— Еще как понимаем, — тихо сказал дядя Вирдж. — Проблема в том, что кое-что ты оставил при себе. Есть нечто важное, о чем ты нам не рассказал.

Мгновение Дрейкос лежал неподвижно, как статуя. Затем кончик его хвоста снова дрогнул.

— Очень хорошо, — сказал он. — Давайте обменяемся секретами.

Его язык мелькнул между зубами.

— Начнем, Джек Морган, с тебя. Скажи, пожалуйста, почему ты притворяешься, что на борту есть еще один человек?

Джек почувствовал, как у него сжалось горло.

— О чем ты? — спросил он. В нем проснулась привычная осторожность. — Я уже объяснил, что дядя Вирдж инвалид и не может оставить свою каюту.

— Не лги мне, — предупредил Дрейкос. — Все существа, к'да, или шонтины, или люди, имеют свой запах. Здесь нет второго человека.

— О, в самом деле? — надменно спросил дядя Вирдж. — Позволь мне сказать, мой золоточешуйчатый друг, ты еще многое должен узнать о нас, людях…

— Нет, — перебил Джек. После года обмана он внезапно устал лгать. Устал от всего этого вранья. — Нет, все в порядке. Он нас достал. То есть меня.

— Джек…

— Нет, — сказал Джек твердо. — Он спас мне жизнь. Он имеет право знать.

Джек повернулся к Дрейкосу.

— Дядя Вирдж — это компьютерная программа. У нее стандартный интерфейс бортового компьютера, только перед смертью мой дядя Вирджил придал ей свой голос и манеру речи.

— Интересно, — пробормотал Дрейкос. — Она живая?

— Не такая живая, как мы, — сказал Джек. — Компьютер может подражать речи человека, может думать и немного рассуждать. Но не очень много и только в пределах своей программы.

— Понятно, — Дрейкос немного помолчал. — И давно ты так живешь?

— Около года, — сказал Джек. — Дядя Вирджил погиб в… Ну, это было нечто вроде несчастного случая.

— И с тех пор ты всегда один?

Джек пожал плечами.

— Это не так уж плохо. Мне не слишком одиноко. Во всяком случае, я не припомню, чтобы он тратил на меня много времени и раньше.

Уши Дрейкоса дернулись.

— А почему так важно, чтобы это оставалось секретом?

— Потому что мне только четырнадцать. — Джек услышал нотку горечи в своем голосе. — А по мнению всемудрых и всезнающих хлопотунов из Интерноса, это слишком мало, чтобы летать в одиночку. Если они пронюхают про такое дело, они отберут у меня мою “Эссенею” и засунут меня в приют.

— А разве так тебе не будет лучше?

— Я этого не хочу, — огрызнулся Джек. — И мне этого не надо! Мне четырнадцать — практически я уже взрослый. Я не хочу, чтобы какой-нибудь приютский живодер-воспитатель командовал мне: “Кругом!”

— Тебе не нравится, когда тебе говорят, что нужно делать?

Джек сильно прикусил губу.

— Я сам могу о себе позаботиться.

Дрейкос склонил голову набок, словно изучая его, затем снова выпрямил шею.

— Чем ты живешь? — спросил он. — Наверняка ты не за просто так получаешь то, что тебе нужно.

— Ну, я мог бы… — пробормотал Джек. — Вообще-то по большей части мы с дядей Вирджилом занимались именно этим.

— Пардон?

Джек поколебался. Но уж коли он зашел так далеко, почему бы ему ни выложить всю эту отвратительную историю целиком.

— Дядя Вирджил был взломщиком сейфов и жуликом, — сказал он.

— Я не знаю, что означают эти термины.

— Взломщик сейфов вскрывает сейфы и хранилища в банках и забирает вещи, которые там держат люди, — объяснил Джек; угрызение совести кольнуло его, как иголка. — А жулик при помощи ловких слов по заранее обдуманному плану выманивает у людей деньги.

Зеленые глаза Дрейкоса уставились на него неприятно и пристально.

— Вы были ворами.

— Это звучит слегка нелюбезно, сэр, — запротестовал дядя Вирдж.

— Заткнись, дядя Вирдж, — устало сказал Джек. — Да. Мы были ворами.

— И ваше общество допускало такое?

— Наше общество всеми силами пыталось это остановить, — признался Джек. — Но дядя Вирджил был мастером своего дела, особенно по части взломов. Одним из лучших специалистов. Копы знали про него все, но ни разу не поймали его с поличным и не собрали достаточно улик для ареста.

— И какую роль ты играл в его деятельности?

— Я был помощником, — сказал Джек. — Я отвлекал людей, или путал следы, или прикрывал. Он давал мне взламывать некоторые простые сейфы и начал учить меня кое-каким хитрым трюкам, перед тем как погиб. Я думаю, он пытался подготовить меня к тому, чтобы я пошел по его стопам.

— Копы, — задумчиво сказал Дрейкос, как будто нашел наконец кусочек головоломки, который искал. — То самое слово. Ты сказал, что те, кто напали на “Искателя небес”, возможно, копы. Власти все еще ищут дядю Вирджила?

— Скорее всего, они ищут меня, — сказал Джек. — Самое смешное, что в кои-то веки я ничего такого не натворил.

— Объясни.

— Я больше не ворую и не мошенничаю, — сказал Джек. — Мне вообще-то никогда это не нравилось, и я бросил этим заниматься сразу после смерти дяди Вирджила. Но, как ты сказал, мне нужно есть. Поэтому я занимался случайной работой или сдавал “Эссенею” как транспортное судно для коротких рейсов.

— На этом корабле не может быть много места для грузов, — заметил Дрейкос.

— Для мелких грузов места достаточно, — сказал Джек. — Однажды я был в колонии на Варгане и услышал там, что “Бракстон Юниверсис” переносит свой монтажный завод оттуда на Кордолейн. И соответственно нуждается в дополнительных грузовых судах для разовой работы. Я вызвался, они дали мне десять запечатанных ящиков, и я отправился в путь.

— Кто такой этот “Бракстон Юниверсис”?

— Это что, а не кто, — ответил Джек. — “Бракстон Юниверсис” — одна из самых больших мегакорпораций в Рукаве Ориона. Ты знаешь, что такое мегакорпорации?

— Нет.

— Представь, что “Эссенея” — обычный бизнес, — сказал Джек, поведя вокруг рукой. — А вот твой корабль, “Исследователь небес” — он был как мегакорпорация.

— Понятно, — сказал Дрейкос. — Вопрос в размере.

— И в размере, и в мощи, — ответил Джек. — Как бы там ни было, я провел следующие четыре дня, путешествуя по ЭХО к Кордолейну.

— Что такое ЭХО? — спросил Дрейкос. — Ты упоминал о нем раньше.

— ЭХО — это сокращение от “Экстра-хололоджик-овердрайв”[2], — объяснил Джек. — Система, которая позволяет двигаться со скоростью света и которой пользуются все в Рукаве Ориона, чтобы путешествовать между звездами.