Вот в этом-то и заключен секрет французского отношения к жизни – секрет ooh la la. Они не терзаются чувством вины. Недавно я разослала французским женщинам небольшую анкету. И один из вопросов был таким: «Что вы делаете, когда терзаетесь чувством вины?» Я думала, что можно винить себя за переедание, за покупку слишком дорогих туфель или за отношения с мужчиной, который не заслуживал любви. Но большинство француженок просто не ответило на этот вопрос! А одна написала: «Чувство вины за что?»

Я поняла, что идея вины абсолютно чужда французским женщинам. Они не склонны к излишествам, поэтому не чувствуют себя виноватыми. Но есть и другая причина. Они не чувствуют вины, поэтому не позволяют себе излишеств. А поскольку в их жизни нет излишеств, они не терзаются чувством вины.

А что, если и нам избавиться от чувства вины? Представьте, что мы решили наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас. Разве это не революция?

Найдите способ доставлять себе удовольствие и не терзаться чувством вины. Начните с малого. Качество важнее количества. Но, чтобы стать по-настоящему чувственной женщиной, вы должны доставлять себе эти маленькие радости постоянно, каждый день. Выберите время, когда можно предаться чему-то приятному и чуть-чуть сексуальному. Возможно, это будет восхитительное мороженое, а может, ванна с пеной. А возможно, это будет сон после обеда или встреча с подружками в кафе. Это может быть и нечто такое, что вызывает смущенный румянец на щеках – но лишь чуть-чуть.

Для начала проведите небольшое исследование. Постарайтесь понять, что именно доставляет вам истинное наслаждение. В конце концов, не все женщины готовы душу продать за мороженое. Очень важно осознать, что вселяет в вас ощущение восхитительной чувственности. Мы живем в стране, где вознаграждение получают только за упорный труд, борьбу и страдания. Но у такого подхода есть и обратная сторона – мы не умеем по-настоящему расслабляться и радоваться жизни, и тогда переходим в другую крайность и предаемся излишествам. И в результате возникает чувство вины.

Пообещайте себе каждый день себя немного баловать. Поймите, что приносит вам истинную радость, что дает вам возможность почувствовать, что вы действительно любите себя.

И, наконец, не забывайте о внутреннем состоянии собственного тела. Не ограничивайтесь одной лишь внешностью. Спросите у врача, как можно укрепить тазовые мышцы. Подумайте, не помогут ли вам определенные позы йоги. И даже если вы не можете пройти курс вагинального возрождения и у вас нет специального электрического оборудования, думаю, ваш муж не откажется помочь вам на пути к наслаждению и жизни в стиле ooh la la!

На Париж спустился вечер. Я иду на встречу со знаменитой Коко. Я в восторге, потому что очень много слышала об этой женщине. Как утверждает моя американская подруга Мелани, Коко – воплощение ooh la la! А Мелани можно верить: ведь она когда-то была замужем за Питером, который сейчас женат на Коко. И все же Мелани искренне восхищается французской женой своего бывшего мужа.

– Ты просто обязана познакомиться с Коко! – заявила она мне по телефону. – Она – живое воплощение француженки. Она всегда великолепно одета, всегда с шарфом! Когда будешь в Париже, тебе нужно с ней встретиться. Я обо всем договорюсь!

И вот я в Париже. Я подхватываю купленную в подарок коробочку шоколада и спешу в Фобур Сен-Оноре, где живут Коко с Питером. Вечер прекрасный, небо ясное, снова стало тепло.

Харизма – это свобода быть самой собой.

