Дежурный встал и взялся за ручку двери.

Миша резко отпрянул, потом выскочил на улицу, потому что старик, смотревший на дежурного, обязательно увидел бы мальчика. Миша с ужасом подумал, что Антоныч еще, чего доброго, призовет его в свидетели — и как тогда быть?

«Начальник его тоже пошлет куда подальше», — не сомневался мальчик.

Минут через пять на крыльце отделения милиции появились мужчина и женщина, сидевшие в коридоре. Они вышли и остановились возле крыльца, что-то живо обсуждая. До мальчика донеслись обрывки фраз: «Ты уверена?..», «Вряд ли что другое...», «В этом районе...», «Проверить не помешает...».

«Интересно, что у них за проблемы?» — полюбопытствовал Миша.

Прошло десять минут, пятнадцать, полчаса. «Видно, старик дает им жару! — думал Миша. — Пристал небось к начальнику как репей и клянется, что его рассказ — чистая правда!»

Минут через сорок старик появился на крыльце. По его унылому виду и без слов было понятно, что и на этот раз его историю посчитали бредом сумасшедшего и отправили домой, не желая проверять и вникать в его заявление.

Сорок минут — достаточный срок, чтобы придумать, как себя вести дальше. И Миша уже сообразил, как ему быть. Прямиком подойдя к старику, он участливо спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— А, это ты?.. — Антоныч отрешенно взглянул на него. — Ты ведь один из тех ребят, с участка Ласточкиных? Что ты здесь делаешь?

— Мы забеспокоились, что вы перенервничаете и вам станет плохо. Аня послала меня присмотреть за вами. Может, вам помочь дойти до врача? Есть же здесь врач, верно?

— Нет, врач мне не нужен. — Старик вздохнул. — Они не поверили ни одному моему слову. Считают меня старым идиотом, маразматиком, которому мерещится черт знает что! Пригрозили, что ружье отберут. А я и говорю, что, мол, заберите его, я на него и глядеть-то не смогу после того, что нынче ночью случилось! Они только посмеялись... Можно сказать, взашей меня выставили, от ворот поворот... Нет на свете справедливости... — Глаза старика вдруг странно блеснули, и он крепко схватил Мишу за руку. — Вот что! Хорошо, что ты здесь! Пойдем со мной, ты свидетель, подтвердишь им, что я прав!

— Да какой я свидетель?.. — перепугался Миша.

— Самый натуральный! Пойдем, нам вдвоем они поверят!

— Все равно не поверят. — Миша пытался отговорить старика. — Решат, что вы меня подучили, или что-нибудь еще такое... Ничего не выйдет!

— Все равно! Не выйдет так не выйдет! Но надо обязательно попробовать. Это мой последний шанс... Я не могу все время жить под угрозой...

— Да нас обоих на смех поднимут! — отчаянно сопротивлялся Миша.

— Ну и пусть! Мы все-таки попробуем их убедить...

— Простите, что вмешиваюсь, но, по-моему, мальчик прав, — раздался голос рядом с ними как раз в тот момент, когда Миша потерял всякую надежду убедить старика не тащить его свидетелем в отделение милиции.

Антоныч и Миша оглянулись. Это был тот мужчина, который вместе со своей спутницей вышел из отделения милиции некоторое время назад.

— А вы кто такой? — резко спросил Антоныч. — Вам-то чего надо?

Мужчина вздохнул:

— Мне кажется, мое дело имеет непосредственное отношение к вашему. И я хочу рассказать вам о нем. Давайте пройдемся. А потом вы сами решите, стоит вам обращаться в отделение милиции или нет. Но я не настаиваю, ни в коем случае, решайте сами.

— Ну, что ж... — Антоныч был заинтригован. — В конце концов, вернуться мы всегда можем. Только дай мне слово, что не сбежишь, — сурово обратился он к Мише.

— Даю! — тут же согласился Миша. Он был уверен, можно было назвать это предчувствием, что мужчина сообщит им нечто такое, что ему придется подтверждать в милиции правдивость рассказа Антоныча.

— Меня зовут Глеб Алексеевич, — представился мужчина. — Можете называть меня просто Глеб.

Сейчас, вблизи, мужчина показался Мише моложе, чем на первый взгляд. Просто лицо его было осунувшимся и усталым, а взгляд — беспокойным, тревожным, и от этого он выглядел старше своих лет.

— Меня зовут Игорь Антонович, — отозвался старик. — Здешние меня называют просто Антонычем.

— А меня зовут Миша, — добавил мальчик.

— Очень приятно. — Мужчина улыбнулся, но было заметно, что улыбка далась ему с трудом: определенно что-то его терзало, какой-то тяжкий груз был у него на сердце. — А это Нина, моя жена, — представил он женщину, неслышно подошедшую к ним.

Нина, миловидная, чуть грузноватая женщина лет тридцати, устало улыбнулась. Ее лицо было таким же осунувшимся, как у мужа, было ясно, что их мучит общая забота.

— Я не знаю, может быть, это простое совпадение и вы не имеете никакого отношения к нашим поискам, — сказала она, — но мы хватаемся за любую ниточку. Мы... в общем, мы услышали случайно обрывки вашего разговора с дежурным... и нам показалось, что само провидение вас послало. Мы решили рассказать вам о нашей беде, а там будет видно, повезло нам наконец или нет.

— Только давайте пойдем отсюда, — сказал Глеб. — Неплохо бы посидеть где-нибудь и спокойненько поговорить. По-моему, тут неподалеку есть что-то вроде кафе...

— Да, — подтвердил Антоныч, — это наша столовая. При ней — открытая летняя веранда...

— Вот и отлично! — обрадовался Глеб. — А то я с раннего утра ничего не ел.

— Но кормят там не очень, — предупредил Антоныч.

— Ничего, мы не привередливые! — Глеб махнул рукой.

На летней веранде была и буфетная стойка. Хотя выбор блюд был не очень богат, но вся еда сытная.

— Я, пожалуй, возьму люля-кебаб и салатик из помидоров, — сказал Глеб, разглядывая витрину стойки, в которой было выставлено меню. — А ты, Нина?

— Я — то же самое. Но не забывай о наших гостях.

— Да ну... — начал было Антоныч, но Глеб жестом его остановил:

— Не стесняйтесь! Мы люди простые, давайте без церемоний. Нехорошо как-то получается, мы будем есть, а вы — сидеть и смотреть. Мы вас приглашаем пообедать с нами. Так что вы будете?

— Тогда мне, пожалуй, бутылку пива и бутерброд с сыром, — проворчал Антоныч.

— Очень хорошо! — согласился Глеб. — Я тоже пива возьму.

— Глеб! — упрекнула его жена. — Ты ведь за рулем.

— А! — Глеб устало махнул рукой. — Бутылка пива быстро выветрится. А мне надо снять напряжение. С нашими проблемами... А вы, молодой человек? — с шутливой любезностью обратился он к Мише.

— Ну, не знаю... — смутился Миша.

— Может быть, что-нибудь такое? — Глеб указал на выставленные в витрине батончики «Марса», «Сникерса», «Нате» и шоколадки разных сортов.

— Нет, — возразил Миша. — Не хочу сладкого. Но перекусить бы я что-нибудь перекусил.