени. Шаман, попробуй, взгляни, ты же узрел нас в камне Душ.

Шаман кликнул. Из обруча коротким лучом пробивался свет, как из шахтерского фонарика. Свечение прерывалось, словно кто-то заглядывал изнутри. Надо поймать полоску света. Шаман напрягся, стянутые губы зашевелились. Луч задрожал, кончик изогнулся. Мага тряхнуло на кочке, лучик вновь выпрямился. Шаман мысленно ругнулся. «Не получается, попробую, когда освобожусь», – решил он. Или освободят, что вряд ли. Стражи его явно побаиваются, вон как косятся. В носу засвербило, рот перекрыт – маг стал задыхаться. Чихнул, засопел свободно. Не хватало еще, чтобы сопли стали утирать, как несмышленому грудничку.

К утру нагнали знакомый караван. Тот расположился в тени оазиса – переждать дневной зной. Купец уставился на Шамана:

– За что вы его так? Парень просто учиться хотел…

– И так умный уже, убивать пора, – буркнул страж.

– Да? Ну, вам виднее. Я всегда говорил: много знаешь – плохо спишь.

Шамана сдернули с нара. Один страж встал сзади с обнаженным кинжалом, второй достал печать Молчания. Холодный металл коснулся губ пленника.

– Да что же вы делаете, сволочи?! Сгубить решили?! Дайте воды! – возмутился Шаман.

– Утихни, не то…

Лезвие кинжала защекотало кожу. Страж развязал руки, узлы поддавались плохо. Сунул баклажку и лепешку с куском мяса. Шаман жадно припал к бутыли, в горло хлынула живительная влага, ничего вкуснее не пил. Руки онемели, изнутри кололи тысячи иголок, словно наружу полезла стая ежей. Желудок осторожно шевельнулся, не веря, что рот наконец-то открылся. Перемолол хлеб с мясом – мало, замер в ожидании добавки. Тщетно, откармливать Шамана никто не собирался. Руки вновь стянули, правда, послабее. Запястья безобразно вздулись, кисти посинели. Еще немного – и остался бы калекой. Воин оттащил пленника под тень пальмы:

– Сиди здесь, нары притомились.

Легко сказать. Шаман повертелся, умащиваясь в жесткий песок. Вспомнил разговор с надзирателем. Конечно, наука двигает прогресс, техника облегчает жизнь. Люди всегда стремятся вкусно есть, сладко спать, меньше работать. Внешне все выглядит замечательно, но личность деградирует, удобства порождают лень, и человек становится просто винтиком в технологичном обществе. Магия же требует напряжения ума, мысли стимулируют духовное развитие. Заклинания учат ответственности, ведь в гневе можно легко испепелить обидчика, а потом клясть себя последними словами. Обладая силой, поневоле учишься контролю. Так серьезный боец не отвечает на грубость новичка, по сути – ребенка, а вразумляет парой слов, движением плеч, от чего тот потом отчаянно тянется к такому вот совершенству. Шаман заучивал волшебные слова, но это не зубрежка, он сам пробовал комбинировать видимые ему цвета заклинаний. Пока ничего путного не выходило, но он пытался, мозгу тоже нужны тренировки. И разве это упадок?