— Интересно, — прокомментировал Дрейкос, когда истребители приблизились. — Они используют классический чив-нез —маневр.

— Думаю, это называется “сесть на хвост”, — сказал Джек, вцепившись в рукоять управления и не отрывая глаз от кормового дисплея. Истребители не будут ждать долго, прежде чем приступить к стрельбе, он это знал. Вероятно, они решали, как лучше вывести “Эссенею” из строя и при этом не разнести ее в клочья. Если только Змеиный Голос не передумал брать пленников целыми и невредимыми. В противном случае работа истребителей будет намного легче.

— Ты неправильно меня понял, — сказал Дрейкос. — Я не знаю, научились ли они этому маневру у к'да или изобрели его сами. Но я знаю, как нам следует в этом случае поступить. По моей команде сделай самый крутой поворот влево, на который только способен этот корабль.

Джек нахмурился. Повернув влево, они вышли бы нос к носу с одним из истребителей.

— Дядя Вирдж?

— Извини, приятель, но я не могу предложить ничего лучшего, — сказал тот. — Нам не вырваться из атмосферы до того, как они нас догонят. Давай посмотрим, что за карту собирается вытащить из рукава наш воин к'да.

Джек глубоко вдохнул.

— Ладно, — сказал он, — я согласен.

— Очень хорошо, — ответил на это Дрейкос, и его дыхание обожгло шею Джека. Оба истребителя на дисплее, закончив изучать ситуацию, начали маневр.

— Приготовься… Давай!

Джек до отказа повернул рукоятку влево, сам заваливаясь туда же, когда “Эссенея” выполнила крутой поворот. В тот же миг он услышал короткое потрескивающее шипение — это пришло в действие одно из их орудий.

— Дрейкос! — закричал дядя Вирдж. — Идиот… Ты выстрелил слишком низко!

Дрейкос не ответил. От собственной ударной волны “Эссенею” начало трясти; Джек всей тяжестью навалился на рукоять, внимательно при этом следя за индикатором скорости. Если сейчас они потеряют скорость, корабль станет легкой мишенью. От орудийной панели раздалось еще одно потрескивающее шипение, за которым немедленно последовал всплеск огней на кокпите, что означало — лазеры открыли огонь.

— Дрейкос, или научись попадать, или прекрати тратить заряды, — рявкнул дядя Вирдж. — Все, что ты делаешь…

Внезапно его голос прервался. Джек успел только нахмуриться, а затем краешком глаза увидел ослепительную вспышку.

— Что случилось? — закричал он, впившись взглядом в кормовой дисплей. Цветок взрыва уже начал опадать, и в его тусклых отсветах Джек увидел обломки, разлетающиеся во все стороны.

— Провалиться мне в кипящее масло и изжариться на адской сковороде! — с благоговейным восхищением сказал дядя Вирдж. — Это сработало! Ей-богу, сработало!

— Что “сработало”? — спросил Джек. — Я не видел. Что случилось?

— Твой позолоченный друг и его выстрелы, не достигшие цели, вынудили один из истребителей врезаться в другой, вот и все, — сказал дядя Вирдж. — Удивительно.

— Они шли слишком близко друг к другу, — пояснил Дрейкос. Его передние лапы снова потеряли объем и распластались по коже Джека. — Чив-нез-маневр всегда имеет этот недостаток.

На ЭХО-секции приборной панели вспыхнул зеленый огонек.

— Мы почти вышли из атмосферы, — объявил Джек. — Я вхожу в ЭХО?

— Само собой, — сказал дядя Вирдж. — До того как еще кто-нибудь нам сядет на хвост.

Джек кивнул и взялся за короткую рукоятку. Перед ними полыхнула дрожащая радуга, и открылось голубое гиперпространство.

На короткое время они были в безопасности.

Ужин в этот вечер был скромным. Во всяком случае, для Джека. Для Дрейкоса же это было нечто. Дракон никогда раньше не пробовал человеческой пищи, и даже с пищевым синтезатором “Эссенеи”, который с обычными для него скоростью и эффективностью выдавал для Дрейкоса небольшие пробные порции, процесс занял порядочное время. К счастью, основы драконьего питания не должны были стать проблемой. Если верить Дрейкосу, тело к'да могло синтезировать все необходимые витамины из белков и углеводов стандартной человеческой диеты. Проблема заключалась скорее в том, чтобы найти хоть что-то, от чего дракон не стал бы воротить нос.

В конце концов они остановились на комбинации гамбургеров и тунца, смешанных с шоколадным сиропом с примесью высококачественного машинного масла из машинного отсека. Дрейкос ел по-собачьи, захватывая пищу зубами и языком из большой тарелки для супа, поставленной на краю камбузного стола. Джек, сидя на другом конце, ел свой чизбургер и очень старался не думать о странной мешанине, которую поглощал дракон.

Когда ужин был завершен, пришло время вернуться в кают-компанию со стаканом газировки для Джека и чашей воды с примесью апельсинового сока для Дрейкоса. Вернуться для долгой, трудной беседы.

— Прости, — сказал Джек, после того как дракон изложил свою версию битвы. — Я знаю, ты хочешь вернуться за людьми, которые убили твоих друзей. Но я и вправду не могу тебе в этом помочь.

— Ты меня неправильно понял, Джек Морган, — сказал Дрейкос. Он лежал на полу кают-компании на животе в позе, напоминающей одновременно позу и собаки, и кошки. — Я не ищу мести, я даже не ищу правосудия.

— Тогда что тебе нужно ? — спросил Джек.

— Я тебе уже сказал, — ответил Дрейкос. — Я должен найти тех, кто использовал против нас “смерть”.

— Но если ты не хочешь мести…

— Расскажи мне еще об оружии под названием “смерть”, — раздался голос дяди Вирджа из интеркома. — Ты сказал — оно убивает не только к'да и шонтинов. Откуда ты знаешь?

— Мы видели, как его использовали против других существ. — Кончик хвоста Дрейкоса беспокойно хлестал по воздуху. — Валагуа — злобный народ, который хочет полностью властвовать в этой части космоса. Они уже уничтожили два вида и рассеяли два других, которые стояли на пути к их цели. К'да и шонтины только самые последние их жертвы. Почему вы мне не верите?

Из интеркома раздался тихий вздох.

— Мы считаем, что в это трудно поверить по той простой причине, что это звучит невероятно, — откровенно сказал дядя Вирдж. — Брось, оружие, которое проникает прямо сквозь обшивку корабля, не повреждая ее, но убивает всех внутри? Как такое может быть?

— Я не ученый, — ответил Дрейкос. — А ученые говорят, что “смерть” — это вибрация самого космоса, которая отыскивает самую сердцевину всех живых существ и разрушает их связь и гармонию с мирозданием.

— Должно быть, в тебе заговорила поэтическая половина поэта-воина, — пробормотал Джек, прихлебывая газировку.

— Я не знаю нужных слов, — проговорил Дрейкос нетерпеливо. — Я знаю только то, что есть на самом деле. Если “смерть” придет в эту часть космоса, ваш народ будет в большой опасности. Неужели вы не понимаете?