Мишлен Танги

За большую медную ручку я открываю тяжелую дверь, вхожу во внутренний двор старинного здания, прохожу через него, подхожу к лифту и поднимаюсь наверх. Дверь открывает Питер – симпатичный, хорошо одетый мужчина средних лет. Очень ухоженный. И это неудивительно – ведь он много лет работал в журнале Vogue Hommes. Он проводит меня в квартиру, и у меня перехватывает дыхание. Квартира более всего напоминает декорацию к фильму. Очень романтическому фильму – если бы мне нужно было бы снимать сцену соблазнения, то я выбрала бы именно эту квартиру. Все выдержано в бордовых и красных тонах. Одна стена целиком выкрашена в красный цвет. Повсюду лежат ярко-розовые атласные подушки. На стенах – зеркала и маленькие лампы, украшенные хрустальными подвесками. А какая музыка звучит! Соблазнительный джаз. И, судя по всему, на кухне готовится что-то вкусное. Острое. Питер говорит, что он готовит отличные ребрышки.

– Как вам нравится наш город? – вежливо интересуется Питер.

Я отвечаю, что прекрасно провожу здесь время. Я не спрашиваю, где его жена, потому что не хочу показаться навязчивой. Но на какую-то долю секунды мне кажется, что я оказалась в Марокко, перенеслась через Сену, и теперь меня соблазняет настоящий султан. Питер невероятно обаятелен. Он проводит меня в гостиную, берет мой жакет и исчезает с ним, а потом неожиданно появляется вновь. Говорит он очень быстро: сообщает, что Коко, ее сестра Изабелла и их мать вот-вот придут. Он проходит к бару – и открывает холодное шампанское. Питер наполняет высокий, узкий бокал, ждет, когда спадет пена, и передает бокал мне. Потом наливает шампанское себе, предлагает мне попробовать и придвигает ко мне маленькую тарелочку с самой тонко нарезанной салями, какую я когда-нибудь видела.

И еще оливки. Очень по-французски. Питер свободно переходит с английского на французский, с Парижа на Кейп-Код, с Мэна на Нью-Йорк и снова на Париж. Я вся в предвкушении встречи с Коко.

– О, вас ждет истинное наслаждение, – говорит Питер.

Я рада, потому что мечтаю об этой встрече. Но время идет, а Коко все нет.

– Коко великолепна, – продолжает Питер. – Она – истинная француженка!

Он поднимает свой бокал, мы чокаемся, и он говорит:

– Santé!

Я отпиваю шампанского и смеюсь над шутками Питера. Я представляю, как Коко входит в дверь. Что она подумает, увидев меня на барном стуле, распивающей шампанское и обсуждающей французское белье с ее американским мужем? Эта мысль меня немного тревожит. Я же слышала, что Коко очень непредсказуема. Она может взорваться. А вдруг ей не понравится дружеское общение мужа со странной женщиной, которая приехала неизвестно зачем? Вдруг она начнет кричать на меня по-французски, а я даже не пойму ее? А вдруг она вцепится мне в волосы, повалит на пол, разобьет бокалы…

Пока я так размышляла, хлопнула дверь, и появилась благоухающая духами Коко со множеством пакетов в сопровождении своей сестры Изабеллы и матери. И тут же начались bisou bisou – поцелуи, поцелуи. Расцеловав меня в обе щеки, Коко начала тараторить по-французски. Впрочем, наверное, мне лишь показалось, что она говорит очень быстро – сама-то я едва свожу слова со словами, а для Коко этот язык родной.

– Enchantée![20]– говорит она.

И я тоже очарована ею.

На Коко идеально сшитый жакет, юбка-карандаш, туфли на высоких каблуках. Она говорит без умолку – рассказывает, как много сегодня было работы, что говорили судьи в палатах и так далее, и тому подобное. При этом она расхаживает по квартире, снимает жакет. Я чувствую, что она сказала мужу что-то смешное о своей работе, но что именно – не понимаю. Коко и Изабелла – адвокаты. У обеих есть частная практика, но у них общий офис и секретарь. После работы сестры встретились с матерью и отправились купить продукты к ужину. Коко проходит на кухню, проверяет ребрышки в духовке, хвалит Питера за то, какой он великолепный шеф-повар.