неё поставить. Содержимое же очень удачно переместилось в шкаф, где хранилась макулатура. В общем, вещей после ремонта в квартире становилось меньше, а свободного пространства — больше, что не могло не радовать.

Еще раз оглядев комнату, я потушила свет и легла на диван. Завтра будет сложный и насыщенный день. А сегодня — спать.

15

«Давид, доброе утро. Вы вчера сказали, что ваш родственник…»

Я перестала набирать сообщение и задумалась: вроде бы он говорил, что это дядя. Но кто их, армян, поймет — у них все дяди, тети, братья… Махнула рукой и написала:

«Давид, доброе утро. Вы вчера сказали, что ваш знакомый занимается ремонтом…»

Опять затык. Может, он не простой штукатур, а какой-нибудь владелец компании, у которой есть наемная бригада. И это было бы логично, учитывая, что сам Давид — ведущий юрист какой-то крутой адвокатской конторы.

«Давид, доброе утро. Вы вчера сказали, что ваш знакомый занимается строительным бизнесом. Не могли бы вы дать мне его контакты?»

Всё. Отправляю. Сообщение улетает, а я перечитываю его еще несколько раз — придираясь к каждому слову. С этим Давидом постоянно чувствую себя скованно и хочется подбирать слова, чтобы не выглядеть перед ним глупо.

Ответ приходит настолько быстро, что я бы, наверное, за это время не успела и текст прочитать, не то, чтобы ответить.

Давид: «Доброе утро, Ася»

Это пришло первым, и, несмотря на то, что моё имя было написано правильно, я прочитала его с интонацией парня.

Давид: «Я уже созвонился с дядей Артуром, Он подъедет сегодня после трёх»

Ну вот, звонить не нужно — прекрасно. Можно заняться другими делами, которых на сегодня у меня запланировано очень много.

Первым делом нужно было показаться доктору и взять у него справку. Ну, а дальше попытаться успеть хотя ко второй паре в универ.

Как же здорово ходить на учебу! Прям кайфанула от лекции по ненавистной мне обычно философии. А одногруппники! Родненькие, сколько ж я вас не видела… Соскучилась по всем и вся, даже по непропеченным булочкам в столовке!

Безумно была рада видеть Нику! Чуть не задушила её в объятиях, когда встретились в аудитории.

Но самое главное событие сегодняшнего дня — встреча с Марио.

Уже выходя из универа после третьей пары, я заметила его кучерявую макушку в толпе пятикурсников. В надежде перевела взгляд на Нику, которая встречается с лучшим другом итальянца, но она никак не отреагировала на приближение к шумной компании.

— Ник, вы что, поссорились с Чацким?

Подруга неопределенно повела плечами, но не произнесла при этом ни звука. Её глаза тут же наполнились такой грустью, что даже мне стало не по себе. Да ведь она едва сдерживает слезы!

— Ника! — собираясь разузнать, что же всё-таки произошло, я и не заметила, как около нас материализовался никто иной, как Марио. — Привет, девчонки, — глядя с какой-то жалостью на мою подругу, он, кажется, и не заметил меня. Только подойдя вплотную и наткнувшись на мои удивленные глаза, решил поздороваться.

— Привет, — уже совсем без радости ответила я, а Ника лишь кивнула.

— Ник, мы в субботу собираемся у меня, будем праздновать мои двадцать два. Приходи тоже с подругой, — я улетела… Он сказал «приходи с подругой» и «у меня» в одном предложении?! Это точно не сон???

— Спасибо за приглашение, Марио, — всё-таки выдавливает из себя слова Ника, — но я уезжаю в субботу в деревню, поэтому не смогу прийти.

А??? Мой корабль счастья сейчас что — только посигналил мне и проплыл мимо? Стойте, стойте! Так нельзя!

— Жаль, — Марио досадливо поджимает нижнюю губу и виновато смотрит на Нику.

Мне хочется закричать, что я же еще есть! Я здесь, эй! Меня тоже только что пригласили! И я никуда не уезжаю!

— Ну, ладно, пока тогда, — заканчивает разговор итальянец. Внутри меня всё обрывается. Ну, Ника! Я тебе это припомню! — Кстати, — вдруг снова оборачивается к нам Марио, еще не успевший сделать в сторону и шага, — Ася, правильно? — это он ко мне? Да! Да!!! Это точно ко мне обращение… — В субботу в 5 приходи, если не уезжаешь, адрес Ника знает, — сказав это, он снова подмигивает мне, и быстро уходит обратно к своим друзьям, а я стою и до боли щипаю себя за запястье.

— Аська, пойдём в магазин скорее, — Ника тянет меня, остолбеневшую и глупо улыбающуюся, за рукав пальто. — Выберу тебе лимон, самый кислый.

— Зачем?

— Да у тебя, похоже мышцы на лице заклинило от улыбки. Может лимон поможет.

— Нет, лимон не поможет, — перевожу взгляд на подругу, и улыбка тут же улетучивается. — А вот твоё лицо уже меня «исцелило». Рассказывай давай, что у вас с Чацким приключилось?

Подруга нехотя рассказывает мне, что произошло в моё отсутствие, и становится понятной её реакция на компанию, ржущую на стоянке возле универа (история Ники и Димы «Чацкий, за тобой карета»).

«Интересно, Давид тоже приедет вместе с дядей? — думала я, выходя из автобуса на конечной возле нашего поселка. — Хотя… Зачем ему заморачиваться? Он родственнику позвонил, договорился, свою миссию выполнил. Даже перевыполнил».

Возле дома замечаю внедорожник Давида, и сердце почему-то пропускает удар. Странная реакция — ноги словно не мои, колени дрожат, а внутри всё сжалось и подчиняется только сердечному ритму. Чтобы привести себя в чувство даже похлопала ладонями по щекам — так в фильмах часто показывают. Вроде бы и правда помогло, по крайней мере, внутренние органы немного отпустило.

— Асья, добрый день, — Давид выходит из машины первым, за ним открывается пассажирская дверь и из неё появляется невысокий щуплый армянин, лет сорока-пятидесяти. Он выглядит как типичный строитель — в поношенной, однако чистой, куртке, старых потертых джинсах, сохранивших свежие пятна от штукатурки, и больших, словно бы не по размеру, ботинках, тоже заляпанных чем-то, напоминающим цемент или шпатлевку. — Мой дядя Аваг.

— Здравствуйте, — одновременно приветствуем друг друга, оглядывая: я — с подозрением, мужик — с напускным равнодушием.

Мы поднимаемся в квартиру, и с полчаса новый знакомый, сопровождаемый моими комментариями, «инспектирует» наши 35 квадратных метров.

— Стэны ровнять будэм?

— Да, конечно.

— Обои клэим?

— Нет, нет, с обоями я сама.

— Харашо. Паталок? Щтукатурим? Натьяжной?

— Потолок надо бы, — в очередной раз с сожалением смотрю на ужасные желтые разводы, — но боюсь, моих средств на него не хватит…В другой раз.

— Штукатурим, дядя Аваг, — вмешивается Давид, останавливая меня от возражения, неожиданно обхватив за запястье.

— Ну, тагда я поехал на абъект, а завтра полвосьмого буду тут. Начнем с паталка…

Дядя Аваг еще что-то