Одним словом: идеал.

И я понимаю, что нравлюсь ему.

Почему-то меня это не радует. Не люблю, когда у человека на меня есть конкретные планы. Чувствую, как сжимаются вокруг меня невидимые стены, и дыханию становится тесно.

– Ага, доброе утро. Как спалось?

– В спальном-то мешке, который выделила твоя подруга? Холодно и одиноко, – хмыкает он.

– Так пригласил бы Стаса, – язвлю я. – Он бы составил тебе компанию.

– Вот уж нет. Слушай, нам ехать скоро надо. Как насчет пересечься в городе? Дашь свой номер?

Диктую. Может быть, так и лучше: новые отношения, первые свидания, романтика и прочая белиберда, которая поможет скрасить остаток лета.

Другого-то не предвидится.

Парни уезжают, не позавтракав наваристым омлетом с шашлыком авторства Иры, чему та опечалена. Она, видите ли, стояла, мясо шинковала, яйцами заливала до краев, а есть никто не стал. Я вот тоже опасливо потыкала вилкой и отставила в сторонку.

– Ну, как вам? – спрашивает Ирэн, когда силуэты новых знакомых теряются за поворотом.

– Вполне, – одобрительно кивает Ника. – Я ожидала худшего, а их даже не рвало поутру.

– Так они спортсмены, ведут здоровый образ жизни, тренировки по пять часов в день. Женя так целуется… – Она мечтательно прикладывает пальцы к губам. – М-м-м….

– Стас тоже пытался целоваться, – добавляет Ника.

– И?

– Был послан лесом.

– А Никита как? – обращаются обе ко мне вместе и по очереди. – Хорошенький же. Только не говори, что проворонила такой шанс на личную жизнь! Мхом порастешь!

Успокаиваю, что телефонами мы обменялись и о встрече обязательно договоримся в самое ближайшее время.

Казалось бы, жизнь налаживается.

Увы.

К вечеру подруги-предательницы начинают намекать на отъезд. Вначале осторожно вздыхают, что на даче скучно, да и погода испортилась, накрапывает дождь, ветер поднялся. Я делаю вид, что ничего не понимаю и вообще прекрасно лежу на диване с телефоном в обнимку. Тогда Ирка, как самая отважная, говорит в лоб:

– Поехали домой? Тут скука смертная. Я так бы еще успела с Женей пересечься в клубе.

– Я не против, – излишне радостно соглашается Ника. – Если, конечно, Софа согласится. А то, правда, на улице морось какая-то, не покупаешься, да ещё и мясо у нас кончилось.

При этом подружки так переглядываются, что сразу понятно: эти две заговорщицы уже списались в интернете и обсудили план по выманиванию меня из деревни.

– Вы издеваетесь, что ли? – вздыхаю. – Мы же хотели до выходных тут пробыть. Что изменилось-то?

– Не издеваемся, – в один голос.

– Просто сельский уют любишь только ты, а я вся чешусь от этих долбаных комаров, – добавляет Ника, мило улыбаясь.

– А в городе Женя ждет… и Стас с Никитой…

Моё настроение резко портится. Не из-за того, что девчонки подложили свинью с дачей, а потому что вернуться домой означает вновь увидеть Миронова. Столкнуться с ним. Опять проиграть в безмолвной схватке. Задуматься над тем, чем он занимается и насколько это опасно.

Такие разные мысли в голове. Неправильные. Сложные. Я сама боюсь их.

Но выхода нет.

Такси привозит меня в коттеджный поселок за полночь. В доме горит всего одно окно – в «родительской» спальне. Я немного успокаиваюсь. Возможно, Артём спит или вообще уехал. Было бы отлично.

Но, к несчастью, он бодрствует, потому что когда я запираюсь в комнате, то слышу, как открывается дверь его спальни. Тихо, едва уловимо. Но малейшего шороха достаточно, чтобы внутренности мои скрутило в узел.

Серый волк вышел на охоту, и он не остановится, пока не заполучит Красную шапочку.

***

Никита времени зря не терял. Он следующим же утром пригласил меня посидеть в баре.

– Никаких свиданий, чисто по-дружески, – уверил таким тоном, что сомнений не оставалось: надо краситься и надевать лучшее платье.

После долгий раздумий я решила попробовать. Никита неплох, надо признать. Он не навязчивый, наоборот – тактичный и милый. Может быть, даже излишне осторожен в своих словах, словно шагнул на минное поле и боится оступиться.

Я выбираю сарафан, который мои подружки прозвали ночной сорочкой: с тонкими бретельками, плотно облегающий, из легкого шелка, длиной чуть ниже колена. Я в нем кажусь себе излишне худой (ладно, тощей вешалкой), но смотрится хорошо. Легкий макияж, минимум косметики и завитые пряди – вот и весь образ. Я не роковая красотка и не собираюсь производить впечатление леди-вамп.

Более того. Если парень однажды видел вас после бессонной ночи, в растянутом свитере и с кичкой на макушке, вы можете не заморачиваться. Он уже на крючке.

Я выбегаю заранее, но забываю телефон и вспоминаю о нем, только спустившись во двор. Черт! Приходится вернуться. Нигде не могу найти. Копаюсь в бесчисленных покрывалах и подушках, перебираю шкаф. Минут десять беготни по комнате, но, кроме потерянного носка, ничего обнаружить не удается.

Закон подлости какой-то.

Да где же он?!

Только потом вспоминаю, что в последний раз смотрела на него в ванной. Ну, точно. Лежит себе на краю раковины.

Моё "прийти заранее" превратилось в "можно не торопиться, всё равно опоздала".

Вылетаю из спальни и натыкаюсь на фигуру Артема Миронова. Тот собирался войти в свою комнату, но теперь обернулся. Стоит как специально, загородив собой половину коридора. Язвительная ухмылка изгибает его тонкие, дьявольски очерченные губы.

– Неплохо выглядишь. Куда идешь? – окидывает меня оценивающим взглядом.

– Какая тебе разница?

Не собираюсь перед ним отчитываться. Кто он мне такой? Заботливый папочка? Старший братец?

– На свидание? – опасно щурится.

– А если на свидание, то что?

– Да ничего, хорошо тебе отдохнуть.

Отстраняется, позволяя пройти.

Моё сердце колотится как заполошное. Удар за ударом приближая к панике.

Обдает запахом его туалетной воды. Близость тела жжет крапивой. Что-то внутри меня шепчет: «Посмотри на него», но я плотнее сжимаю губы и, прямая как палка, дефилирую мимо Миронова-младшего.

Чувствую лопатками его взгляд. Не отпускает. Не позволяет расслабиться. Держит как на привязи. Воздуха всё меньше, и так тяжело сохранять нерушимость. Мне хочется стянуть босоножки и рвануть изо всех сил.

Нога ступает на ступеньку, но я не успеваю сбежать от личного демона. Он оказывается за моей спиной, хватает меня за запястье. Оборачиваюсь нерешительно.

Что он творит?! Зачем?