Поплутав по местным коридорам, мы добрались до лифта и поднялись на десятый этаж. Тут, как оказалось, были расположены пентхаусы, в которые можно было зайти непосредственно из лифта. И вскоре я входил в один из них. Ну… император и есть император. Тут одна прихожая была в два раза больше моего нынешнего номера. Степан сразу скрылся в незаметной двери у входа, А встретила нас Скуратова. Выглядела Алена непривычно. Как-то по-домашнему чтоли. Спортивные штаны и футболка. Но мне кажется, ей любой наряд бы пошел. А уж без него им вообще… Так. Стоп, Веромир. Что это за херня в твоей голове творится?

— Привет, Веромир, — улыбнулась она мне.

— Привет, — вернул я ей улыбку.

— А это твоя таинственная телохранительница, — утвердительно заявила Алена, разглядывая стоящую с безразличным видом Виль.

— Она, — кивнул я.

— А что ты её с собой взял? Меня боишься? — и девушка шагнула ко мне вплотную, посмотрев в глаза. Я буквально почувствовал, как напряглась Виль.

— Тебя не боюсь, — спокойно ответил я, делая шаг назад от слишком уж близко вставшей девушки, — но все может случиться. Она заботится о моей безопасности.

— Понятно, — ехидно протянула Скуратова и, по-моему, еще раз решила повторить свой маневр, но, слава всем богам, ее остановил хорошо знакомый мне голос.

— Веромир! Рад тебя видеть!

Скуратова ловко развернулась, скользнув к стоявшему в пяти метрах от нас императору, словно копировавшему костюм девушки, и по-хозяйски обняла его.

Ого. Да тут, походу, все сладилось. Вот Иван. Вот молодец. А говорил — то…Да я… Да, никогда… Она мне не нравится… Хотя, тут можно списать и на обычную женскую хитрость. И, кстати, это круто. Император в спортивном костюме. Вот это, я понимаю, демократичный подход…

— Ваше Величество, — добавил в голос ехидства, — зачем вызывали?

— Хватит юродствовать, — поморщился Иван и высвободился из объятий Алены, — вот зачем ты ее притащил? — он уставился на опустившую в пол глаза Виль, — это что, та самая?

— Та самая, — кивнул я.

— Как интересно, — Иван подошёл моей телохранительнице и, приподняв ее голову за побородок, встретился с ней глазами.

— Ты знаешь, кто такой для меня твой господин?

Я даже вздрогнул, так не был похож жёсткий и властный голос императора на так хорошо знакомый мне голос Ивана Рюриковича.

— Он спас мне жизнь несколько раз и он очень много для меня значит. Надеюсь, ты понимаешь это?

Виль что-то тихо ответила, я не услышал, а вот Алена с изумлением посмотрела сначала на императора, потом на меня.

— Я рад, что ты поняла меня, — произнес тот, — посиди пока здесь, нечего с твоим господином не случится.

— Пойдём, Веромир, нам надо с тобой поговорить…

Я пожал плачами, надо значит надо. Похоже, мой друг тренирует императорский голос. И я вдруг понял, что вот как не пытаюсь, до сих пор не могу серьёзно воспринимать Шуйского-Геракла как императора. Наверно, все-таки сказывалось наше тесное общение как в игре, так и в академии. Но сейчас я увидел прорывающиеся нотки настоящего самодержца всероссийского. Все-таки, гены есть гены!

Я отправился за Иваном и его подругой, а Виль осталась в прихожей. Мы же втроём — я, Скуратова и император, разместились в большой шикарной гостиной, около камина с веселым треском поглощавшего дрова. На столике перед нами стояло несколько бутылок и лёгкие закуски. Вовремя вспомнив, что завтра мне предстоит бой, я категорически отказался от спиртных напитков, ограничившись соком.

— Кстати, мы не поздравили тебя, — вдруг вспомнил император, разлив себе и Алене вино, — красиво ты лягушатника сделал.

— Спасибо, конечно, — хмыкнул я, — но мне сейчас посложнее соперник предстоит.

— Да, ладно, — влезла Скуратова, — вот де Жак, который использовал темную магию, это серьезный соперник. А китаец так себе…

— Не сказал бы, — возразил я, — чем дальше, тем соперники серьезнее…

— Кстати, а как ты уломал судей на использование темной магии? — поинтересовался у меня Иван.

— Скорее Татищев уломал, — признался я, — но темная магия не запрещена. Так что проблем в этом я не вижу. Но я все-таки понимаю, что пригласил ты меня сюда не для обсуждения моих прошлым боев и поздравления с победами…

— Как ты плохо обо мне думаешь, — хмыкнул Иван, — я всегда рад, если у моего друга все получается… Тем более, ты забыл кто я? А ты поддерживаешь престиж Российской империи. Вот победишь в турнире, я тебе награду выбью…

— А если нет? — рассмеялся я.

— Ну, ты уже ее заработал, тем что в четвертьфинал прошёл, — заметил император, — но… — тут он немного нахмурился, — ты прав, вызвал я тебя не для этого. Тут, понимаешь, такое дело. Алена, — он посмотрел на девушку, — вместе с нами … она хочет поддержать нас против своего отца…

— Да ладно? — неверяще посмотрел я на него, — вот так?

— Вот так, — ответил за Ивана Скуратова, — я не собираюсь идти в военное училище по прихоти своего папеньки. Честно говоря, он вообще обнаглел. Пора ему хвост— то прижать. Правда, Ваня? — она ласково посмотрела на Ивана.

— Да, несомненно, — кивнул тот.

— Надо же, — вырвалось у меня, — то есть ты готова пойти против отца?

— Я уже против него пошла, — саркастическим тоном произнесла Алена, — да я вижу в твоих глазах скептицизм. Понимаю, что у тебя есть на это основания, но я — человек достаточно практичный. И не вижу перспектив со своим отцом. А то, что он сейчас ведет себя, извини за грубые слова, как мудак…это еще добавляет мотивации.

— Понятно, — хмыкнул я, вспомнив наш разговор с Иваном о том, что Скуратов собирался засунуть свою дочь в очень жесткое военное училище, (действительно, мудак), — тогда что ты от меня— то хочешь? — посмотрел я на Ивана. Зачем эта встреча? Ты же знаешь, сейчас мой род слишком слаб…

— Ты забыл, что ты представляешь не только свой род, — возразил Иван, — но и своих союзников. А Трубецкие, Голицыны и Демидовы — это сила. А если к ним добавить Уваровых и Дуровых… то ты слишком скромничаешь. Ведь именно ты — знамя этого союза.

— Ну ты загнул, — укоризненно посмотрел я на Ивана, — ты тут из меня живой символ не делай. Я вообще скромно в сторонке стою. Куда мне с Трубецкими и Голицыными тягаться… Да союзники, но давай реально оценивать мои и их силы.

— Это не важно, — вмешалась в наш разговор Алена, — важно то, что мы хотим после Нового Года устранить от власти моего отца…

— Ого! — вырвалось у меня, — очень интересно. И как же это планируется сделать?

— На самом деле, не все так сложно, — сообщил мне император, — мне удалось