– Угольки просыпали? – поинтересовался Шаман, прислушиваясь к ощущениям организма.

– Так это ваша милость вчера развлекались – тараканов огоньками лупить изволили. Вот следы и остались, – пояснил харчевник. – Ребята очень вас зауважали после такого.

Шаман мысленно взвыл, по лицу расплылись красные пятна. Харчевник принес из кухни миску, полную кусочков дымящегося мяса, предложил попробовать. Рот зажгло перцем, тело прошиб горячий пот, но в голове прояснилось.

– Здорово, что за кушанье?

– О, меня еще отец научил, такой повар был! Это «грюхля» – вымоченное в вине и травах мясо молодого барашка. Жаришь на углях с добавлением, гм… особых слов, сдабриваешь острыми специями, и лучшего лекарства с похмелья не найти! Ну, я вижу, вам полегчало. Пора в дорожку, возьмите вот.

Харчевник протянул суму с едой. Шаман неловко встал, хозяин проводил на улицу. Солнышко карабкалось из-за далеких гор, все дышало свежестью, как после дождя. Шаман вздохнул полной грудью – воздух пить можно – и залез на телегу. Харчевник поднял в прощании руку.

– Будете в наших краях, заглядывайте. Семен всегда рад таким гостям!

Шаман решил, что заедет обязательно. Интересно, с какими это словами здесь жарят мясо?

Поляш – младший сын харчевника – хмурился, вожжи то и дело хлопали каурую лошадку по бокам. Та косилась, но шла ходко.

– Что-то не так? – спросил Шаман.

– Все не так, – пробурчал Поляш. – Попробуй протолкнуться сейчас на базаре, все хорошие места уже позанимали, а хлебушек продается теплым.

Шаман засопел – задержались по его вине. Телегу закрывала плотная ткань, но и через нее пробивался мощный запах свежевыпеченного хлеба.

– А скоро приедем?

– Постараемся за три терса успеть.

Ближе к столице зазмеились дороги. Селяне на подводах везли битую птицу, разделанные туши, зерно. Справа появился знакомый караван – купец торопил погонщиков, ведь базар ждать не будет. Шаман поспешно закрыл крыльями клафта лицо, для этих людей он хотел остаться мертвым – в любом случае караванщики общались с охраной перевала.

Столицу Моравии окружали белоснежные стены, из-за них выглядывали бочкообразные дома-башенки, ажурные минареты, массивные храмы. К любой религии в Арвиле относились терпимо, поклоняйся хоть кадушке во дворе, лишь бы других не задевало. Король Норк, по слухам, молится лишь на красавицу жену, а она того стоит, но прилюдно почитает Тороса – бога грома и дождя, Лану – богиню плодородия, Придона – повелителя морей и, конечно, Родителя.

Телега с хлебом подкатила к воротам. Наверху красовался моравский герб, по краям высились сторожевые башни.

– Тебе куда в Арвиле надо? – спросил Поляш.

– Поближе ко дворцу бы… – протянул Шаман.

– Слезай тогда, мне в нижние ворота.

– Спасибо, что подвез. Извини за задержку.

– Да ладно, успею.

Шаман проводил взглядом повозку, спешащую по пыльной дороге, и пошел к воротам. В приоткрытый створ вливались немногочисленные путники: трое скоморохов в цветастых кафтанах, грузный монах, слепой гусляр с мальчишкой-поводырем. Проскакал запыленный гонец, Шаман посторонился. У ворот скучали двое стражников в полном боевом облачении. Со стороны перевала налетал порывами знойный ветер, но воины потели в железе – вымуштровали их тут. Один заслонил древком алебарды проход.

– Куда?

– Друзей повидать, – честно ответил Шаман.

– Таких же оборванцев? – спросил стражник, его напарник откровенно заржал.

Шаман нахмурился, в рукаве зашевелился жезл, но маг вовремя посмотрел на себя со стороны: рубаха зашита в трех местах, на голове висят какие-то лохмотья, штаны запылились. Выглядел Шаман неважно. Хреново, можно сказать, выглядел.

– Пошлина за проход – три рушки, если нет – проваливай. Своих нищих хватает, – заявил стражник, отсмеявшись.

Рушкой в Моравии называли медную монету низкого достоинства. Сто медяков составляли серебряную рупию, десять рупий – золотой динар. Шаман покопался в поясе, но мелочи не обнаружил. Стражники вновь заулыбались, наблюдая за его поисками. Ухмылки стер золотой, блестевший на ладони мага маленьким солнышком.

– Ого! – воскликнул один. – Ты погоди, сейчас сдачу принесу.

Второй смотрел с удивлением, словно узрел алмаз в куче мусора. Шаман с независимым видом сложил руки на груди. Из ворот вскоре быстрым шагом вышел страж, за ним следовал воин в начищенном доспехе – на поясе висит меч в изукрашенных ножнах, шлем снят, топорщится ежик волос. Лицо волевое, серые глаза ощупали путника, задержавшись на правой руке.

– Я – старшина Гнедко, начальник стражи, а ты кто?

– Кличут Шаманом, хочу повидать двух знакомых магов при дворе короля.

Гнедко кивнул, стражник протянул сдачу. Шаман вздохнул с облегчением – денег осталось мало, а тут заодно разменяли. Человек с золотыми монетами всегда привлекает ненужное внимание, словно разряженный денди в негритянском квартале.

Старшина продолжал:

– Не знаю, как у вас, но в Арвиле толчется много всякого сброда – столица все-таки. Так что, юноша, не светите особо динарами, мне совсем не хочется найти вас с проломленной головой в сточной канаве. Во дворец идите по этой улочке. Советую заглянуть в лавку Маруха, вот там, справа, и одеться поприличнее.

– Спасибо, так и сделаю, – сказал Шаман.

Гнедко вернулся в башню. Хорошие люди встречаются, значит, скоро пойдут плохие – жизнь вся как зебра полосатая, подумал Шаман и последовал совету старшины. Лавку портного обозначала табличка – с одной стороны грустит голый человечек, на другой нарисован одетый. Сразу и не поймешь, одевают тут или, напротив, раздевают. Рассохшаяся дверь противно заскрипела.

В лавке пахло пылью, кожей и, как ни странно, нафталином. Хозяин склонился над широким столом, рядом держал рулон ткани подмастерье. Портной повернулся, на лице возникла дежурная улыбка, но, когда он осмотрел Шамана, улыбка поблекла.

– Чем могу помочь?

– Я хотел бы у вас одеться, – пояснил Шаман.

– Так одевайся, если есть во что.

– Вы не поняли, я заплачу. Старшина Гнедко порекомендовал вашу лавку.

– Это меняет дело, – сказал Марух гораздо приветливее. – Вижу, путешествовали в пустыне, а сейчас куда направляетесь?

– Во дворец, друзей повидать.

– Ого! Следуйте за мной, лучшие наряды я держу в задней комнате.

И самые дорогие, подумал Шаман. Марух решил разрядить его минимум как барона. Пришлось отнекиваться, сослаться на природную скромность и отчаянно торговаться. В результате Шаман облачился в рубаху с пышным воротником, переливчатый камзол и плотные штаны, подпоясанные ремнем с пряжкой в форме морды быка. Все в блестящих камушках, непрактично, но красиво. Марух уверил, что именно так одевается зажиточный горожанин. Шаман подошел к зеркалу. Тьфу ты, как павлин!